Анатолий Бурак - Оружие возмездия
Берег был довольно крутым. Не желая пораниться о скользкие и острые камни или, не дай Бог опять привлечь внимание излишней ловкостью, Анна потратила почти час, добираясь до удобного места. Выйдя из моря, улеглась на песок и, раскинув руки, ненадолго задумалась. Всё в ней противилось образу действий, к которому вынуждали обстоятельства. Но, так как, согласившись на предложение Ингвара, фактически обрекла себя на положение нелегала, приемлемого выхода просто не видела.
Грустно вздохнув, сотрудница спецподразделения встала и скрылась в ближайших зарослях. Экспроприацию лучше всего проводить в более подходящее время суток. Так что, придётся немного подождать.
Глава 10
— Осторожно!
Оберлейтенант собственноручно выдвинул бокс с телом, уголком глаза наблюдая за автоматчиками, взявшими покойника на мушку.
Отто Либенштраух недоумённо пожал плечами. Посиневший труп не производил впечатления чего-то сверхъестественного. И уж подавно не внушал опасений. Повинуясь выработанному рефлексу, он приблизился и пощупал пульс. Скорее отдавая дань любопытству, чем действительно желая убедиться, что в бездыханном куске мяса не тлеет искорка жизни.
Как и следовало ожидать, кожа была холодной и — ни намёка на обещанные кузеном чудеса.
— И ради этого ты заставил меня тащиться из Берлина? — С презрением глянув на начальника гауптвахты, он слегка поморщился.
— Ещё не вечер. — Загадочно ответил родственник.
Один из солдат, осмелел настолько, что подошёл вплотную и, словно желая разбудить, ткнул стволом в бок мёртвого Шварцкопфа. Дальше произошло совершенно невероятное и никак не объяснимое с точки зрения общечеловеческой логики: бездыханный, более того, с отчётливо видимыми входными пулевыми отверстиями на груди труп выпростал руку и, нежно, словно возлюбленную, обняв наглеца за шею, притянул поближе.
Отгоняя наваждение, унтерштурмфюрер зажмурился и потряс головой. Нет, всё верно. Покойник слегка приподнялся и припал губами к горлу конвульсивно дёргающегося охранника.
— Стреляйте же, чёрт возьми! — Что есть мочи заорал фон Штрауб! — Убейте эту тварь, пока она не съела всех в этой дьявольской дыре.
Сам того не подозревая, он оказался не так уж и далёк от истины. Правда, немного ошибся в масштабах. Ибо тот, к чьей смерти призывал бьющийся в истерике офицер, не собирался ограничиваться каким-то заштатным городишкой. В очень скором времени его охотничьими угодьями предстояло стать всей Европе.
Сбросившие оцепенение бойцы комендантского взвода, подняли оружие, и оглушительный треск наполнил leichenkeller. Испуганные до потери сознания, они давали выход ярости, поливая шквальным огнём вампира и его жертву.
Тем временем столичный гость, привалившись спиной к захлопнувшейся двери, лихорадочно соображал что предпринять. Феномен, свидетелем которого посчастливилось стать, открывал необычайные перспективы. И действовать нужно было незамедлительно.
— Откуда я могу позвонить в Берлин?
— Из моего кабинета. — Запинаясь, ответил кузен.
— Что ж, пойдём.
Отто Льбенштраух смерил старшего по званию испытывающим взглядом. А ведь, пожалуй, служба родственника в этих Богом забытых местах закончилась. Что бы не решили наверху, всё происшедшее должно остаться в строжайшей тайне. Он с сожалением вздохнул. Что скажет тётя Эльза, когда узнает, кто виновен в том, что её сына отправили на Восточный фронт?
«Тук-тук, тук-тук». — Мерно постукивали колёса и, в такт нехитрой мелодии, Ганс лениво катал в голове незатейливые мысли. Уже третьи сутки зверски хотелось есть. Глупые недоумки, со страху надевшие на него цепи и заключившие в сковывающий движения железный ящик не понимают, что главной потребностью любого существа в первую очередь является пища. Унция, да что там! Капля свежей крови была необходима как воздух. К счастью, последний донор принял большинство попаданий на себя и Ганс регенерировал довольно быстро. Правда, восхитительное чувство насыщения, тут же уступило место всепоглощающей жажде. Если так пойдёт и дальше, то овчинка не стоит выделки! Безусловно, за всё приходится платить, но не такой же ценой. С тех пор, как приехал в Румынию, каждая трапеза оканчивалась выматывающей силы смертью, не вызывавшей ничего, кроме глухого раздражения.
Шварцкопф сосредоточился и попытался вспомнить: что он сделал не так? Голод, вернее, микроскопические шансы утолить его сию минуту, немного прояснил сознание и Ганс пришёл к выводу, что во всём виноваты они сами. Нельзя же быть такими мягкотелыми и… вкусными. Близость жертвы, вожделённая пульсирующая жилка у неё на шее, буквально сводили с ума. Но, поскольку в ближайшее время утихомирить аппетит не представлялось никакой возможности, он начал размышлять.
Пожалуй, в новом качестве самым лучшим выходом станет отправка поближе к театру боевых действий. Главная ошибка в том, что не понял этого стразу, начав охотится на территории Рейха. Кому, как не Гансу знать, что немцы — мужественная нация, умеющая преодолевать любые трудности. И, если бы он потрудился малость пораскинуть мозгами, то никогда бы не попал в столь щекотливую ситуацию.
Мысль о том, что совершил несколько убийств, не мучила. К тому же, не все, подвергнувшиеся нападению, распрощались с жизнями. Чуткий слух вампира улавливал обрывки разговоров, и Шварцкопф знал, что вместе с ним везут законсервированные тела ещё троих. Ганс недовольно поморщился. Все они уцелели и, более того, перешли в новое качество лишь благодаря тому, что он, истерзанный пулями, не успевал закончить начатое.
Шварцкопф попробовал пошевелиться, и тут же раздались испуганные восклицания и щелчки передёргиваемых затворов. Он осклабился. Всё-таки, жалкие людишки, наконец-то поняли, что он такое, и научились с должным уважением относится к более сильному. Ничего! Он ещё отыграется, как только придёт время.
О том, что в ближайшем будущем не грозит уничтожение, Гансу сообщали инстинкты. Если бы намеревались стереть с лица земли — сделали бы это несколько дней назад. Да и по обрывкам разговоров и, главное, запаху, исходившему от приехавшего издалека незнакомца, вампир знал, что тот связывает с ним какие-то надежды. Упырь принюхался. Пожалуй, эти двое — гость, да начальник гауптвахты стоят того, чтобы с ними поговорить. В отличие от остальных, дрожащих, словно бараны, ведомые на бойню, офицеры не потеряли присутствия духа. Надо запомнить обоих и, в следующий раз не поддаваться эмоциям, а сперва выстроить хоть какие-то, более-менее приемлемые отношения.
Кто знает, может ему позволят съесть кого-нибудь из бывших крестьян, что цепко сжимают воняющие смазкой и порохом автоматы?
— Что скажете, мой друг? — Высокий светловолосый человек внимательно смотрел в глаза гостю.
— Впечатляет.
Атлетически сложенный гигант в задумчивости пожевал губами. — Если иметь в распоряжении несколько сотен таких… м-м-м… существ, то Badeanstalten* *(«Душевые» — так в лагерях смерти назывались газовые камеры.) отпадут за ненадобностью. — Когда вы э-э-э… модифицируете персонал прошедший специальную подготовку по программе осуществления «окончательного решения»: LagerIlteste* *(Старших по лагерю), BlockIlteste* *(Старших по блокам), Stubendienst* (*Дневальных в помещениях) и Kapos* *(Надсмотрщиков из числа заключённых), лагеря, подобные вашему, превратятся в громадные фабрики по уничтожению недочеловеков.
— Не может быть, чтобы вы, один из высших офицеров СС, думали столь узко! — Недоверчиво усмехнутся тот, кто с видом хозяина демонстрировал потенциал недавно открытой породы.
— Не понимаю?. — Принял равнодушный вид Отто Скорцезе.
На самом деле он, командовавший особыми подразделениями СС, предназначенными для проведения диверсионных и террористических операций, с первого взгляда оценил захватывающий дух перспективы.
Четверо бледных мужчин с горящими глазами за каких-то десять минут уничтожили добрых полсотни узников. И, даже если списать удачу на измождённость последних, всё равно, представление впечатляло. Тем более что, уравнивая шансы, тем позволили вооружиться шанцевым инструментом.
Что, конечно же, не повлияло на исход сражения. Поначалу вялые и подслеповато щурящиеся от яркого солнечного света, хищники преобразились, едва почуяв свободу. Бесспорно, зрелище было ужасным и вызывающим отвращение. Но — только в первом приближении. Ведь ни один из его бойцов не сумел бы играючи отбить удар лопатой наотмашь, сломав при этом толстый черенок. И, свернув нападавшему шею, продолжить взахлёб пить кровь из разорванного горла другой жертвы.
Единственное, что смущало — желание Менгеле заручиться его поддержкой в новом начинании. Он — простой солдат, в чьи обязанности входит убивать врагов Германии. Принимать решения и уж, тем более брать на себя смелость что-то советовать сильным мира сего, Отто искренне считал выше собственной компетенции.
