2133: Путь (СИ) - Сергей Извольский
— Да я тебя вижу, выходи, — раздался вдруг голос неподалеку.
Все домыслы моментально вымело из сознания, внутри воцарилось спокойствие, а в теле появилась необычайная легкость. Почти одновременно с раздавшимся голосом от покосившегося здания совсем рядом отделилась тень, превращаясь в человеческий силуэт с винтовкой в руках.
Откинув капюшон непромокаемого плаща, Пауль опустил винтовку и помахал рукой, направляясь к Никласу. Юноша смотрел на приближающегося доверенного человека отца ровно, без эмоций. Он не поверил, не мог поверить словам Катрин, но несмотря на это был готов к любому развитию событий. Поэтому и страх ушел далеко за грань восприятия, как всегда перед лицом опасности — пусть и возможной, а вместо страха появилась готовность к действию.
— Даже пообедать еще не успел, — широко улыбнулся Пауль, но увидев лицо Никласа, мгновенно посерьезнел и поманил его за собой. Они прошли по разбитой дороге среди остовов домов, после чего зашли в один из них, неплохо сохранившийся. Зажегся мягким светом палаточный фонарь, Пауль отставил в сторону винтовку, а Никлас осмотрелся в неожиданно чистой и сухой комнате. Когда он сбросил плащ егеря — оставив его на сгибе левой руки, Пауль уже не скрывая озабоченности поднял брови, глядя на заляпанный кровью офицерский серый мундир ландвера на младшем сыне своего капитана.
— Рассказывай.
— Рейхсграф вел дела с синей гнилью. Я видел беса из смартмассы в его доме, это был арбитр в облачении жреца Пути.
Говоря это, Никлас снял с плеча ремешок кобуры-приклада с парабеллумом. Не очень удобно было это делать с плащом в левой руке, но он справился.
Между тем — судя по откровенно ошарашенному взгляду Пауля, было видно, что выражение «на всякий случай» в его желании подождать Никласа неподалеку от места встречи, не включало в себя даже подобный расклад.
— Как ты ушел? — спросил Пауль, поглядывая и на пятна крови на мундире, и на кобуру с парабеллумом.
— Люди рейхсграфа попытались провести со мной какую-то медицинскую процедуру, но у них не очень получилось. Брандербергер умер, как и несколько других его подручных, — тронув разбитую бровь, Никлас одновременно приподнял левую руку с плащом на сгибе.
Пауль только головой покачал, не скрывая крайнего удивления.
— Хвост за тобой есть?
— Не знаю. Но пока меня пытались убить, внучки Брандербергера что-то не поделили, и похоже там вообще все погибли.
— Похоже?
— Когда я выбрался из здания, там начался пожар, времени осматриваться не было.
Вот здесь был тонкий момент — если Пауль видел зарево разгорающегося пожара, он мог обратить внимание, что Никлас добрался слишком быстро. Но у него было объяснение: шел напрямую через лес.
Пауль между тем над услышанным думал недолго.
— Надо уходить. Давай через польские земли на Южный путь, а там…
— Нет, — прервал его Никлас. — Ты поедешь обратно один, расскажешь отцу о случившемся. Я отправлюсь в Троеградье, мне нужно проверить одну догадку.
— Какую?
— Не хочу пока даже говорить, очень уж она грязная.
— Хорошо, — даже не пытаясь скрыть неудовольствие, кивнул Пауль. — Сейчас пойдешь?
— Да.
— Прощаться не будем.
— Да, — снова коротко ответил Никлас.
На винтовку рядом с Паулем он даже не смотрел. И не уходил. Он не верил и не мог верить тому, что сказала Катрин. Но проверить было нужно, потому что стоял вопрос: кто именно привел его сюда, рекомендация отца, или может быть сам Пауль, свой личной волей?
— Где мое оружие?
— Тебе с ним будет опасно, тебя Трибунал поймать может.
— Без оружия мне будет опасней.
— В руке у тебя что?
— Да это не оружие, экспонат музейный, — бросил Никлас кобуру-приклад Паулю. — Специально для тебя прихватил.
— Ладно, пойдем, — цокнул языком Пауль, рассматривая подарок.
Он любил оружие, тем более такое раритетное. Даже не глядя взял и закинул винтовку на плечо, уже на пути к выходу открыл клапан кобуры и частично достал парабеллум. Когда Никлас развернулся, пропуская Пауля мимо себя, тот — отпустив и роняя пистолет и деревянный приклад с кобурой, ударил тонким стилетом. Если бы не предупреждение Катрин, Никлас отреагировать бы не успел. Но и будучи внутреннее готовым он едва успел уклониться — и клинок, вместо того чтобы войти в сердце, вошел в подмышечную впадину и проходя насквозь вверх, натянул острием ткань кителя на плече.
Никлас в этот момент выстрелил — в левой руке под плащом у него давно уже был незаметно вытащенный из-за ремня и снятый с предохранителя вальтер. В момент выстрела Пауль ударил еще раз, все же всадив узкое лезвие Никласу под ребра. Отпрянув назад, чувствуя, как выходит из раны металлический клинок, Никлас выстрелил еще три раза, попав Паулю в грудь и шею. Тот, вскинув руки и пытаясь зажать хлещущую кровью рану, упал на колени.
— Зачем? — шепотом, очень боясь почувствовать медный привкус во рту, спросил Никлас.
Пауль не ответил. Он предпочел упасть лицом вниз и умереть молча. Никлас больше не обращал на него внимания. Сохраняя удивительное спокойствие, он скомкал плащ и зажал рану в боку, чуть покачнувшись при этом. Забирать ничего не стал, чувствуя себя очень странно. Парящая тяжесть, охарактеризовал бы он это состояние — сохраняемая способность двигаться при понимании, что в сознании осталось находиться совсем недолго.
Когда Никлас выходил к реке, в глазах уже появились багряные мушки. После того как преодолел брод — как и какими усилиями, в памяти просто не осталось, мошки превратились в горящих багрянцем фениксов с широким размахом крыльев.
Пульс гулко стучал в ушах, хоровод пятен перед глазами уже сливался в красно-багряную пелену. Никлас давно не понимал сколько прошел, не понимал далеко ли ему еще идти, и не понимал правильно ли он идет — он просто передвигал ногами, выдерживая взятое направление. Куда, когда и как взятое, в памяти у него не осталось.
В какой-то момент Никлас запнулся и рухнул ничком. Лежал, еще в силах шевелиться, но уже не в силах подняться. В какой-то момент вдруг увидел перед собой мельтешение — среди которого заметны были серебристые, усыпанные россыпью ярких камешков и комьями грязи изящные полусапожки.
Его дернули за плечо, перевернули.
«Ты похожа на рыбу», — захотелось ему вдруг сказать склонившийся над ним Марше, но сил не хватило: всё уже оказалось потрачено.
Глава 8
Очнулся Никлас на вполне нормальной кровати. Под ним матрас, и матрас этот хорош, определенно — уж точно не больничная койка или нары каталажки. Выбеленный потолок сверху, хорошая люстра. Вокруг мягкий полумрак, верхний свет не
