Старуха - Квинтус Номен
– Хм… ты там, в Хабаровске, что ли агитатором была? Складно очень говоришь, все по полочкам раскладываешь буквально в двух словах.
– Пионервожатой я была. В Хабаровске.
– Ну да, эту часть на вашем собрании я уже слышал. Ладно, кооптируем тебя в комитет университета, приходи на заседание… да не дергайся, завтра в шесть вечера. Договорились?
Глава 5
Партком МГУ на Старуху внимание обратил вовсе не из-за забавного прозвища, дело было совсем в другом. Причем «в другом», чему партийные руководители найти объяснения не могли. В двадцать шестом на физико-математический факультет поступило на обучение чуть меньше шестисот человек, из которых около двухсот на химическое отделение. Это было заметно меньше, чем в предыдущие годы – однако пятьсот рублей, требуемые в качестве годовой платы за обучение число соискателей научных знаний подкосило более чем изрядно. Однако те, у кого деньги были, являлись главным образом «представителями класса угнетателей» во первых, а во-вторых студенты «из бывших» вообще резко отрицательно относились к правящему режиму – и поэтому на две сотни первокурсников-химиков набралось всего лишь менее полусотни комсомольцев. Впрочем, это и ко всему университету относилось, численность комсомольцев среди студентов едва достигала двадцати процентов (а коммунистов, например, было еще около восьми процентов), так что с «политработой» в университете дела шли довольно неважно. То есть неважно шли пока в комитет комсомола химического отделения физико-математического факультета не избрали Старуху. А вот когда за работу в комитете принялась Старуха, ситуация стала меняться буквально на глазах. За неполных две недели численность комсомольцев в отделении (правда, только среди первокурсников) выросла втрое, да и на старших курсах число их заметно прибавилось…
На собрании, когда шло распределение обязанностей, Вера предложила как раз поручить ей агитационную работу среди «беспартийной молодежи»:
– Я эту работу уже знаю, у меня матерые уголовники в комсомол трусцой бежали записываться, а тут вообще люди культурные. А все прочие дела – мне все же время нужно, чтобы с работой ознакомиться, опять же понять кто у нас в комитете чем вообще занимается и зачем это нужно. Так что, думаю, мне именно эту работу и поручить необходимо.
– Ну давай, попробуй пока так… посмотрим, как ты с не уголовниками работать сможешь…
А в субботу после занятий Вера снова появилась в общежитии, причем с большой сумкой. Зашла в «свою» комнату – которая почти не изменилась, разве что народу в ней уже было побольше. Гораздо побольше: в воскресенье с утра студентов призывали на заготовку дров и народ как-то старался подготовиться.
– Здравствуйте, товарищи! Я, если кто не знает, Вера Синицкая, из комитета комсомола химического отделения. И, между прочим, ваша соседка по комнате, вот и Слава подтвердит.
– Подтверждаю, заходи, соседка. Что, не получилось у тебя с жильем?
– Получилось, но я не по этому вопросу. Слав, я тут пожрать кое-чего принесла, пока я говорить буду, ты подели еду с народом по-братски. А остальных я попрошу меня пять минут послушать…
– Вер, тут котлеты какие-то…
– Дальше покопайся, там еще и картошка жареная.
– А откуда мясо-то?
– Украла. Иду, гляжу – корова на дороге валяется…
– Дохлая?
– Кому нужна дохлая корова? Живая, конечно.
– А почему тогда валяется?
– Долго шла, устала, решила прилечь отдохнуть. И валяется эта корова – а вокруг никого. Так что я огляделась, корову тихонечко так в котомку положила и не спеша так, как будто ничего и не было, дальше пошла. Домой пришла, корову забила, из шкуры пальто кожаное сшила, кости волкам скормила – а мясо перемолола и котлет нажарила. Дальше рассказывать?
– А как ты корову в котомку… нет, дальше не надо. Спасибо за прокорм, а ты пришла-то зачем? Только чтобы угостить нас?
– Я же сказала: я член комитета комсомола. С физического факультета. Тут комсомольцы есть?
– Ну я комсомолец, – ответил Слава. Еще Василий, но его сейчас нет.
– Нет – и не надо. А коммунисты есть?
– Коммунистов точно нет, а что?
– Это хорошо, мне как раз некомсомольцы и некоммунисты нужны. Котлеты разобрали, картошки все себе положили? Садитесь в кружок и слушайте страшную сказку.
–А сказка твоя очень страшная? Я на предмет, может сначала все съесть чтобы во время твоего рассказа не подавиться?
– Очень страшная, страшнее даже чем я, когда в зеркало смотрюсь. Но сначала ответьте мне на такой вопрос: вы учиться-то хотите?
– А ты как думаешь? Стали бы мы в этом… то есть здесь мучиться, если бы не хотели…
– Я так и подумала. А вот теперь слушайте очень страшную сказку.
– Ну давай, рассказывай.
– Значит так: жила-была девочка, и была эта девочка ну уж очень страшная. Такая страшная, что все ее называли старухой. И
