Валерий Афанасьев - Стальная опора (Трилогия)

На этом аудиенция закончилась, и я отправился в приемную, герцог попросил подождать его там.

Прошло минут десять, как к одному из дворян подошел слуга:

— Император вас сегодня не примет, граф.

— Быть может, завтра?

— Вряд ли.

— Ты хорошо узнал? — Граф недовольно скривился.

— Его императорское величество чрезвычайно занят. Вас известят.

Это был отказ, закамуфлированный вежливостью. Графу не повезло. Кстати, а что это за граф?

Я остановил одного из проходивших мимо слуг и поинтересовался:

— Любезный, не подскажешь, кто это?

— Конечно, виконт. Это граф Остер.

Кровь прилила к моему лицу. Вот он — виновник всех моих бед, да и не только моих. Надо было проявить больше хладнокровия, но слишком уж неожиданной оказалась встреча. Я преградил дорогу собравшемуся уходить графу.

— В чем дело? — Тот бросил на меня недовольный взгляд.

— Это у вас, граф, следует спросить, в чем дело.

— Я не намерен разговаривать с каждым встречным.

— Я тоже разговаривать не намерен. Разве что передать вам привет от вашего друга Допра.

— Не знаю такого, — зло ответил Остер, но по промелькнувшей в его глазах искре можно было предположить обратное.

«А вдруг все-таки это не он, — мелькнула предательская мысль, — хотя отказ императора в аудиенции косвенно свидетельствует не в пользу графа».

— Сколько ты обещал за мою голову?!

— Не твое дело, выскочка! — выкрикнул граф.

Ага, все-таки я его зацепил. Граф проговорился.

— Предлагаю тебе сэкономить деньги! Или ты привык действовать только чужими руками?

Я ждал вспышки гнева, но граф вдруг резко осадил назад. Наш тон привлек внимание гвардейцев. Остер видел, что они к нам подходят, я не мог этого видеть, поскольку стоял к ним спиной.

— Прошу простить меня, я должен идти. — Интриган расплылся в слащавой улыбке.

— Куда же вы, граф?

Остер пятился назад, отступая к противоположному выходу. Я двинулся следом, как вдруг тяжелая рука опустилась на плечо, заставив меня остановиться.

— Виконт, вы что, с ума сошли? — вполголоса проговорил герцог.

Подошедшие гвардейцы отдали Фагуа честь.

— Все в порядке, ваша светлость?

— Да, спасибо. Мы с виконтом уже уходим.

Лейтенант гвардейцев слегка поклонился, я же, подталкиваемый герцогом, поспешил к выходу.

— Я считал вас умным человеком, Вик! Что вы устроили в приемной? — выговаривал на ходу Фагуа. — Стоило мне уладить одно недоразумение, как вы чуть было не влезли в другое! Представляете, что с вами было бы, затей вы драку в приемной императора?

— Извините, ваша светлость, я погорячился, — совершенно искренне сказал я.

— У вас накопились претензии к графу Остеру? Вполне понимаю. Но не здесь и не сейчас.

— Вы правы, ваша светлость. Спасибо, что вмешались.

Герцог остался чрезвычайно доволен таким признанием. Мы покинули дворец и отправились к дому Фагуа. Как-то глупо получилось с Остером. Ничего, надеюсь, у меня еще будет возможность с ним встретиться. Щадить графа я не собирался — он не зеленый лейтенант, бездумно выполняющий неблаговидные приказы. У Турье есть возможность подумать и одуматься, Остеру думать поздно. Все планы графа были выверены и взвешены и претворялись в жизнь с холодным расчетом. Остер не дождется от меня пощады.

Я раздумывал над тем, как мне поступить с графом, но жизнь, как всегда, внесла свои коррективы. На следующий день, прогуливаясь по городу в районе дома Остера, я мог наблюдать необычную суету, царящую за воротами. Бегали люди, что-то грузили; ржали кони, запряженные в телеги. Все это было подозрительно. Дождавшись, когда одна из телег выедет за ворота, я поравнялся с возницей и спросил:

— Подвезешь? Ты, смотрю, в южном направлении едешь, и мне туда же.

— Милсдарь шутить изволит? — отозвался возница. — Разве благородные на телегах ездят?

— Ну-ну, ты меня еще поучи, на чем мне ездить! Вот тебе за труды. — Я подкинул вверх серебрак, который, как по мановению волшебника, исчез, подхваченный ловким малым.

— Как вам будет угодно, милсдарь, — отозвался довольный возчик. — Только сворачивать я не буду. У меня путь прямой.

— И куда лежит твой прямой путь?

— Знамо куда. К южным воротам. Основной-то обоз час как уехал, а у меня лошадь расковалась. Вот, догоняю теперь, обещали за воротами ждать.

— Да, без хороших подков — никуда. Далеко ли собрались?

— Не близко. Ехать нам почти до южной границы. Основное-то поместье графа там находится. Сам он еще с утра отбыть изволил, а мы вот с обозом, значит, следом.

— Так граф уехал? — удивился я.

— Еще на заре. Как светать стало, он пустился в дорогу.

— Ты ничего не путаешь?

— Что ж здесь спутать-то можно. Как есть уехал. И все сопровождение с ним.

— Так, может, не на юг? Может, с визитом к кому? — с надеждой спросил я.

— Как же, с визитом. А обоз? Нет, я знаю, о чем говорю. А что это вы интересуетесь, милсдарь?

— Просто любопытно. Кстати, я уже приехал.

Я спрыгнул с подводы и свернул в ближайший переулок. Этот поспешный отъезд графа чем-то напоминал бегство. Ускользнул, гад! На юге его вотчина, и достать там Остера будет очень непросто.

Расстроенный, я вернулся к дому герцога и в тот же день поделился с его светлостью известием.

— Наслышан, — отозвался Фагуа. — Император в большой обиде на графа, а на носу — дуэль с вами, любезный виконт. Я не удивлен, что Остер в спешном порядке покинул столицу.

— Столицу-то он покинул, но прекратит ли чинить свои козни? — с досадой сказал я.

— Ну, теперь ему будет не так просто это делать. Да и причина исчезла — земли в герцогстве ему не видать в любом случае. Кстати, хочу вас предупредить: полк барона Лефлера во главе с ним самим по приказу императора отправлен на южные границы.

— Как, и этот тоже?

— По сути, это ссылка. И я уж прослежу за тем, чтобы барона направили в самый заштатный гарнизон.

— Оба ускользнули. Что ж, все не так уж плохо. Если есть уверенность в том, что они больше не будут плести заговор, пусть живут. Не стоит тратить на них время и силы.

— Вы правы, виконт, не стоит. Тем более что и без вас этим есть кому заняться. Вы случайно не забыли, что граф Остер был инициатором моей поездки к Румиланте? Да, все закончилось благополучно, но совсем не с помощью графа.

Право, я чуть было не посочувствовал Остеру: герцог не из тех, кто быстро забывает обиды. Где-то в глубине души я даже порадовался, что мне не надо думать о том, как поступить с графом. Я человек миролюбивый, и все эти интриги не по мне. Эта история и так заняла немало времени. Сколько планов пришлось отложить… На этот год были запланированы сборка паровой машины (правда, опыты с паром мы уже проводили, сделав пушку, но настоящая паровая машина требует куда больших усилий) и постройка воздушного шара. Все, хватит с меня путешествий, пора возвращаться в поместье. Поеду сразу, как появится такая возможность. Да что там, прямо завтра и поеду.

Эпилог

Я вышел на крыльцо, вздохнул полной грудью и с удовольствием посмотрел на реку и зеленеющие на том берегу поля. Чуть выше по реке кипели плотницкие работы — стучали топоры, визжали пилы. Мы начали строить мост, к концу лета работы должны быть закончены.

Стук копыт немного опередил появление в воротах всадника. Сонъер осадил коня и легко спрыгнул на землю.

— Как съездил? — спросил я.

— Отлично, мастер. По дороге завернул к своим, но задерживаться не стал.

— Письмо передал?

— Передал. Вот ответ. — Охотник запустил руку за пазуху и достал бумагу.

Я быстро пробежал глазами по написанным строкам. Не поверил и начал перечитывать по новой.

— Что случилось? — Раста спешил от мастерской, где возился с новым токарным станком. — Сонъерище, ты вернулся?

— Бросай работу, друг Раста. На сегодня все работы отменяются. И не только наши. Отменяются все работы в поместье. Я всех угощаю.

— Хо-хо! — Довольный гном почесал бороду. — Это по какому поводу?

— Есть повод, дружище. Кстати, завтра я уезжаю.

— Опять? Сонъерище, что же это творится? Твое появление каждый раз предшествует отъезду мастера Вика.

— На этот раз повод совсем не такой, как весной. Вести добрые.

Я написал Найе, что все благополучно уладилось и она может вернуться в поместье. Только что Сонъер привез от нее ответ. Найя писала, что не хотела бы сейчас пускаться в такое длительное путешествие, но не это было главным. Главным была причина, по которой она откладывала свое возвращение.