Физрук 7: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
Интересно, она и с Витьком так разговаривает? Не женщина, автомат. Впрочем, чего я хотел? Я для нее просто охраняемое лицо. Не более. Когда мы въехали во двор, Ефросинья, не спросясь, вытащила из багажника огромную бесформенную сумку, которой раньше там точно не было. Выходит, она положила ее туда, когда «Волга» стояла в школьном гараже. Одним словом — КГБ — обслужим Культурно, Гуманно, Быстро. Вы и пикнуть не успеете. В квартире, телохранительница первым делом взялась за свой багаж.
И стала она из него доставать не тряпки, а какие-то пластиковые коробочки и распихивать их по оконным и дверным проемам в обеих комнатах и на кухне. Потом она извлекла прибор с несколькими тумблерами и выдвижной антенной. Вытянула ее, пощелкала тумблерами, раздался тонкий свист. Фрося побродила со своим приборчиком по квартире, прислушиваясь к изменению тональности звука, им издаваемого. Она даже открыла и закрыла входную дверь, а потом — кухонное окно.
— Сигнализация на случай несанкционированного проникновения? — догадался я.
— Верно, — отозвалась телохранительница. — Я буду знать, проникал ли кто в квартиру в наше отсутствие, даже находясь в другом месте.
— И каков же радиус действия этого устройства?
— Нам хватит.
— Ладно! — отмахнулся я. — Располагайся. Я пока чайник поставлю.
Кроме матери Санька, это была первая женщина, которая намеревалась у меня жить, без хотя бы теоретической возможности оказаться со мною в одной постели. Ну если не считать Тигры. Я и впрямь ушел на кухню, чтобы поставить чайник. Из кухни я слышал, как Фрося бродит по квартире, моется.
Телохранительница появилась на кухне в банном халате и в полотенце, накрученным на голове. Я налил ей чаю, все остальные ингредиенты чаепития предлагая выбрать самостоятельно. И вообще этим мое гостеприимство и ограничилось. Курбатов заверил меня, что старший лейтенант Зудова будет образцово вести мое домашнее хозяйство, вот и пусть начинает с сегодняшнего вечера. Должен же я получить хоть какие-то выгоды от этого внезапного соседства? Поэтому, допив свой чай, отправился в ванную, оставив грязную посуду на столе.
Утром я сообщил Фросе, что собираюсь на пробежку. Она не стала возражать. Переоделась в спортивный костюм и кеды. Свой хитрый приборчик спрятала в кожаный чехол и повесила через плечо, наподобие портативного транзисторного приемника. Так мы и побежали с ней по моему обычному маршруту. Со стороны это выглядело, как популярная сейчас в народе утренняя пробежка. Раньше горожане видели только одного энтузиаста, а теперь их стало двое. Глядишь, вскоре еще кто-нибудь присоединится.
Вернувшись, по очереди приняли душ и совместно позавтракали. Я выкатил машину и поехал в школу. Телохранительница сидела рядом со мною. У нее приказ стать моей тенью и она его будет исполнять с упорством бульдога. Покинув «Волгу» рядом со школьным гаражом, Фрося куда-то пропала. Ну я и не стал ломать голову над тем, что она собирается делать дальше? И так ясно, что скорее всего будет караулить меня у входа. Главное, чтобы не лезла за мною в спортзал и учительскую.
На большой перемене в столовке, трудовик даже не посмотрел в мою сторону. Конечно, теперь всю информацию о моих передвижениях он получает от старлея Зудовой. И это меня совершенно не расстроило. Я охотно поболтал с Карлом, узнав у него, что ремонт будущего клуба продвигается. Рунге даже передал мне привет от Константинова-старшего и напоминание о занятиях с его парнями в воскресенье. Препод немецкого, смущаясь, показал мне также смету расходов. Сумма их составила девятьсот восемьдесят рублей.
Не так уж и много. Я пообещал ему, что загляну в гости и принесу деньги. А уже после занятий меня отвела в сторонку Антонина Павловна.
— Я слышала, что в воскресенье у тебя сбор?
— Да, будем с ребятами зарубежную фантастику смотреть. Часиков в пять начнем. Приходи.
— Ты не подумай, что я напрашиваюсь… — смутилась Тигра. — Просто, я подумала, что нам в самом деле пора провести сбор Ордена… Весна радует. Такого тепла в марте я не припомню. Конечно, погода может еще тысячу раз измениться, но в любом случае, скоро ребят с улицы не вытащишь.
— Хочешь сказать, что пора переходить от домашних посиделок к играм на свежем воздухе? — догадался я.
— Да! Поэтому предлагаю придумать мероприятие — прости за казенное слово — которое нас всех сплотит.
— Хорошо мыслишь, подруга! — поддержал ее я. — Тогда давай обсудим это уже сегодня.
Глава 8
Мы договорились с Тигрой встретиться после занятий. Правда, я не сказал ей, что с нами будет третий, точнее — третья, но ничего. Фрося в разговор не полезет. Будет торчать где-нибудь в сторонке. Тем более, что на этот раз мы с Антониной Павловной не пойдем даже в пельменную. Посидим в столовке. Ее работницы относились к этому снисходительно. Это ученики пусть попробуют сунуться сюда после уроков, а учителям — можно. Тем более, что я заранее попросил буфетчицу сварить кофе и подать пирожное, которое она придерживала для начальства.
После звонка с последнего урока, я вышел в вестибюль и увидел свою телохранительницу. Она делала вид, что изучает стенд с плакатами, посвященными безопасности на дорогах. Ну и пусть изучает. А мы с учительницей математики потолкуем без свидетелей. Появилась Тигра. Я подхватил ее под локоток и повел в столовую. Тетя Тома принесла нам две чашки кофе и тарелку с четырьмя безе. Антонина Павловна с удивлением на меня посмотрела. Догадалась, что любезность, оказанная нам прижимистой буфетчицей, не случайна.
— Ну и какое же мероприятие мы придумаем? — спросила Тигра. — К сожалению, у меня хватает воображения только на экскурсию по городским достопримечательностям.
— Ну и отлично! Мы и устроим такую экскурсию к одной городской достопримечательности… К Чертовой башне…
— Ой, Саша!.. А может к какой-нибудь другой?..
— А эта чем плоха?
— Ну она пользуется дурной славой… Не даром же эту башню так именуют…
— Во-первых, в другие места пацанов, наверняка, уже водили, а во-вторых, мы туда не просто так отправимся, а с определенной целью, в которую нельзя посвящать посторонних.
— С какой же?
— Пока могу сказать только, что она связана с исторической тайной.
— Ух ты! Вот теперь я сама туда хочу!
— Вот видишь!
— Ну и когда мы устроим это проникновение в историческую тайну?
— Видимо — в воскресенье, но не в это, а в следующее…
— Что ж,
