Ларри Бонд - Водоворот

Даже с задраенными люками и включенными на полную мощность кондиционерами битком набитый «рейтел» был просто раскален изнутри. Иэн Шерфилд смотрел, как сидящий напротив Генрик Крюгер методично наносит на планшет их маршрут. Его спокойствие и невозмутимость заставляли Иэна еще сильнее ощущать липкие пятна пота, выступившие под мышками и на спине.

«Рейтел» внезапно дернулся, и он ухватился рукой за ремень, продолжая крепко цепляться за него, пока БТР плясал на ухабах каменистого проселка, который в ЮАР именовался дорогой местного значения. Глядя, как карандаш Крюгера стремительно мечется по пластику, он почувствовал себя лучше. Даже бывший жених Эмили ван дер Хейден мог иногда утратить обычную хватку.

Иэн обвел глазами переполненный «рейтел». Эмили и Мэтью Сибена сидели, затиснутые в угол у стенки, на которой висели винтовки и сетки с флягами и пайками. Он встретился с девушкой глазами и уныло кивнул на стол. Она лишь улыбнулась мимолетной улыбкой и пожала плечами, словно давая понять, что ее отстраненность от этих дел не имеет никакого значения.

Но он-то знал, что имеет, особенно для нее самой. По его мнению, Эмили имела все права вместе с ними обсуждать дальнейшие действия. Однако Крюгеру явно не нравилось, когда она активно участвовала в их совещаниях.

Он перевел взгляд дальше, изучая лица попутчиков. Рядом с командиром на откидных сиденьях сидели трое молодых штабных офицеров. Еще один стоял во весь рост в башне, рядом с пулеметчиком, прижимая к уху наушники — он принимал донесения разведчиков, которые прощупывали маршрут впереди колонны. Все выглядели усталыми. Через восемь небольших отверстий для стрельбы внутрь струился солнечный свет.

Крюгер закончил работу и выпрямился. Ему пришлось повысить голос, чтобы перекричать мощный мотор БТР.

— Сегодня мы резво идем. — Он пометил точку на карте. — К полудню должны будем пересечь Оранжевую.

Иэн кивнул.

— А потом?

— В зависимости от того, что нас там ожидает, мы направимся либо к Кенарду, либо к Брандфлею. А дальше? — Крюгер пожал плечами. — Об этом нам и надо с вами поговорить.

Подполковник указал карандашом на крошечный городок под названием Брандфлей. Иэн мысленно прикинул расстояние оттуда до Кейптауна — меньше пятисот километров. С их сегодняшней скоростью от силы два дня пути.

— А в чем проблема?

— В Кейптауне ведь базируются ваши самолеты, так?

Иэн кивнул. Временами они ловили обрывки новостей «Голоса Америки». Вполне достаточно, чтобы в общих чертах следить за развитием событий. И Штаты, и Великобритания продолжали развертывать свои войска и авиационные части в зоне Кейптауна.

И тут Иэн понял, что именно беспокоит Крюгера. Как поступит доблестный американский летчик, заметь он батальон, двигающийся колонной на грузовиках и бронетранспортерах на юг, к городу? Разнесет его ко всем чертям, вот как. Иэн взглянул на подполковника.

— Вы имеете в виду, что нас возьмут на мушку?

— На мушку? — Озадаченный, Крюгер на секунду задумался. Наконец он перевел про себя идиому, и лицо его прояснилось. — Да, именно так. Нам нельзя двигаться дальше Брандфлея, пока мы не наладим устойчивый контакт с вашей армией или с временным правительством.

— Ну и что сложного в…

Их прервал лейтенант с рацией:

— Простите, сэр, но разведгруппа сообщает, что они видят Оранжевую! Противник не обнаружен.

Майор Рольф Беккер, затаив дыхание, следил, как длинная колонна грузовиков с брезентовым верхом и колесных БТР катится по дороге прямехонько в его западню. Рация де Фриса лежала рядом, ее тонкая антенна торчала над закрывавшим окоп навесом.

Беккер включил микрофон:

— Всем подразделениям, я «Бродяга-Фокстрот-Один». Приготовиться. Не стрелять. Ждать моего приказа.

Головной «рейтел» проехал мимо растрескавшегося, выветрившегося валуна рядом с окопом Беккера. За ним с двадцатиметровыми промежутками выстроились примерно пятьдесят машин. Они были в пределах досягаемости.

— Пора! Огонь!

В пустынной низине грянуло два взрыва — оба в нескольких метрах от дороги. Пятитонный грузовик, в который угодила шрапнель, потерял управление, врезался в валун и опрокинулся. Оставшиеся в живых выбирались наружу и падали один за другим под пулеметным и автоматным огнем. После прямого попадания снаряда «Карла Густава» расположенный ближе к хвосту колонны БТР «бэффель» внезапно превратился в пылающий шар. Из него с воплями выбрасывались живые факелы и валились наземь, когда южноафриканцы добивали их.

Люди Беккера провели наготове большую часть дня. Теперь они пожинали плоды тяжкого труда.

— «Папа-Чарли-Один», я «Бродяга-Один». Прицел! Беглый огонь!

Через секунду около дороги разорвались еще восемь мин, рассыпая осколки вдоль строя грузовиков и БТР. Несколько машин загорелось, некоторые еще продолжали движение. Другие замерли, накренившись — их водители либо погибли, либо были ранены.

Беккер оскалил зубы в волчьей ухмылке. Благодаря его классической, точно по учебнику устроенной засаде батальон изменника Крюгера разнесут в пух и прах.

«Рейтел» содрогнулся от близкого взрыва; карты, карандаши и незакрепленное оборудование сорвалось со своих мест. По броне забарабанили осколки.

— Господи! — Генрик Крюгер подался вперед и выхватил рацию у бледного, перепуганного лейтенанта. Оттуда донеслись севшие от паники голоса:

— Нас обстреливают с холма… Эрри подбит! Боже, я подбит!.. Надо выбираться… Стреляют четыре или пять орудий…

Еще один снаряд взрыл дорогу прямо перед ними. Крюгер услышал ругань водителя, резко подавшего БТР в сторону, чтобы не протаранить внезапно остановившийся горящий грузовик. Когда они с грохотом пронеслись мимо пылающей машины, башню обдало жаром, точно из топки. Но они проскочили.

Он стремительно развернулся, стараясь разглядеть сквозь узкие смотровые щели башни, что происходит с его батальоном. Куда ни глянь, на бесплодной земле лежали охваченные огнем машины и тела убитых. Батальон планомерно уничтожали.

Крюгер нажал на клапан микрофона:

— Говорит Крюгер. Сворачивайте влево! И немедленно устройте дымовую завесу! Слышите, немедленно!

«Рейтел» круто повернул налево. Пока он разворачивался к холму, на котором засел противник, пулеметчик привел в действие четыре установленные на башне пусковые установки, которые с кашлем извергли из себя четыре дымовых заряда.

Остальные «рейтелы» сделали то же самое, создавая временную завесу, чтобы спрятаться от огня тяжелых орудий. На правом фланге колонны высоко в воздух взметнулся фонтан земли и песка: очередной снаряд угодил совсем рядом.

Крюгер поморщился. Дым на какое-то время скроет их от выстрелов прямой наводкой, но этим проклятым минометам и не нужно видеть цель. Им достаточно посылать боеприпасы в заранее отмеченные точки, чтобы наверняка нанести урон.

Сознавая, что драгоценные секунды уходят, он обвел взглядом ландшафт позади. Ничего. Никакого укрытия. Плоские голые камни, слежавшаяся грязь, пучки сухой травы. Придется идти напролом. Он снова щелкнул переключателем микрофона:

— Всем подразделениям! Атаковать! Атаковать немедленно! Цель — холм!

«Рейтел» рванулся вперед, пробираясь через им же поставленную дымовую завесу, а тем временем от уцелевших ротных и взводных начали поступать подтверждения о получении приказа. Люди и. машины 20-го стрелкового батальона устремились вперед, вверх по склону холма, навстречу врагу.

При виде клубов густого белого дыма, который заволакивал землю внизу, Беккер нахмурился. В этой мерзости расчетам орудий «Карл Густав» будет непросто обнаружить цель. Разорвалась еще одна мина — яркие сполохи пронзили сгущающуюся пелену тумана и пыли. Под руководством наблюдателей его наводчики вели беглый огонь вдоль дороги, поражая выведенные из строя машины и пеших солдат.

— Майор! — Де Фрис схватил его за плечо и указал вниз по склону. Сквозь дым проступали силуэты машин. «Рейтелы» с башнями, открытые «бэффели» и даже грузовики на высокой скорости надвигались на его позиции.

Уверенность на мгновение покинула Беккера. Крюгер делал именно то, что в подобных обстоятельствах сделал бы он сам, и при этом действовал быстро.

Кланг! Один из наступавших БТР вздрогнул и замер от попадания снаряда «Карла Густава». Из огромной пробоины в тонкой лобовой броне рванулось пламя. Никто не смог выбраться через заклинившие люки.