Василий Головачёв - СПАСАТЕЛИ ВЕЕРА

— Дуггура, он же Витий Праселк. Точнее, Праселк — одна из проекций Дуггура. Здесь вы его нейтрализовали, но таких копий-проекций еще много в разных хронах.

— Ничего, дойдет очередь и до них.

— Удачи вам, Избавитель!

Гудение муравейника стихло до шелеста, из нор начали выползать гигантские муравьи, принялись растаскивать завалы, уносить трупы собратьев, чистить территорию вокруг родного дома.

Ростислав понаблюдал за их деятельностью, повернулся к мальчишке, также с интересом разглядывающему неземных насекомых, образующих коллективное разумное существо.

— Ты знаешь способ, как добраться до замка Гиибели? Будимир кивнул.

— Это просто. Ростислав хмыкнул.

— Не сомневаюсь. Колдовать будешь?

Сухов-младший улыбнулся, глаза его просияли, и мир вокруг исчез… чтобы спустя мгновение появиться вновь. Но пейзаж был уже другой.

Ухнуло вниз сердце, как при падении с высокой стены. Ростислав хватанул ртом воздух, однако успел сообразить, что это и есть переход на другой уровень многоэтажного мира Гашшарвы, и успокоился, с некоторой опаской и уважением глянув на спутника. Будимир все больше начинал пользоваться своим гигантским магическим потенциалом, и это обстоятельство вселяло уверенность в благополучном завершении похода.

Хотя до завершения было еще далеко.

 Глава 2

Они стояли на гладкой, отблескивающей серебристым металлом равнине, уходящей, казалось, во все стороны в бесконечность. Вдали, в сотне, а может быть, в тысяче километров — сориентироваться было почему-то очень трудно — на фоне бледно-зеленого неба высилась необычной формы скала или скорее башня, похожая на опирающийся на острие сталактит. Во всяком случае, даже с этого расстояния было видно, что сверкающий прозрачно-хрустальными и алмазными гранями «сталактит» — сложное техническое сооружение и, кроме всего прочего, — красивейшее архитектурное творение, вызывающее у зрителей восторг, хотя и с некоторой мрачноватой окраской.

— Эхурсагкуркурра, — прошептал Будимир, жадно разглядывая замок Великого игвы Гиибели. — Ось здешнего хрона, соединяющая экспериментальные игровые подвселенные.

— Красивая башня, — хладнокровно сказал Ростислав. — Хотя есть в ней что-то неприятное… на уровне подсознания… Не хотелось бы мне туда идти, да ничего не поделаешь, придется. Как далеко от нас этот замок?

— Мы вышли на границе защитного барьера, значит, отсюда до замка около трехсот тысяч километров. Ростислав присвистнул.

— Не может быть! Это ж как от Земли до Луны! Мы будем туда добираться сто лет!

— Меньше, — смешно сморщил нос Будимир.

— Вызовем нашего друга Вольха? Как бы он не обиделся, что слишком часто используем его в качестве нашего носильщика.

— Попробуем попросить местную систему связи. В Эхурсагкуркурре сейчас никого нет, я имею в виду Великих игв, поэтому наш вызов никто не заблокирует.

Будимир прищурился, посмотрел вдаль. Ростислав почувствовал беззвучный толчок в голову, воздух вокруг зазвенел, заискрился, засвистел мимо, словно путешественники помчались с огромной скоростью, оставаясь при этом на месте!

Светлов хотел было поделиться своими впечатлениями с мальчиком и вдруг понял, что «сталактит» замка Гиибели действительно приближается! В течение нескольких секунд он вырос в сотни раз и занял собой половину небосвода.

«Движение без движения» прекратилось.

В тишине гиперплоскости Гашшарвы раздался стеклянный перезвон, словно кто-то ударял палочкой по хрустальным бокалам. В ближайшей, отблескивающей перламутром, геометрически правильной грани «сталактита» протаяла круглая дыра — словно зрачок исполинского глаза.

— Мать честная! — пробормотал Ростислав, не в силах охватить взглядом даже часть архитектурных деталей Эхурсагкуркурры. — Сколько же потребовалось времени, сил и средств, чтобы построить такой гигантский замок?!

— Никто его не строил, — сказал Будимир уверенно. — Наши глаза видят блестящую гору…

— Сталактит…

— Или сталактит, на самом же деле перед нами подвселенная, подчиняющаяся законам иных перспектив и визуальных принципов. Мы просто видим ее такой в силу воображения, знания и опыта. Создавалась она с помощью магической структуризации пространства.

— Примерно так я себе это и представлял, — сказал Ростислав, ошарашенный тем не менее масштабами дворца Гиибели. — Ясно, что она не из кирпичей сложена. Что это за дырка там появилась? Чей-то глаз?

— Это вход, — развеселился Будимир. — Мне удалось запустить программу граничного обслуживания, и компьютер замка открыл дверь, считая, что пришел хозяин. Хотя я уверен, что в замке сохранился узел прямого сообщения с другими хронами, которым пользовался Гиибель.

— Темпорал? Мальчик кивнул.

— Вы быстро ориентируетесь, дядя Слава, просто замечательно.

— Я такой, — скромно кивнул в ответ Светлов. Они улыбнулись друг другу.

— Не мешало бы отдохнуть, Избавитель? Да и перекусить заодно, в желудке кошки скребутся. В замке найдется комната отдыха?

— Думаю, мы найдем там все, что захотим.

— Тогда вперед, мой повелитель!

Будимир засмеялся — словно солнышко просияло, позвал кого-то невидимого рукой, и тотчас же отверстие входа приблизилось — без эффекта движения! — и поглотило путешественников.

Они оказались внутри пустого пузыря с туманно светящимися стенами, температура внутри которого была намного ниже нуля. Ростислав почувствовал, как начинает буквально леденеть. К тому же и дышать внутри пузыря было практически нечем.

— Замерзнем! — просипел он, хватаясь за горло. — И задохнемся! Здесь совсем нет воздуха!

Стены пузыря погасли, наступила короткая невесомость, по телу прошла сверху вниз волна зноя, и земляне очутились на улице вполне земного города, хотя совсем пустого, без транспорта и пешеходов, и очень мрачного. Асфальт улиц имел фиолетовый оттенок, а глыбы зданий казались обожженными давним пожаром, оплыли и покосились.

Тем не менее воздухом этого города можно было дышать, несмотря на незнакомые горькие запахи, температура его не превышала десяти градусов по Цельсию, сила тяжести приближалась к привычной, а солнце в бледно-голубом небе не отличалось от земного. Хотя Ростислав подозревал, что все это ему только кажется.

— Где мы?

— Это один из первых «залов» Эхурсагкуркурры, — неуверенно пояснил Будимир. — Я только подогнал его параметры под нашу соматику.

— Значит, пейзаж города — иллюзия? — разочарованно проговорил Светлов.

— Вовсе нет, — солидно, по-взрослому заметил мальчишка. — Он выглядит так, потому что мы привыкли к организованным таким образом пространствам.

— Иллюзия, но качественная, — кивнул Светлов, пряча улыбку. — Со всеми эффектами присутствия и психического воздействия. Когда-нибудь я привыкну. Но поскольку наша задача — поиск меча, следует наметить какую-то стратегию. С чего начнем?

— Сначала попытаемся определить центр управления с главным компьютером замка. Если удастся с ним договориться, он покажет нам нужные уровни.

— Согласен, принимается. Как это сделать практически?

— Здесь должен обитать проводник, папа с ним был знаком.

— Какой проводник?

— Один из слуг Гиибели был когда-то магом, но Гиибель его подчинил своей воле и превратил в невидимку… а душу до конца не убил. Папа звал его сват Наум.

— По-моему, в наших сказках есть такой персонаж. Выходит, и он существовал в реальности. Позови его, он должен объявиться.

— Зову, не откликается. Наверное, умер или смог выбраться на волю. Ничего, я сейчас попробую по-другому.

Будимир прошелся по тротуару чужого города, сунул руку в закопченную бетонную — с виду — стену ближайшего здания, и рука свободно вошла в стену как в бесплотный голографический объем.

Здание вздрогнуло, как мыльный пузырь, сломалось, бесшумно сложилось внутрь себя, и на его месте выросла прозрачная чаша с двумя креслами.

— Садитесь, дядя Слава, это наш экипаж.

— Без мотора? — хмыкнул Ростислав.

— Ему мотор не нужен, да и ехать никуда не придется. Для того чтобы попасть в нужное место Эхурсагкуркурры, надо просто изменять метрику пространства.

— Действительно, что может быть проще, — согласился Светлов, забираясь в чашу. — Сиди себе и изменяй эту самую метрику.

Будимир сел рядом, оценив шутку взрослого обычной слабой улыбкой.

Некоторое время ничего не происходило, только прекратился тягучий стеклянный перезвон.

Затем наступила темнота.

Ощущение невесомости.

Тяжесть в желудке.

По телу прошла волна теплого воздуха.