Я Распутинъ. Книга вторая - Алексей Викторович Вязовский
Я вернулся в гостинную, дождался пока царица окажется одна, начал нашептывать:
— Защитники вам нужны. Крепкие в вере, без этой столичной фанфаберии, нигилизма.
— Где ж таких найти, Гриша… — вздохнула Аликс.
— Знаю одного такого. Служил верой и правдой царской семье, был оклеветан врагами. Нынче большой молитвенник, во Владимире живет. Лично с ним знаком.
— Кто же это? — царица наморщила лобик.
— Зубатов. Сергей Васильич. Большой ваш заступник. Надо бы его вернуть на службу.
Перед выездом в Царское — я успел быстро просмотреть почту. В пачке писем было послание от Зубатова. Тот соглашался с моим предложением. Правда делал это в завуалированной форме, но тем не менее…
— Что то припоминаю… — Аликс заработала веером — Кажется была опала от Плеве.
— Кончился Плеве. А Зубатова верни! Вот хотя бы в Петербургское охранное отделение. Товарищем Герасимова.
Последний сейчас непотопляем, крутит шашни с Азефом. Но это скоро кончится. Азефа в следующем году эсеры разоблачат, полезность Герасимова снизится, его отправят «на повышение» — в почетную отставку.
Охранное отделение — это хороший старт для Зубатова. Он там начинал, возглавлял московский филиал, все знает. Реанимирует и перетащит свою команду, обоснуется. А там мы Герасимова сковырнем, а Охранку так и вовсе выделим в отдельную спецслужбу из МВД. Пора, пора уже реформировать этого неповоротливого монстра.
Убедить царицу удалось легко — достаточно было помолиться у постели Алексея о здравии. Парень упал на лестнице — на ноге образовалась большая гематома. Синяки — это вообще бич больных гемофилией, но я особо не волновался. Рано или поздно рассосется. Так царицу и заверил. Аликс бросилась целовать руки, а заодно пообещала решить все с Зубатовым.
* * *
Закончив дела в Царском я метнулся обратно в Питер. До отъезда в Европу надо было переделать кучу дел. И первое из них — выборы в 3-ю Думу.
— Господа хорошие, начинаем нашу борьбу — немного пафосно начал я совещание с лидерами будущей фракции. Удалось собрать всех значимых фигур — от СМИ был Перцов, от «небесников» — капитан и Булгаков с Вернадским. Женская фракция сидела отдельно и перешептывалась — Лохтина и Елена Андреевна тихо обсуждали приезд моей жены.
«Выборгских» представлялили Муромцев, Шаховский, плюс Винавир и Кокошкин от кадетов. С последними мы все больше и больше дружили, в третьей Думе вполне можно было бы подписать коалиционное соглашение. Благо все связи уже были налажены.
— Программа партии у нас есть, газета для освещения також в наличии, но вот выделиться нам надо. На фоне прочих. Чтобы простой народ, даже безграмотные — запомнили и отличили.
Посыпались предложение. Среди них были дельные — встречи с избирателями в регионах, съезды партии по крупным городом. Кто-то даже додумался привлекать на них народ концертами местной самодеятельности.
Единственное, что я отмел — это дебаты:
— Ты, Владимир Иванович — попенял я Вернадскому — Человек ученый, к красивым спорам привычный. Но сколько таковых по губерниям у небесников? Раз, два и обчелся. Социал-демократы, трудовики — народ языкастый, наученный. Побьют наших и в газетах распишут. Нет, дебаты вести не будем. Будем устраивать эксы.
Народ прибалдел.
— Я не ослышался?! — Булгаков поправил очки, глазки Елены подернулись поволокой.
— Не ослышался. В каждой губернии надо прогреметь. Не бомбами конечно, а какой-нибудь громкой акцией. Пишите — я кивнул Лохтиной, которая исполняла роль стенографистки — Слыхал я, что в Питере появились клубы декадентов. Танцуют голыми на сцене канкану под дурную музыку, нюхают марафет. Надо найти самый крупный и устроить ему неделю «похорон». Блокировать вход, ходить демонстрацией рядом. Можете побить окна камнями.
— И обвалять в перьях посетителей — буркнул Вернадский, усмехаясь.
— Вот вы, господа иронизируете — покачал головой я — А дело то худое. Куда молодежь катится? Да и все наше обчество. Я тут прошелся по Невскому, послушал, почитал — это же ужас и ад кромешный. «Да здравствуют радости жизни, единово живем!». «Союз пива и воли», «Лига свободной любви..» — ничего не стесняются!
— А газеты, почитайте, газеты — я выбрал из стопки последний номер Ведомостей — «Молодая барышня ищет добропорядочного господина с капиталом для позирования в парижском стиле». Или вот: «Чуждая предрассудков красивая женщина готова составить компанию промышленнику в деловых визитах». А вот еще, господа: «Гимназистка 15 лет Елена К. разрешилась от бремени здоровым мальчиком». Что это такое?! — я потряс газетой — Вырождение, безумие, опустошение души!
Народ согласно покивал. Тут у нас было полное единение.
— Продолжаем — я отпил воды — В Москве много борделей. В некоторых, я слыхал до полуста проституток работает. Найти самый крупный и с фотографом ворваться внутрь, устроить перепись клиентов. Разрешаю взять на дело всю московскую общину дабы не вытолкали.
— Подсудное дело — тяжело вздохнул Перцов.
— Выплатим штраф — отмахнулся я — Денег на то будет выделено.
— Не будут они судиться — в разговор вступил Муромцев — Там знаете, сколько добропорядочных семейных ходит?
Небесники заспорили. Женская фракция, особенно Елена были «за». Выборгские — против. Я же наклонился к Лохтиной и продиктовал указания всем партийным ячейкам — а мы охватили уже все крупные города России — придумать свой собственный экс. Но сначала согласовать его с ЦК партии. А то знаю я эти «инициативы снизу» — потом проблем не оберешься.
* * *
Еще один сложный разговор у меня состоялся с министром обороны — Редигером.
— Извини, Григорий Ефимович, что без спросу — развел руками внезапно объявившийся в общинном доме Палицын — Александр Фёдорович велел привезти тебя. Хочет… познакомиться.
— Велел? — я поднял бровь.
— Он и сам был готов заехать, но вы не представлены…
— Ладно, едем.
Экипаж привез нас в министерство на Дворцовую площадь. Дом со львами изначально строился как особняк князя Лобанова-Ростовского, но в итоге его отхватили себе военные.
Нас без задержек, миную большую очередь в приемной, сразу провели в кабинет Редигера.
Александр Фёдорович оказался полноватым бородатым очкариком в военном мундире, украшенным несколькими звездами. Я узнал орден князя Александра Невского, Польского орла. Другие награды остались для меня загадкой.
— Сегодня большой прием — министр заметил мое разглядывание, встал, жестом предложил нам сесть в кресла у большого стола — Поэтому в парадном.
Начал жестко, напористо:
— Милостивый государь — это уже было адресовано мне, после того как мы расселись за столом — Мне стало известно, что вы вмешиваетесь в дела военного ведомства. Даете советы Федору Федоровичу и он — Редигер гневно посмотрел на начальника Генерального штаба — Даже к
