Крепостной - Роман Валерьевич Злотников
Подождав ещё немного, Данилка слез с дерева и начал по-новой запаковывать свой планер. Ну да, он сделал из щепок и газетной бумаги модель планера. По типу тех, чертежи которых публиковались в журналах «Юный техник» и «Моделист-конструктор». Он такие выписывал… То есть, сначала просто читал. В библиотеке. Когда учился в школе и потом, в техникуме. «Моделиста-конструктора» у них в библиотеках не было, а вот подшивки «Юного техника» встречались. И пользовались большой популярностью. Особенно в техникуме. Ну так народ-то там подобрался к технике весьма предрасположенный — на железнодорожников учились как-никак… А выписывал он их много позже. Для сынка. Ну, когда тот немного подрос. Хотя и сам читал эти журналы с интересом. И кое-что полезное для себя почерпнул. Например, сделал по опубликованным в «Моделисте» чертежам верхний багажник на машину. Сварил из прутка. Да и подобный планер они с сыном как-то делали. То есть гораздо лучше, конечно, потому что с материалами и инструментами в СССР начала восьмидесятых было заметно легче. Здесь у него под рукой не было ни тонкой фанеры для нервюр, ни лобзика, ни тонкой, но прочной пергаментной бумаги… Возможно что-то из этого где-то в этом мире даже и было, но вот у них во дворце ничего такого он отыскать не сумел. Так что пришлось обходиться тем, что было в доступе — тонкой щепой, которую он сделал самостоятельно, клейстером из взятой на кухне муки, суровой ниткой и газетами. Поэтому планер получился тяжёлым и летал плохо. Но всё равно в разы лучше, чем бумажный самолётик. А вырезанная из дерева фигурка лётчика служила хорошим утяжелителем носа.
Впрочем, всё получилось более-менее далеко не с первого раза. Первые три планера он разбил напрочь. Четвёртый летал. Но как-то не убедительно. Потому что получился совсем уж перетяжелённым. Более-менее полетел только пятый. С четвёртой попытки. И только после этого он отправился запускать бумажные самолётики перед Великим князем… Но сейчас, похоже, его план пошёл псу под хвост. Интересно, на чём всё споткнулось? И что теперь делать? Нет, он точно сделает ещё одну попытку. А может, даже, и парочку. Но если и они не сработают? Тем более, что другой идеи как привлечь внимание помимо бумажного самолётика у него больше нет. Она, по его прикидкам, должна была сработать стопроцентно. И, вроде как, сработала. А вот что случилось дальше — непонятно…
Он успел полностью упаковать планер и аккуратно обмотать получившийся свёрток верёвками, как вдруг из-за кустов послышался торопливый топот ног, а в следующее мгновение сквозь прореху в зарослях на полянку буквально влетел Великий князь.
— Ты… ещё… не ушёл… моло…молодец… здорово… й-а… уф… еле-еле… уф… удгал…- быстро заговорил он, задыхаясь и глотая слова.
Данилка быстро заснул руку в торбочку, которую он всюду таскал с собой — она для него была таким местным вариантом «тревожного чемодана». Ну, чтобы если появится необходимость бежать — сделать это не совсем с голым задом, и достал оттуда бутылку с остывшей кипячёной водой, заткнутую тугой пробкой из рулончика вываренной кожи. В этом времени он пил только такую — хрен его знает, какая зараза имеется в местной воде, а нормальных лекарств здесь ещё нет и в помине. Достаточно сказать, что здесь даже в королевских и императорских семьях люди вовсю мрут от туберкулёза, дифтерита, и, даже, тифа с холерой.
— На вот, хлебни.
— Merci… Э-э-э… то есть спасибо, — шумно выдохнул мальчик и присосался к горлышку.
— Фух… я так se depecher… то есть тогопился. Боялся, что ты уйдёшь…
— Да уж собирался, — усмехнулся маленький трубочист.- Ну что — спытаем мой большой самолёт?
— Oui, certes… то есть — конечно!- когда он волновался, то инстинктивно переходил на французский. Судя по всему, именно он был для него родным. А русский он знал куда хуже, и для того, чтобы говорить на нём ему, похоже, приходилось сосредотачиваться и прилагать усилия. М-да… с одной стороны знать иностранные языки уже с детства — дело хорошее. Даниил в прошлой жизни читал о том, как Пётр I отправлял дворянских недорослей на учёбу за границей, а они там, не зная языка и не обладая никакими полезными для жизни за границей навыками — вместо того чтобы учиться голодали и побирались. С другой — элита русского общества вследствие этого была, вроде как, совсем не русской… ну так по всему выходило. Хотя все эти говорящие на французском лучше, чем на русском, воспитанные французскими и немецкими гувернёрами, выросшие на французских, английских и немецких книгах и носящие платье исключительно по иностранной моде дворяне вполне себе встали грудью против говорящих с ними на одном языке и воспитанными в одной культуре наполеоновскими и немецкими офицерами, что во время Первой, что во время Второй Отечественной… ну той, которую потом, в СССР стали называть Первой мировой. Встали и сражались. И гибли. За Россию. Наравне с солдатами. Значит не всё было так однозначно… Ну да это было не его ума дело.
— Ну, тогда давай распаковывать. А то машинка у меня получилась шибко хрупкая, так что я её просто так переносить опасаюсь. Поломается ещё.
Как говорил кот Матроскин из популярного советского мультика: «Совместный труд для моей пользы — он объединяет». Так что следующие пять минут — пока планер был наново распакован, и Данилка забирался на дерево для того, чтобы отправить его в полёт с более высокой точки, они с Николаем провели очень плодотворно. Ну, с точки зрения тех задач, которые Даниил ставил перед собой. Великий князь был сильно увлечён и вопросы из него сыпались один за другим. А маленький трубочист отвечал на них максимально обстоятельно:
— Нет, махать крыльями он не
