За тысячи лет до Рагнарека - Андрей Каминский
— Со скуки нет, — Тейн снова качнул колоду, уже сильнее, — а вот, чтобы избавиться от ведьмы — так запросто. С чего это вы не поладили с ним? — он кивнул в сторону мертвого Хареда.
— Он говорил, что пришел поклониться морским богам, — девушка пожала плечами, насколько ей позволяла поза, — может он и вправду хотел, но лишь пока не увидел меня…
— И что же изменилось тогда? — спросил Тейн, уже подозревая ответ.
— Он хотел взять меня силой, — сказала девушка, — и тогда я сказала то, что ему очень сильно не понравилось. Вот он и решил казнить меня, когда…
— Взять силой? — перебил ее молодой человек, — ты держишь меня за дурака? Даже сын Свона не посмел бы изнасиловать одну из жриц Матери…
— Она не одна из нас, — самая старшая из жриц, высокая сморщенная старуха в темно-синем одеянии и ожерельем из ракушек, оказывается, незаметно подошла к ним.
— Она не наша, — повторила она, — никто не знает, откуда она явилась. Мы нашли ее ночью на берегу: голую, всю в песке и с водорослями в волосах. Мы взяли ее к себе, потому что нам была нужна молодая помощница. Если бы я знала, чем это кончится — приказала бы бросить ее обратно в море.
— И вызвала бы гнев Владычицы, — рассмеялась девушка, — она сама вынесла меня на этот берег и не тебе отбрасывать ее дар.
— Она говорит правду? — спросил Тейн, — откуда ты?
— Издалека, — девушка выпрямилась, пытаясь сохранить равновесие, — с запада.
— С запада, — спросил Тейн, — с Альбы?
— Да.
Тейн подозрительно посмотрел на девушку — откуда бы ей знать, куда он направляется? Впрочем, если она знала, что он убьет Хареда, еще до того, как лодьи Тейна причалили к этому берегу, то может знать и иное.
— Ладно, — кивнул Тейн и его меч перерезал веревку стягивавшую шею девушки. Та, словно обмякла, колода выскользнула из-под ее ног и молодая женщина неловко упала на песок. Тейн сел рядом и, вынув нож, разрезал веревки на ее запястьях.
— Из-за тебя я сегодня потерял тринадцать человек, — сказал он, заставляя девушку подняться на ноги, — смотри, чтобы я не решил, что они погибли напрасно. Как тебя зовут?
— Сарси, — девушка странно посмотрела на него своими глазами цвета моря, — не беспокойся, Тейн, сын Рольфа, ты не пожалеешь о том, что случилось сегодня.
Тейн хмыкнул и, поднявшись на ноги, направился к своим людям, что уже собирали плавник для погребального костра убитым воинам. Сарси шла за ним, лишь на миг задержавшись возле старшей жрицы. Девушка мимолетно сжала ее руку своими тонкими, но сильными пальцами и на лице обеих женщин мелькнула одинаково хищная улыбка.
Дети Волка
В село они пришли на рассвете: едва первые робкие лучи утреннего солнца пробились из-за густых ветвей, как тучи огненных стрел обрушились на сгрудившиеся у реки небольшие землянки. Рыжее пламя весело заплясало на устлавшем крыши мхе и дерне, густой едкий дым устремился внутрь жилищ, удушливыми пальцами убивая толком не проснувшихся сонных людей. Те же селяне, что уже встали поутру, чтобы накормить скотину, сейчас с криками разбегались в лес. За ними с гиканьем и свистом неслись конные всадники, с луками и пиками наперевес. Уже несколько окровавленных тел валялось посреди землянок и осиротевшая скотина мычала и блеяла на разные голоса, пока торжествующие налетчики не выгоняли ее наружу, собирая животных в дрожащую вопящую кучу.
— Вайу! — Одрик резко осадил коня, когда выскочивший из землянки могучий мужик с черной бородищей, хлопая осоловелыми спросонья веками, попытался достать чужака длинной рогатиной с костяным наконечником. Одрик отмахнулся мечом и когда мужик, неверяще уставился на бесполезный обрубок в его руке, ударил клинком ему прямо в лицо. Истекая кровью, селянин осел на землю и копыта боевого коня, протоптались по бездыханному телу. Сам Одрик, наскоро вытерев окровавленный меч, кинулся вслед за убегающей, визжащей от ужаса девкой. Далеко убежать ей не удалось: вскоре рука Одрика сомкнулась на выбившихся из-под платка волосах и он рывком забросил рыдающую пленницу на круп коня. Справа и слева от него раздавались такие же крики и стоны — воины Клана Волка безжалостно убивали взрослых мужчин, но захватывали в плен женщин и детей. Двуногая добыча, вместе со скотом и небогатым скарбом селян, отправится в становище кемеров — как пример того, что бывает с непокорными, не желающими платить дань владыкам степи.
— Хей, Одрик! — рядом остановился молодой кемер — поджарый, с красивым нагловатым лицом и зелеными глазами, делавшими его похожим на лисицу. Это сходство усиливали и рыжевато-каштановые волосы, выбивавшиеся из-под высокого шерстяного колпака. Запястья молодого человека украшали тонкие бронзовые браслеты.
— Вижу, ты уже нашел, кто будет греть тебе постель этой ночью, — всадник кивнул на рыдающую девку, перекинутую через седло, — лакомый кусочек. Не продашь?
— Поищи себе другую, Мадар, — Одрик мотнул головой в сторону горящего села, — мало что ли тут бегает таких.
— И то верно, — Мадар пришпорил коня и, издав дикий вой, кинулся в погоню за убегавшей в лес женщиной в разорванном платье и с растрепанными волосами. Одрик оглянулся — село уже горело и черный дым поднимался над землянками. Кое-кто из здешних мужиков еще пытался отбиваться, ухватив нож или топор, но в целом бой был окончен и кемеры, рассыпавшись меж дымящихся землянок, уже тушили огонь, чтобы беспрепятственно поживиться чужим добром. Другие сгоняли в кучу разбежавшийся скот, кто-то вязал пленникам руки и ноги. Некоторые не в силах терпеть, уже заваливали вопящих женщин на землю, нетерпеливо задирая подолы, стремясь скорее добраться до спелой женской плоти.
Одрик бросил взгляд на свою пленницу — пригожее круглое лицо, заплаканные карие глаза, полные губы. Он провел рукой по ее телу и довольно хмыкнул, нащупав под грубой тканью высокую грудь и пухлые ягодицы. Развернув коня, наследник Рудогорья направил его к ближайшей опушке, чтобы в стороне от завистливых взглядов насладиться своей добычей.
Одрик давно уже потерял счет таким селам — сожженным, разграбленным, с вырезанным или угнанным в рабство населением. Поначалу ему самому казалось это чрезмерным — и он
