По прозвищу «Малюта» - Александр Айзенберг
– Это у тебя просто нашлёпка?
– Не совсем, снаружи из твёрдой кожи, затем ватный подбой и брезент. Твёрдая кожа хорошо защищает колено от камешков и других твёрдых предметов, а ватный подбой смягчает удар, в результате повредить колено при падении невозможно. Также и налокотники, в комплекте они превосходно защищают от травм во время боя в населённых пунктах и постройках.
– Сам придумал?
– Сам, много думал об этом, еще в училище.
– А с чего вообще этим заинтересовался?
– А еще до училища был у меня сосед, бывший казак-пластун, вот он много чего мне рассказал, мне понравилось, вот и решил на этой основе создать для наших войск специальное подразделение. Всё равно ведь для успешной войны такие части просто необходимы, вот по его рассказам и собственным соображениям и решил попробовать.
Так говоря, я ничем не рисковал, действительно, был у прошлого владельца этого тела такой сосед и действительно он много чего рассказывал. За это время мне частично стала доступна память моего предшественника, не вся, но отдельными фрагментами она стала прорываться, вот так я и узнал про Трофима Никанорыча, старого донского казака-пластуна, который ещё в русско-японскую воевал. Затем была империалистическая, вот в гражданскую он ни за кого воевать не стал, что его впоследствии и спасло. Ему уже было под шестьдесят лет, и жил он в городе, вот и пронесло мимо него опасности и репрессии. Если захотят под меня копать, то легко его найдут, и он подтвердит, что рассказывал мне про свою жизнь в пластунах, так что с этой стороны я полностью прикрыт.
– Ладно, пошли, покажешь, что твои бойцы умеют, а то, честно говоря, я ничего ни разглядеть, ни понять не успел.
– Слушаюсь, товарищ командующий.
Мы все вместе отправились на полигон, где вначале мои бойцы лихо прошли полосу препятствий. Конечно, сейчас её проходить было в какой-то мере легче, а в какой-то тяжелее. Зима, грязь замёрзла, а с другой стороны – снег, да и многие канаты и шесты обледенели и стали скользкими, но всё равно бойцы прошли полосу препятствий играючи, сказались многочисленные тренировки. Затем был бой в учебном городке, тропа разведчика, показательный рукопашный бой с использованием холодного оружия и сапёрных лопаток, а под конец и учебный захват командования условного противника. Прямо на глазах Успенского и Тимошенко бойцы залегли вдоль дороги, миг, и никого не видно, и не скажешь, что тут организована засада.
По дороге ехала наша «полуторка» с бойцами и «эмка», имитируя высокое начальство с охраной. Хоть бойцы и знали о засаде, но всё равно пропустили её начало. Перед машинами и в кузове «полуторки» рванули брошенные взрывпакеты, и одновременно с этим с обочины дороги к машинам рванули неясные белые силуэты, которые мгновенно обезвредили всех бойцов в «полуторке» и выволокли пассажиров из «эмки». Глядя на это, и Успенский, и Тимошенко оценили как такт, который проявили к ним бойцы лейтенанта Скуратова, всё же их из машин не выдёргивали, так и то, как лихо, быстро и слаженно провернули это бойцы спецвзвода. Что и говорить, но показанное им очень понравилось, так что личный опыт от невольно побывавших на месте учебных пособий отошел на второй план.
Комдив Коломиец, хоть и видел подобное уже не в первый раз, но тоже остался доволен от представления, да и высокое начальство было довольно, это сразу бросалось в глаза, и похоже, инцидент с использованием самого начальства в качестве объекта тренировки тоже исчерпан.
После показа своих умений мы все вместе вернулись в казарму, так как высокое начальство захотело осмотреть и её. Там их ждало новое удивление – наша форма. Она кардинально отличалась от принятой в армии и соответствовала современной военной форме, разумеется, современной для меня, но больше всего их удивили шевроны на рукавах, выполненные в форме классического западноевропейского щита. В центре находился подобный же щит с красной звездой, сверху надпись «Спецназ», а внизу у моих бойцов – РККА, а у ребят Углова – НКВД. Каюсь, это была исключительно моя задумка, и даже за изготовление этих шевронов я платил из своего кармана, но сумел уговорить Коломийца, чтобы он это разрешил. Да, представляю себе, какие были бы глаза у моих современников, если бы они каким-то чудом это всё увидели, тем более с оружием, которого пока ещё нет. Но что ни говори, и Успенскому и Тимошенко всё понравилось, а значит СПЕЦНАЗУ БЫТЬ! Есть, конечно, сейчас аналог и предшественник спецназа, ОСНАЗ, но он еще не так развит, и задачи у него немного другие, и понятия дальнейшего развития тоже нет. А ведь если бы у нас на начало войны в каждой дивизии была бы хотя бы рота спецназа, хорошо обученная и вооруженная, то немцы кровью умылись с первых дней боевых действий, да и их «Брандербург» так свободно у нас себя не чувствовал. Конечно, с учебным захватом Успенского и Тимошенко я рисковал, сильно рисковал, но у меня и так уже репутация больного на всю голову, способного на любой поступок. В некоторых случаях это даже полезно, и сейчас в итоге сыграло в мою пользу. Начальство уехало довольное увиденным, так что, скорее всего, скоро будет расширение моего подразделения, увеличат до отдельной роты, не знаю, но перемены будут точно.
3 марта 1938 года, Москва, Генеральный штаб
Разумеется, специально никто не созывал совещание Генерального штаба СССР, это было плановое совещание, на которое внезапно приехал командующий Киевским военным округом командарм 2-го ранга Тимошенко. Его прибытия на совещание никто не ожидал, как и причины его появления на нём.
– Добрый день, товарищи, – поздоровался с присутствующими Тимошенко, а присутствовали начальник Генерального штаба СССР командарм 1-го ранга Шапошников, начальник оперативной подготовки комбриг Василевский, командующий войсками Московского военного округа маршал Будённый и нарком обороны маршал Ворошилов.
– Семён Константинович, какими судьбами? – спросил у него Шапошников.
– Сам не думал, но неделю назад, разбираясь с делами, отправился проверять 46-ю стрелковую дивизию и, не доезжая до её штаба нескольких километров, был захвачен в плен вместе с наркомом госбезопасности Украины Успенским.
– Не понял, как это захвачен в плен? – не выдержал Ворошилов.
– А вот так, Климент Ефремович. Впереди шла «полуторка» с бойцами охраны, затем моя машина и машина Успенского. А дальше мы даже понять ничего не успели, внезапно раздались громкие взрывы, сверкнула яркая
