Ретроград: Ретроград. Ретроград-2. Ретроград-3 - Комбат Мв Найтов
– С кем имею честь?
Я представился и сказал:
– По поручению Правительства СССР возвращаю обратно переданные вами в 41-м году бумаги Патентного ведомства США, принадлежащие лично вам. Ваш вклад в общее дело Победы оценен Советским правительством присвоением вам звания Героя Социалистического Труда, с вручением медали „Серп и молот“, ордена Ленина и грамоты Президиума Верховного Совета Союза ССР.
Я открыл одну из коробочек и показал золотую медаль награжденному. Тот скептически посмотрел на нее, а затем спросил:
– А почему возвращаете патенты?
– Согласно вашему заявлению в этом здании: „Пока идет война, пользуйтесь бесплатно, господа-товарищи большевички. Сталин, конечно, большевик, но вековую мечту русских: контролировать проливы, осуществил“. Вторая мировая война закончилась 1 февраля 1942 года подписанием в заливе Вакаса Акта о безоговорочной капитуляции Японии на борту линкора „Принц оф Уэльс“. Со второго февраля вам, как владельцу патентов, назначена выплата авторского вознаграждения, по всем используемым изобретениям. Вот список, с указанием места производства и мощностью установки. Здесь расчеты и перечисления на ваш счет во Внешторгбанке СССР. Это чековая книжка ВТБ и расчетная книжка, с номером вашего счета. Ближайший банк ВТБ в Нью-Йорке.
– У нас тоже есть отделение, в Вашингтоне, – вставил слово присутствующий посол Громыко.
– Разрешите присесть? – вытирая лоб, спросил Владимир Николаевич.
– Вам плохо? – поинтересовался я.
– Да нет, просто неожиданно несколько. Меня же лишили гражданства и уведомили об этом. В тридцать седьмом, по-моему.
– Мы провели общее собрание Академии Наук три недели назад, ставили на голосование вопрос об отмене его постановления от 29 декабря 1936 года об исключении вас из списков Академии. Большинством голосов это постановление отменено. Как вашему коллеге, по поручению Президиума, разрешите вернуть вам удостоверение действительного члена Академии.
– А вы действительно имеете такое поручение?
– Я – член Президиума.
– По марксизму-ленинизму?
– Нет, по техническим наукам. Я – авиаконструктор. – Пришлось доставать из кармана свое удостоверение.
– Первый зам Сталина – академик? Глазам не верю! А у нас тут пишут, что вы – генерал.
– Да, генерал-полковник авиации, был замом командующего ВВС по комплектации и новой технике во время войны и начальником НИИ ВВС, коим являюсь по сей день.
– Коммунист?
– Я – не член партии, хотя и разделяю многие положения этого учения.
– А какие не разделяете?
– Уклоны, вправо и влево. Я не люблю об этом говорить, мне проще сделать, чем болтать.
– А дело на меня закрыто? Я бы хотел посетить Петроград и Москву.
– Да, конечно, еще в сорок первом.
– А домой вернуться позволят?
– Двойного гражданства у нас нет. Общим порядком.
– Я пойду… Где у вас визовый отдел, госпо… товарищ посол?
– На первом этаже, в правом крыле, как спуститесь. А бумаги?
– Дома заберу.
– Награды не забудьте! – напомнил я.
Он остановился.
– Вручайте тогда, как положено!
И я прицепил ему медаль и орден на колодке к его костюму. Троекратно обнялись и пожали друг другу руки. Он смахнул набежавшую слезу.
– Думал, что умирать на чужбине придется. Спасибо. – Надев шляпу, он отдал честь и щелкнул каблуками, как в царской армии. – Служу Отечеству, товарищ генерал-полковник.
– Что это с ним? – чуть улыбнувшись, спросил Громыко, дождавшись, когда Ипатьев покинет кабинет.
– Ностальгия. Плюс он понял, что страна сильно изменилась.
– Она и вправду изменилась после войны, а особенно после съезда. Я же с ноября тридцать девятого здесь, дома бываю наездами, поэтому вижу, как все меняется. Острее воспринимаешь различия, там, на родине это происходит постепенно, поэтому смыто буднями, мелкими заботами.
Я, кстати, тоже не знал, что вы – академик. Честно говоря, я вас совсем другим человеком себе представлял. Последнее время о вас много здесь пишут, после назначения вас на этот пост.
– И в основном ругают?
– Да, наверное, больше ругани, чем реальных сведений. Сейчас вы очень напоминаете товарища Васильева, моего преподавателя и наставника. Вы, наверное, его знаете.
– Александра Филипповича, из 4-го отдела МИДа?
– Да-да, его, он меня готовил перед отъездом сюда.
– Он готовит для меня материалы по США, Великобритании и Германии. Очень толковые подборки и советы.
– Ну, значит, не случайно вы мне его напомнили.
– Для меня дипломатическая служба тоже внове, приходится прислушиваться к более опытным людям и использовать их наработки. Без этого – никак. Так, давайте команду готовить самолет и распорядитесь, чтобы меня доставили в аэропорт.
– Я провожу лично, товарищ Никифоров.
– Спасибо. Пойду, переоденусь. Не забудьте сообщить в Госдеп. Через пятнадцать минут я буду готов.
– Можете сразу спускаться вниз, по готовности.
Сменив рубашку и галстук, сполоснув лицо, я спустился вниз, где меня уже поджидал Громыко. Ему тридцать пять лет, все впереди. Как у него сложатся дела в новых условиях? Да кто же это может знать? Одно хорошо, совершенно понятно, что Америка пока силы не восстановила полностью, но необходимо ускорить появление у нас спутников-разведчиков. Пока эта сторона земного шара для нас – terra incognita. То, что здесь, вместо Литвинова, посадили этого человека – это хорошо. Он – товарищ миролюбивый, почти как я несколько лет назад. Можно сказать, в другой жизни. Здесь сейчас поневоле приходится соответствовать статусу помощника руководителя единственной сверхдержавы. Причем таким образом, чтобы не загонять противника в угол. Загнанный в безвыходную ситуацию человек или зверь иногда совершает совершенно нелогичные поступки. Пока и мягкой силы достаточно на внешней арене. С внутренними проблемами гораздо сложнее. Там никого крейсерами и танками не напугаешь. Требуются совсем другие подходы, экономические.
Андрей Андреевич продолжал диалог, предусмотрительно закрыв сообщение с водителем. Я даже отвечал ему, но не отвлекаясь от своих мыслей.
Опять куча корреспондентов, одни и те же вопросы, и такие же глупые ответы на них. Рузвельт не сообщил прессе ни о чем. Ни одного слова. Кроме тех, которые сказали мы сами. На него это не слишком похоже, но, может быть, он просто выжидает удобного момента. С американской стороны на проводах присутствовал заместитель госсекретаря Эдвард Стеттиниус. Мы поздоровались, он сказал, что мистер Халл просил передать мне его извинения, но состояние здоровья не позволяет ему выполнить полностью протокол.
– Старина Корделл приболел и подал
