Курсант. На Берлин - Павел Барчук
Вообще, конечно, прекрасно, что Финляндия была когда-то частью Российской империи. С одной стороны, здесь едва ли не каждый второй говорит по-русски. Например, Осмо, сам того не заметив, перешел на мой родной язык. А с другой, несмотря на скудное знание финского, я все равно понимаю, о чем трындят местные.
— Черт, господин полковник! — Я все-таки был вынужден оторваться от спора между мадам Жульет и Риекки, потому что Куусари настойчиво тряс меня за по́лу пиджака. — Прекратите дергать! Хорошая вещь. Порвется же. Если вы хотите реально насолить Эско, помогите мне избежать встречи с ним. Уверяю, для него это будет очень сильным ударом.
Несмотря на то, что Куусари перешел со мной на «ты», я пока такой вольности себе не позволял. Все-таки, он старше раза в два. Да и вообще…
— Мне очень нужно избавиться от начальника сыскной полиции. Я бы хотел по-тихому где-нибудь притаиться. Либо свалить из заведения, но так, чтоб не встретиться с Риекки.
— Хм… — Куусари, покачнувшись, отпустил мой пиджак, нахмурился, а потом вдруг снова повеселел. — Алексей, ты даёшь слово, что начальник сыскной полиции будет сильно зол, если не получит тебя?
— Даю.
— Отлично! Сейчас я устрою небольшую заварушку. У тебя будет немного времени, чтоб уйти. — Осмо радостно потер ладоши, потом вспомнив что-то, снова вдруг нахмурился и посмотрел на меня строгим взглядом. — А почему он тебя ищет? Ты не шпион?
Ну ё-мое… И это военный человек… Он серьёзно думает, будто может услышать положительный ответ?
— Конечно, нет. — Мой голос прозвучал возмущённо, с нотками обиды. — Я прибыл в Хельсинки, чтоб встретиться с господином Шульгиным. Возможно, слышали такую фамилию. Но начальник сыскной полиции отчего-то категорически не желает этого допустить.
— Шульгин! Конечно слышал. Василий Витальевич. Как же… Как же… Его сегодня здесь нет. Хотя он завсегдатай салона. Мы частенько встречаемся и беседуем. Хорошо. — Куусари хлопнул меня по плечу, — Не переживай. Я тебе помогу. Сейчас, пока будет суета, выбирайся в окно и жди меня. С центральной улицы второй поворот налево. Там будет проулок. Не задержусь.
Я не успел ничего ответить, а финн уже с диким ревом раненного вепря рванул вперёд. Дверь он открыл практически лбом. Своим. Не понимаю, как она удержалась на месте и не слетела с петель. Полковник, хоть он и в отставке, выглядел крепким мужиком. Там такой размах плеч, такая бычья шея. Его можно вместо тарана использовать.
А потом вообще, не останавливаясь, на всей скорости, Куусари буквально врезался в начальника сыскной полиции, стоявшего к нашей комнате спиной. Охаляпил его обеми руками, прижал к себе и дальше они бежали уже вместе. Только в отличие от Осмо, Риекки делал это против воли. Он настолько обалдел от неожиданности, что даже не сопротивлялся.
— Попался, сволочь! — Выкрикнул Куусари, продолжая при этом попутно издавать крайне пугающие звуки. Рычал, выл, вопил. Все подряд.
Не знаю. Может, он так рассчитывал деморализовать врага. И, пожалуй, в этом что-то есть. Любой человек на месте Риекки от столь внезапного поворота и от поведения Куусари, не чтоб деморализовался, боюсь, мог бы и в штаны наделать.
Этот сумасшедший финн, не прекращая движения вперёд, со всей дури усандалил начальника сыскной полиции лицом о дверь той залы, откуда доносилась музыка. Естественно, створка с грохотом отлетела в сторону, а двое мужчин, матерящихся и орущих, завалились в помещение.
В ту же секунду к музыке добавился женский визг сотрудниц салона, которые спокойно отдыхали в комнате. Дамочки наслаждались мужским обществом, вином и патефоном. Они подобной подставы никак не ожидали.
Мужчины, находившиеся вместе с девушками, возмутились. Они, конечно, представить не могли, что один из двух непонятных, неадекватных господ, ввалившихся наглым образом в комнату, это — начальник сыскной полиции. Рассмотреть его и узнать у них просто не было ни времени, ни возможности. Все, что поняли лишившиеся удовольствия и женского общества финны, началась драка, которая сейчас обломает им весь кайф.
Соответственно, расстроенные гости, совершенно не желавших, чтоб им мешали, вскочили на ноги и кинулись в кучу-малу, которая образовалась из матерившегося Риекки и рычащего полковника в отставке. Что интересно, матерился Эско на русском языке. Честно говоря, испытал в этот момент прилив гордости за Родину. В общем, как и обещал Куусари, началась бестолковая суматоха.
Я не стал дожидаться дальнейшего развития этого сумасшествия. Хотя, врать не буду, любопытство имелось преогромное. Однако, мне точно пора было свалить по-английски.
В конце концов, Куусари своим поступком не только испортил вечер Эско, уж не знаю, чего они там не поделили, но и дал мне возможность сбежать.
Я подскочил к окну, дёрнул щеколду, толкнул раму и сходу перепрыгнул через подоконник. Неприятных сюрпризов в виде любых препятствий, о которые можно сломать ноги, там не было. Я с первого взгляда, едва только взялся за створку, оценил ситуацию. Окно выходило на задний двор и под ним имелись только весьма густые, крайне удобные для прыжков кусты.
Приземлился на полусогнутых, выпрямился и рванул в ту сторону, где Осмо велел его ждать. Шум, крики и гам постепенно становились тише, отдалясь по мере моего движения.
Наконец, я обогнул дом и оказался на центральной улице. Первым делом сбавил скорость. Не стоит привлекать внимания. Потом отсчитал нужный поворот и нырнул в какой-то закоулок.
— Черт… Мужик, ты офигенно мне помог.
Высказался себе под нос, имея в виду, естественно, полковника в отставке. Потому как его помощь и правда сложно было переоценить.
Сегодня — первый день моего пребывания в Хельсинки. Максимум, через две недели я должен быть в Берлине. Времени вообще нет.
За четырнадцать дней необходимо связаться с РОВС, выполнить два пункта задач, связанных с данной организацией, добиться, чтоб Риекки вышел на контакт с Мюллером, сообщив обо мне, и отправиться в Германию. Нет возможности тратить драгоценные дни на одного только начальника сыскной полиции.
Кстати, про РОВС…Задач у меня действительно было две. Первая — чисто моя, импровизационная.
