Странник - Владилен Суворов

— Стрелки, на вас вся надежда. Наподдайте жара этим обезьянам.

— Так точно сэр, — а хорошо нас выдрессировали.

— К бою бойцы, начинаем…

— Анаконда, прием. Говорит Феникс, принял решение атаковать противника, — все, далее и вправду нет никакого выхода.

Это безумие началось под вечер, пять машин неслись навстречу густым цепям пехоты как быстрые антилопы. А навстречу летели выстрелы из РПГ. Броня Слад построенная по принципу клетки продержалась недолго, а потом в дело вступили наши гранатометы и пулеметы.

«Справа», — мишеней было так много, что приходилось делать выбор. При этом пространство для маневра было ограниченным, на флангах были свои машины, стрелять надо было осторожно, дабы не задеть дружественным огнем своих товарищей.

Тела людей разрезало пополам, словно невидимым мощным скальпелем. Черепа разлетались с брызгами, как перезревшие арбузы.

— Заклинило, блять заклинило, ебанный пулемет, — это не выдержал Хантер, не знаю его настоящего имени, похоже Фениксу 2 пришел большой и мокрый конец.

— Эр-пэ-гэ…

Страйкер резко вильнул в сторону, и рядом прогремело что-то мощное.

«Задело?»

Вроде живой, где эта сука? Силуэт с РПГ уже поднимал вторую трубу. Так я еще не стрелял… время смазалось в причудливый калейдоскоп. Остались лишь инстинкты — зацепить как можно больше врагов. Выцелить и нажать курок. Еще один взрыв, сильно повело в сторону. Страйкер остановился, смертельно покалеченный и тихий. Разворачиваю ствол и подрезаю силуэты, ориентируясь больше на вспышки огня.

— Черт, — ствол заело, к нему было не притронуться, он был раскален от невыносимого жара.

— Уходим Ольмер, большего мы не сделаем, — этот шепот снизу не похож на приказ, скорее просьба. Спускаюсь вниз. Сильный запах гари и паленого мяса.

— Что с ребятами сэр?

— Феникс 1 погиб парень. Проваливай. Дай подохнуть в тишине и спокойствии.

Осторожно осматриваю лейтенанта, дело плохо, порвана брюшина, почти вывалились кишки. Часть двенадцатиперстной кишки порвана, но слава богу содержимое ушло не в живот…

— Плохая рана.

— Я видел раньше такое, парень. Не нужно пустых слов. Сваливай. Сейчас мы слишком легкая мишень.

Безумие, но что делать. Где тут аптечка с обезболивающим и антишоковым уколом? Нашел. Обмыл пару булавок в виски и сцепил вместе брюшной разрез. Настроил свет от фонарика и начал штопать кишку по живому. Обрезал разорванную часть, выдавив на пол лишнее содержимое. Резекция и ушивание. Вспоминаю, сколько пришлось работать со свищами. Промыл все виски, благо запас был приличный.

— Вот так вот Гарри. Хорошему виски везде есть применение.

Но мне не ответили, лейтенант был в обморочном забытье. Распечатал иголки и нитки из медкомплекта. Сшил все привычными ровными стежками.

«Авось и получится…»

Промочил тампоны найденным спиртом, и удалил грязь с места будущего брюшного шва. Тампонада прошла штатно. Может и доживет до госпиталя.

«Надо же как его задело, и броня не спасла», — брюшина на первый взгляд была чистой, но я не поленился поработать тампонами. Зашивал все на скорую руку. Сильно сшивать не самоцель, в госпитале все равно опять разошьют, будут копаться и проверять все ли сделано правильно, знаю эту вредную врачебную натуру.

За этой работой как-то и не понял, что все стихло. Ни криков, ни стрельбы.

— Эй, есть кто живой, — в задний люк бронетранспортёра вежливо постучали.

— Кто там, щас как выстрелю. Мало не покажется.

— Это Зеро 4, третья бригада. Вы там живые…?!

— Почти…

Люк заело от взрыва, но разве это проблема для хорошего сапера? Нам сильно повезло, вскоре встретили пленных из полка иракцев и воздали хвалу господу, если он конечно есть.

Как всем известно «у страха глаза велики» и наша ночная атака сделал свое дело. Иракцы решили что их атакуют силы величиной с бригаду. Им другое и не могло прийти в голову.

— Вы янкесы трусы, все знают, что вы нападаете только если у вас есть большое численное преимущество. Ну мы и сдриснули.

Лейтенант выжил, но был списан со службы по состоянию здоровья. Командиром экипажа поставили всем известную личность.

— Капрал Ольмер представлен к высшей награде — медали Почета.

Выходить пришлось при большом скоплении народу, печатая шаг. Поцеловав тряпку со звездами и полосами, получил награду на самое видное место.

«Как раз у сердца, чтобы снайпер не спутал».

Через пару дней нас вновь бросили в самое пекло. Это действительно была буря в пустыне, вот только сдается мне, что эту бурю мы поднимали своими колесами. К концу года были взяты все крупные города Ирака кроме Багдада. Вторая дивизия за время боев потеряла до 80% своего штатного состава. Мою грудь к тому времени украшал целый иконостаз. Героические ситуации больше не повторялись. Всего лишь грамотное выполнение обязанностей и присмотр за подчиненными. Но награды росли в числе как снежный ком.

— Саддам сука. И когда его повесим?

— Скоро уже.

Подкрепления все прибывали. Саддам все грозился вывести против нас миллионы смертников. Но никто ему и не верил. Диктаторам — собачья смерть. Может я и не объективен, но сражаясь и проливая кровь с этими людьми, поневоле заражаешься этими ценностями.

Чем закончилась вся эта история в конце, я знаю из репортажей журналистов и интервью экспертов. Нашу часть отозвали на переформирование и доукомплектование в Форт Льюис. Если коротко, Багдад взяли с боем, перестреляв параллельно пару миллионов террористов. Всю иракскую армию или то что от нее осталось, разнесли в хлам. Хусейна повесили, после короткого, но исключительно честного суда.

Когда наши войска вторглись в Афганистан, я уже был гражданином Америки с кристально чистой репутацией. В гробу видел все эти демократические войны, они плохо влияют на мое здоровье. Поступил я по грантовой армейской системе в Колумбийский университет, на факультет инженерного дела и прикладных наук, выбрав в качестве специальности — программиста вычислительных систем.

«Долго я к этому шел».

Учеба шла не шатко не валко. Прорву времени съела акклиматизация к часовому поясу и климату, да и притирка к менталитету. Солдаты простой народ. В университете же требовалось проявить определенную сноровку.