КОМ-3 (Казачий Особый Механизированный, часть 3) - Ольга Войлошникова
Я отпустил ухо.
— Евлампий, я тебе сразу, вот сейчас, говорю: нету артефакта ускорителя. Я потом генерал-адьютанту сам всё поясню, — старший механик обиженно вздохнул. Я повысил голос: — А тебе ничего объяснять не буду! Понял? Задача твоей бригады, чтоб студенты довольны были! Ещё раз — понял?
Самое забавное, что ни студенты, ни Швец, за нашей душевной беседой с бригадиром особо и не следили, а вот Хаген понимающе кивнул мне, отставил свой расслабленный вид и с обычной цепкостью продолжил наблюдать не только за манипуляциями вокруг сабли, но и за «крестьянами»-техниками.
Пока я разбирался с командой приданных техников, изобретатели приволокли магоупорные щиты, обставили ими саблю и принялись выполнять первые манипуляции. Сквозь стыки сияли какие-то магические всполохи.
08. ТЕХНИКА!
САБЛИ, КЛЕВЦЫ, ДИРИЖАБЛИ…
Ну, что хочу сказать, господа. Не такое это уж простое дело — техномагический кружок. За первый вечер мы меч дважды размонтировали, потом обратно монтировали и проверяли — как оно в деле будет? Нашлись у них и стенды специальные, и кой-какие детали… — нет, куски, честно скажем — подбитых вражеских машин, на которых мы и пробовали — был ли толк от произведённых изменений, иль так себе.
Пока меня не особо впечатляло, но изобретатели уверяли, что это только начало. На третий день у меня сперва по расписанию были стрельбы, так что всю ответственность за присмотр я свалил на Хагена, а явившись в ангар, обнаружил, что дойч сидит в профессорском кресле (рядом, кстати, поджидает меня второе) и снова флегматично попивает кофеёк, бригада «крестьян»-техников скучает, а господа изобретатели собрались в неровный круг и голосят, словно торговки, не поделившие место на базаре.
— Что за шум, а драки нет?
Моё появление не осталось незамеченным, однако спор разгорелся ещё яростнее. И тут ко мне подскочил Пушкин:
— Илья, послушайте, почему сабля?
Я аж потерялся немного.
— В смысле — «почему сабля»? Я ж говорил: потому что её снимать-ставить легко.
— Ах, нет, сударь, не в этом смысле! Скажите нам, как практик: почему в качестве дополнительного вооружения «Саранче» придана именно сабля?
Вопрос, если честно, застал меня врасплох.
— Так… у всех же шагоходов сабли. Ну, иль навроде меча, но суть-то одна: клинок.
— А почему бы нам не опробовать иной вариант? — Пушкин по-птичьи склонил голову.
— Хм. А какие варианты ещё есть?
— Да множество! — он зачастил, видимо, боясь, что я потеряю интерес: — Смотрите, вам же с бронированными соперниками приходится воевать? Так?
— Так-то так… И что же?
— Я, батенька, клоню к тому, что нам надо бы творчески использовать наследие предков!
— А поточнее бы, Александр, к чему ты клонишь?
— Часть нашей группы, — он быстро оглянулся на притихших соратников, — считает, что гораздо эффективнее было бы использовать не саблю, а клевец. Слыхали о таком?
— Как не слыхать! У деда на стене висит среди старинного оружия, память предков.
— Вот! — он едва не подпрыгнул. — Предки-то, этак поглядеть, тоже не лыком шиты были! И бронепробитие у этого оружия очень сильно выше, и вес меньше… — и пошёл, и пошёл! Минут пять мы слушали, почему клевец будет предпочтительнее.
— Погоди, Саша, — перебил я его. — В теории всё звучит — лучше некуда. А нам надо на практике испробовать. Может, такие варианты уж были, да чем-нибудь они неудобны?
— Н-да, — нехотя согласился он. — Пока не попробуешь — не поймёшь.
— Верно. Вот и вперёд! Мы ж маго-научное общество? Пока есть возможность — давайте пробовать. Уж будь уверен, ежели он так сильно стандартной сабли лучше, так и поставим клевец! А ежели ты ещё что на ентот клевец сможешь накрутить, чтоб он пробивал броню лучше, так и вообще! Это ж ух будет, а не «Саранча»! А там, глядишь, и проект ваш на рассмотрение комиссии по вооружению представите. Клевец-то есть?
— Первый, опытный вариант.
— Вот давайте, его и ставим. Да можно на полигон пронестись, проверить сразу, как динамика машины изменится.
Так мы и валандались, почитай что каждый вечер. Между делом я попросил Семёныча разузнать для меня расписание отправляющихся или проходящих на восток дирижаблей. Всё выходило очень долго. Обычные транспортники, подходящие по времени отправления, тащились как черепахи, так что двух с половиной суток не хватило бы даже чтобы обернуться туда-обратно. Пассажирские, новейшей модели, шли чуть не вдвое быстрее, и обратно имелся вполне подходящий рейс — ежли в Иркутске в воскресенье в десять утра сесть, как раз к началу учёбы в понедельник я б успел. Только отправлялся он из Новосибирска в субботу, также в десять. Челночил, одним словом — туда-сюда. Вариант прилететь, домчаться до дома (пока три часа идёт обслуживание аппарата), второпях обнять родных и тут же назад как-то меня не устраивал.
СГОНЯТЬ ДО ДОМА
Я уж хотел последний учебный день недели прогулять, улететь с утра, но Степаныч узнал через знакомых, что в пятницу вечером через Новосибирск будет проходить скорый лёгкий почтовый спец-борт. Пассажиров обычным порядком они не брали, но у коменданта везде были свои люди, так что место мне обеспечили!
Так что, наказав Хагену в оба глаза следить за изобретателями (и паче того за техниками), чтоб не свинтили чего, я отправился почтовым дирижаблем в Иркутск.
Подозреваю, что на аппаратике стоял усиленный магический контур, потому как отправившись в полночь, долетели мы за ночь, и ранним утром субботы я вышел на бетонку Иркутского воздушного порта. Двадцать восемь часов в запасе!
Поймал попутку, домчал до Якутской, там на пролётку — и ласточкой до дома. Через час с небольшим на пороге уже стоял.
Ох, мои увидели — захлопотали, забегали! Как год меня не видали. Да и я сам… Растрогался, чуть не до слёз. Кого первого обнимать — хоть всех разом! А уж какая ажитация с ними произошла, когда я фотографию с императором достал, да в рамочке. Батя не поверил сперва:
— Да ты шутишь, что ль, Илюшка? Это что же, слыхал я, как к фотокарточкам другие изображения пристраивают, так не грех ли над государем шутить?
— Шутить? А это видел? — и я достал из чемоданчика письмо. — Лично государя императора дарственная надпись и печать! А! А вот это⁈ — вдогон пошли газеты с историей про инкских некро-модификантов и общей фоткой, на которой, ахая, матушка сразу признала меня,
