Адъютант палача 2 - Александр Яманов
— Я готов, господин подполковник. Когда выезжаем?
— Это так неожиданно. Я даже не знаю, как мне к этому относиться.
Агнешка зашла в кабинет через час, как его покинул Лосев. Мы договорились с жандармом, что выезжаем завтра утренним рейсом. Я решил пока взять с собой одного Фредди, а Янку оставить в распоряжении жены. Далее они, уже вместе с тётушкой и остальным семейством, должны прибыть в Питер. Пока же, немец был отправлен покупать себе билет на поезд, а полешук получил задание готовить возки для отъезда в Сервач. Мне же предстояло написать несколько писем. После обеда надо будет ещё побеседовать с химиком, его тоже надо перетаскивать в столицу. Вот супруга не выдержала и решила узнать, чем я здесь занимаюсь так долго.
— Других вариантов у нас нет. Мы всё равно хотели открывать компанию, вот и сделаем это чуть раньше. Письмо Залмановичу я написал. Надеюсь, что он не будет долго раздумывать и согласится на переезд. Тётушки потребуется больше времени, ведь надо сдать дела и, возможно, продать мануфактуры. Поэтому приедете вы не ранее июня. К этому времени я уже вникну в дела, и заодно решу все вопросы с жильём.
— Хорошо, раз деваться некуда, — произнесла Агнешка и вдруг лукаво улыбнулась, — Только давай ты сегодня быстрее сделаешь все дела и после ужина идёшь сразу в спальню.
— Это очень заманчивое предложение, — улыбаюсь в ответ.
* * *
До столицы мы добрались без происшествий и расстались с Лосевым на вокзале. Я с Фредди остановился в особняке уральской родни, которая не появлялась здесь более года. По словам управляющего, Михаил тоже не радует их своим посещением и предпочитает жить в общежитии Пажеского корпуса. В общем, нашему приезду очень обрадовались, так как огромный домина выглядел мрачновато. Несколько слуг исправно топили печи и занимались уборкой, но этого мало. Для дома важны постоянные жильцы. Немного подумав, решаю отправить телеграмму Альфонсу Козелл-Поклевскому с просьбой разрешить нашему табору временно жить в его дворце. Думаю, дядя не откажет, а мне не придётся искать достойное жильё.
Если брать общую атмосферу, то город вроде жил обычной жизнью. На улицах не было патрулей, народ перемещался по своим делам, хватало и праздношатающейся публики в парках. Балы никто не отменял, также функционировали салоны, театры и клубы. Эту информацию я сразу получил от управляющего, который в курсе жизни высшего света. А вот в газетах сквозь строки читалось явное напряжение, хотя, с учётом цензуры, журналисты были сильно ограничены в манёвре. Было несколько статей с призывом провести самые настоящие чистки. Называлось это немного иначе, но суть была именно такой. Скажем так — многих в обществе беспокоили происходящие события. Если кратко, то знать Санкт-Петербурга замерла в ожидании перемен.
Три дня я занимался своими делами. С утра тренировка, после чего лёгкий завтрак и чтение прессы, далее написание коротких посланий семье, которые слуга отвозил на телеграф, забирая пришедшие сообщения. Много времени было посвящено выбору комнат для будущих обитателей дворца и перестановке. Мебели в доме хватало, так что слуги тоже не скучали, таская кровати и кресла со стульями.
После обеда я гулял по городу. Благо, особняк располагался фактически напротив Исаакиевского собора, а до Александровского сада мне было три минуты пешком. В этом районе я и прогуливался, ориентируясь на память прошлого Юзека. Погода только не радовала, но теперь придётся привыкать. Вечер у меня был посвящён работе с документами. Так как мне не сообщили о будущем месте службы, то большую часть времени пришлось уделить проекту собственной компании. Что касается политической ситуации, то я набросал несколько планов предстоящих мероприятий. Понятно, что они могут не понадобиться, но надо быть готовым ко всему.
Вот от обычных вечерних посиделок меня и отвлёк слуга, сообщивший о госте. Я думал, что прибыл Лосев, но им оказался Мосолов. Александр старался выглядеть более представительно, даже отрастил небольшие усы. Но это был всё тот же вечно смущавшийся юный интеллигент, попавший в некомфортную среду. Правда, после ранения секретарь Муравьева изменился внутренне, и стал гораздо жёстче.
— Ты не голоден? — обнимаю друга и, не дав сказать ему ни слова, тащу в кабинет, — Сейчас я прикажу, чтобы накрыли лёгкий ужин. А пока давай употребим немного аперитива.
— Я, собственно, по делу, — начал отнекиваться Мосолов в своём стиле, — Мне поручено донести до вас важную информацию. Потом у меня ещё есть дела…
— Саша, сколько раз тебе повторять — война войной, а обед по расписанию. И ты опять нарушаешь распорядок дня, если он у тебя есть. Наверняка питаешься нерегулярно, спишь урывками, и хочешь моментально решить все насущные проблемы.
Судя по тому, что Мосолов покраснел, я оказался прав. Мы только расселись, как появился управляющий с графинчиком наливки и небольшими стопками. Он быстро разлили напиток и тихо удалился. Выпив свою порцию, начинаю расспрашивать гостя, так как просто сгораю от любопытства.
— Кратко не получится, но я попробую, — Александр не стал жеманничать, и сам налил вторую рюмку, — Покушение совершил одержимый социалистической идеей студент по фамилии Каракозов. Он входил в московский революционный кружок, члены которого уже задержаны. Подробностей я пока не знаю. Главное — Его Величество в бешенстве, ведь на прогулке он был с цесаревичем Николаем. Подобные вещи не прощаются, и на них надо жёстко реагировать.
— И чем же решено ответить на столь вопиющее преступление? — спрашиваю с усмешкой.
У меня весьма скептическое отношение к нынешней власти, и особенно фигуре императора. Я бы назвал этого человека термином «недоделкин». Практически всё, за что он брался или возьмётся, имеет половинчатый характер. И даже нужные для страны реформы оказываются самым настоящим вредительством. Но ответ Мосолова меня удивил.
— В отставку подали фактический глава Комитета министров князь Гагарин, министр иностранных дел Горчаков, шеф жандармов князь Долгоруков, столичный генерал-губернатор Суворов и министр внутренних дел Валуев и финляндский генерал-губернатор Рокасовский. На самом деле их уволили, просто император не стал позорить заслуженных людей. Странно, что удержался военный министр Милютин. Это если брать ключевые фигуры. Также Госсовет покинули Киселёв, граф Армфельт, генерал Игнатьев, бывший министр-секретарь Царства Польского Тымковский, но не это главное. Сильно
