Александр Абердин - Три года в Соединённых Штатах Америки
– Борис, то что ты предлагаешь сделать, это чистое самоубийство. После этого мгновенно наступит инфляция…
– Кто это сказал вам такую чушь, Лео? – Перебив спросил я президента и насмешливо добавил – При случае плюньте ему в рожу. Этот идиот ничего не понимает в финансах и экономики. Поймите, Лео, сталь до некоторых пор была хлебом промышленности, но теперь её с огромным успехом заменил поликарбон, он вкуснее, сытнее и намного дешевле, не говоря уже про лучше, а вот деньги, к вашему сведению – кровь экономики государства. Не вам мне говорить, что представляет из себя человек, если он потерял половину своей крови.
Чтобы не напрягать мозг президента, я сделал паузу и Леопольд Сенгору уныло сказал:
– Если верить Юму и Фишеру, то это не совсем так. Деньги это прежде всего мерило ценности и чем их больше, тем выше цены, а мне вовсе не нужна инфляция в стране. Коротко хохотнув, я воскликнул:
– Да, незадача! Ни Дэвиду Юму, ни Ирвингу Фишеру, а вместе с ними Джону Кейнсу, всем этим плутам и жуликам, мы с вами уже не сможем плюнуть в их хитрые морды, так как они давно умерли. Лео, они специально выстраивали деструктивную систему дикого, оголтелого рынка, чтобы Великобритания могла нагло выкачивать деньги отовсюду, до куда дотягивались руки самой алчной в мире империи. Поймите, если у вас в стране не будет стабильного покупательского спроса на товары, причём спроса обеспеченного соответствующей денежной массой, ваша экономика рухнет так и не встав на ноги. То, что я предлагаю вам сделать, то есть рекомендуемая мною эмиссия денег, это ничто иное, как переливание крови человеку, перенёсшему тяжелую операцию. Экспорт замечательная штука, Лео, но именно он заставляет бизнесменов платить рабочим как можно меньше, чтобы их продукция была конкурентоспособной на внешнем рынке. Отсюда провал внутреннего рынка и ненависть в бизнесменам, которые автоматически становятся компрадорами все до единого. Мы с Геей всё посчитали и рекомендуем вам напечатать ровно столько денег, сколько сегодня может легко и безболезненно переварить ваша экономика. Не больше, и не меньше. Это резко подстегнёт рост внутреннего потребления и что самое главное, сенегальцы наконец почувствуют на себе, что они имеют национальный бизнес, а не очередную толпу грабителей, втаптывающих их в грязь. Поверьте мне на слово, национальному бизнесу вы можете приказать ни в коем случае не повышать цены в связи с ростом доходов населения, но только не компрадорам. Рабочие сейчас у вас и так получают довольно приличную зарплату, но их-то в стране ещё очень мало. Президент кивнул и согласился:
– Да, это так. Безработица в стране по прежнему высокая, ведь из Франции вернулось очень много людей и их квалификация на порядок выше, чем у всех остальных сенегальцев. Но, пойми меня, Борис, некоторые твои предложения звучат для меня просто чудовищно. Ты предлагаешь, чтобы правительство выплатило чуть ли не половине сенегальцев компенсацию за то, что их предки были проданы в рабство.
– Правильно, нечего всё переваливать на белых. – Утвердительно сказал я – Американцы и бразильцы покупали рабов у негров, вождей прибрежных племён, а те, получив из рук белых оружие, отправлялись за рабами вглубь страны и даже совершали очень дальние экспедиции. А ещё я предлагаю выплатить колониальную компенсацию, затем компенсацию за потерю пенсий, компенсацию за то, что никого уже ненужно будет лечить и так далее. Господи, Лео, назовите это как хотите, но дайте своим людям денег, чтобы они могли купить себе на них новые дома, красивую одежду, наконец те автомобили, которые уже полным ходом выпускает ваш новый завод, многие другие товары и те продукты питания, которые им сейчас попросту недоступны. Это автоматически приведёт к повышению зарплат на ваших предприятиях, а также к строительству новых предприятий, чтобы удовлетворить выросшие потребности населения. Поверьте, Мамма Гея хотя и не имеет рук, а всё же задушит любого гада, который, пользуясь моментом, вздумает повысить цены. Она просто откажется с ним сотрудничать и он немедленно вылетит в трубу со своей алчностью. Но ведь и вы можете спокойно ввести такие налоги на сверхдоходы, что никто не захочет остаться без штанов. Это даст вам нулевую инфляцию, а людей приучит к чему-то хорошему, что нужно будет оплачивать упорным, прилежным трудом, так как лодыри не получат больше от государства ни единого франка, пусть хоть сдохнут с голода. Президент Сенгор вздохнул и признался:
– Борис, мне с самого начала понравились твои рассуждения и особенно то, что ты написал о возросшем давлении экономики на человека. Да, объемы экономике в нашей стране резко увеличились, выросло экономическое давление на него, но какой-либо значительной компенсации за это, наши люди ещё не получили. Хорошо, махнув рукой на все свои атавистические страхи, я обращусь к нации с твоим проектом и призову депутатов Национальной Ассамблеи одобрить его во имя блага нашей страны.
На этот счёт у меня были несколько иные планы и потому на следующий день президент Сенгор в первую очередь вызвал к себе премьер-министра и министра финансов, чтобы я обрисовал им суть своего нового финансового проекта. Его обсуждением мы занимались до вечера, после чего все трое на нашем самолёте тайно вылетели во Францию. На этот раз полёт проходил на сверхзвуковой скорости и потому уже через полтора часа мы сошли с борта самолёта на военном аэродроме под Парижем. Нас встречал там премьер-министр Франции. Мы не поехали в Париж. Президента Сенегала вместе с его главными помощниками повезли в загородный правительственный замок, где должны были пройти консультации по поводу денежной эмиссии. Мне пришлось также отправиться в этот замок и провести в нём ночь с гостями, чтобы те чувствовали себя спокойнее. Впрочем, не только им следовало принять на ночь успокоительного. Жак Шабан, прочитав мой проект, тоже пришел в неописуемое волнение и на следующий день прибыл в загородный замок вместе с президентом Франции, при этом оба приехали в него тайно, без огромного эскорта машин и кучи советником, взяв с собой одного только министра финансов, чтобы им было сподручнее отбиваться от меня и от того, что я предлагал.
Когда все собрались в большой, красивой беседке, погода позволяла провести беседу на свежем воздухе, та началась с того, что мне пришлось очень подробно рассказать о своём предложении. Делал я это объясняя каждый пункт и сопровождая всё подробными расчётами. Их суть сводилась к следующему, производственные мощности в Сенегале менее, чем за год выросли в восемнадцать раз и теперь эта страна остро нуждалась в платежеспособном спросе на свою продукцию. Экспорт Сенегала вырос в двенадцать раз и составил за полгода почти полтора миллиарда франков, то есть четыреста три франка на человека за год, если ничто не изменится. При этом все предприятия, кроме пищевых, были загружены всего на сорок два процента, а ведь до конца года только количество заводов и фабрик должно удвоиться. Ну, и куда, спрашивается девать их продукцию? Тем более, что в Сенегале, помимо строительства производственных предприятий, стремительно шло перевооружение сельского хозяйства и за пределами городов создавались почти три с половиной тысячи, я чуть было не сказал – колхозов, но вовремя заменил их на агрофирмы и крупные фермерские хозяйства. Заканчивая свои объяснения, я так увлёкся патетикой, что громко воскликнул:
– Господа, мы не возрождаем в Сенегале сельское хозяйство, мы создаем его с нуля и делаем основной упор, как это ни странно, на животноводство, а оно даст свои первые плоды не ранее, чем через четыре года, ведь сейчас мы закладываем только кормовую базу. Ну, и что будут есть в эти четыре года почти три миллиона человек? Сейчас они получают пусть и небольшие, но всё же пособия от нас, а также рыбные супы от президента Сенгора, но меня это не устраивает. О земледелии мы тоже не забываем и даже собираемся разбить огромные виноградные плантации на юго-востоке страны, на возвышенностях… Жак Шабан тут же перебил меня:
– Борис, не смешите меня. Вам не удастся вырастить в Сенегале хоть сколько-то приличный урожай винограда. Там не бывает зимы и поэтому ваши труды напрасны. Нахально ухмыльнувшись, я насмешливо сказал:
– Жак, вы плохо следите за тем, что происходит в Сенегале. Зиму в Африку мы уже привезли и уже сейчас в тех районах наши рабочие приступили к строительству сорока больших водяных ловушек, так что пусть и не сугробы, но лёгкий снежок по ночам, я вам там гарантирую на довольно большом пространстве. Заодно они в течении всей зимы будут снабжать поля на равнине водой для полива. В этом проекте принимают участие крупнейшие винодельческие компании Франции, правда, мы его не афишируем слишком громко, но вас то ваши помощники должны были известить. Таким образом, господа, примерно пять с половиной миллионов сенегальцев из семи с половиной, не считая полумиллиона репатриантов, сейчас хотя и трудятся, вынуждены сидеть на пособии, так как они не получают никакой зарплаты.
