Тревожная весна 1918 (СИ) - Дорнбург Александр

В полночь, через реку Тузлов, у станицы Кривянской мои казаки навели наплавной мост, по которому двинулась в ночь средняя колонна. Во главе ее, в виде авангарда, под командой бравого хорунжего Азарянского шло 20 пластунов-"охотников", которые соблюдая тишину, чтобы как острый кинжал полоснуть врага с тыла, незаметно подкрались к станции и внезапно в нее вскочили. Большевики в панике заметались. Отходившему эшелону с красногвардейцами казаки закричали — "стой!" и бросили под паровоз трофейную ручную гранату. Поезд остановился. Между красными началось смятение. После короткого ожесточенного штыкового боя ж/д станция была занята казаками. Большевики потеряли убитыми в ночном бою 37 человек и около 400 бойцов сдались в плен. Теперь эти беспощадные красные палачи выглядели уже не столь грозно, были покорны как овечки, понимая, что прощения за бесчинства и многочисленные убийства для них не будет. У моих казаков потери выразились несколькими ранеными.

Из военной добычи нам, как победителям, досталось два пулемета, несколько сот винтовок и много вагонов, груженых разным имуществом. Овладев станцией, казаки бросились в город занимать телефон, телеграф, тюрьмы и другие городские учреждения. Большевики трусливо бежали, почти не оказывая сопротивления. Последние их части во главе с подлым Подтелковым и мерзким палачом Антоновым, давно преступившим все границы дозволенного, рано утром спешно ушли в направлении Ростова.

Около 4 часов утра на улицах донского города раздались ликующие крики: казаки, казаки! Все жители с сияющими счастьем лицами, кинулись навстречу к своим освободителям. Многие от радости плакали, обнимали казаков, целовали их… Стихийный праздник освобождения выплеснулся на улицы! Радостно загудели и церковные колокола и своими перезвонами повышали счастливое оживление и общее ликование.

Под этот аккомпанемент колокольного звона, я в 6 часов утра вошел в штаб наших Войск, занявший привычное здание Областного Правления.

Войдя в помещение, я там увидел своего заместителя, весьма приветливого, скромного, уже немолодого, небольшого роста Войскового Старшину Фетисова. От усталости и бессонных ночей он едва держался на ногах. Одержана блестящая победа — освобожден Новочеркасск, и как? Без людей, без средств, почти без оружия. Но проблем — море, у нас фактически ничего нет, — ни штаба, ни войск, ни средств… Наши дружинники не были ни организованы, ни достаточно вооружены. Все на чистом энтузиазме! Не было у нас почти и офицеров. Их заменяли вахмистра, урядники или влиятельные старики. Взятие города создало крайне неопределенное положение.

От северного и южного казачьих отрядов, прикрывавших Новочеркасск, до сих пор не было никаких сведений. Выполнили ли они свою задачу, что ими сделано и где они находятся, нам не было известно и с ними не было никакой связи. Не лучше обстоял вопрос и с нашими дружинниками, занявшими город: казаки перемешались и потеряли дружинную связь. Одни из них заняли городские учреждения, другие пачками бродили по улицам и ловили скрывшихся большевиков. Часть же, вероятно разошлась отдыхать, считая, что, взяв город, они уже с лихвой выполнили свое дело. Положение сильно осложнялось неимением средств, неналаженностью вопросов продовольствия, снабжения дружинников боевыми припасами и полным отсутствием всякой санитарной помощи.

В "штабе", кроме Фетисова, так же уже находился еще один незнакомый мне офицер — генерального штаба подполковник Рытиков, — только что вылупившийся из академии или другой подобной же фермы по разведению идиотов средних лет. Он явился утром и автоматически стал у нас, как бы начальником штаба. Эти два лица фактически и составляли у меня весь "штаб". Как хочешь, так и крутись!

Как говорил Ленин, главный вопрос всегда — вопрос о власти. Я оказался вовремя в нужном месте в нужное время и сумел возглавить стихийный порыв казаков. Но долго власть мне не удержать. Беглый атаман Попов, из бывших педагогов, уже собирается прекратить сопротивление и распустить свой отряд по домам, а тут мы ему Донскую станицу освободили и поднесли на блюдечке! Естественно, он и его приспешники скоро прибудут сюда порулить. И придется безропотно уступить ему атаманское кресло.

Но все же Ленин не прав, власть дело десятое. Сейчас главная задача — выжить. Рядом большевистский Ростов — где у красных сил — как у дурака махорки. А так же самолеты, бронепоезда, броневики, пушки и прочие орудия уничтожения. Только Звезды Смерти у них не хватает. "Товарищи" сейчас очухаются и сметут нас с треском, как мощный бульдозер сносит старый забор из гнилых досок. Так что нужно объединяться на любых условиях, мертвым власть и деньги не к чему. К тому же армии у нас нет, а стихийно собранные казачьи отряды сейчас опять разбредутся по домам в родные станицы. И сил у меня совсем не останется.

Кроме того, если я потом собираюсь сотрудничать с большевиками по якутским алмазам, то в большую политику мне лучше не лезть, лучше оставаться на вторых ролях. Конечно, сейчас я засветился на местном уровне, но впереди еще годы борьбы. А кто сейчас кристально чист и без греха? Пора уходить в тень! А большевики остро реагируют в первую очередь на политических лидеров и общественных деятелей. Военные для них, даже в больших чинах — простое орудие в руках действующей власти. Армия — вне политики!

Сейчас же нам предстояла сложная и многосторонняя работа. Я считал необходимым прежде всего, призвать офицеров, влить их в дружины и переорганизовать эти последние, придав им характер сотенный или полковой. Установить с отрядами связь и дать им определенные задачи. Решить вопрос о пополнении дружин, их вооружении и снабжении боевыми припасами. Одновременно наладить продовольствие и санитарную часть. Столь же неотложным казалось мне скорейшее создание народной милиции, восстановление нарушенной жизни освобожденного города и, наконец, создание, хотя бы временной, но твердой авторитетной власти, способной увлечь и повести казаков за собой, начать очищение Донской земли от красногвардейских шаек и воссоздать нормальные условия жизни, нарушенной большевистским владычеством.

Исходя из своих планов, я бодро заявил Войсковому Старшине Фетисову, что не считая себя компетентным в области создания краевой власти, собираюсь всецело посвятить себя лишь работе по вопросам военным и организационным. Окунутся в политические дрязги, мол, меня совсем не тянет. Так что тут ему, как местному уроженцу, и карты в руки, а я буду ему всеми силами помогать.

А пока меня ждут первоочередные дела, чтобы запустить механизмы работы властных структур. В момент моего прихода в Областное правление, ничто не указывало на присутствие здесь "штаба". Нисколько не преувеличивая, скажу, что не было даже клочка бумаги, карандашей, перьев, чернил, не говоря уже, о картах, телефонных и телеграфных аппаратах.

Начал я с того, что, выйдя на улицу, там остановил группу казаков и привел их в помещение. Составил из них караул, выставил у входа часовых, с задачей охранять помещение и указывать место штаба. Остальных казаков обратил в посыльных. Приказал им немедленно взломать шкафы, где в изобилии нашлись письменные принадлежности и даже карты окрестностей Новочеркасска, что для нас было ценной находкой. В это время, в штаб стали стекаться офицеры. Среди них нашлось несколько человек, знакомых со штабной работой.

Вскоре удалось установить связь с дружинниками, осведомить население о событиях, а также опубликовать и несколько спешных распоряжений. К 11 часам дня было выпущено следующее воззвание:

"Граждане Новочеркассцы. Штаб казачьего отряда, вступивший сегодня с боем в город и начавший очистку последнего от банд грабителей и негодяев и в то же время вынужденный безостановочно вести преследование их, крайне нуждается в денежных средствах и живой силе. Штаб призывает вас сегодня же, а также и всех верных казаков, любящих вольный родной Дон, спешить нести пожертвования и свободных казаков, сочувствующих и бывших партизан, явиться сегодня же в штаб отряда в Областное правление (нижний этаж) для присоединения к отряду. Пожертвования приносить туда же и сдавать начальнику отряда А. А. Азарянскому. Квартальным старостам собраться сегодня же в здании реального училища, Московская улица, к 4 часам дня для организации обороны города. Начальник отряда Фетисов, 1-го апреля 1918 года".