Андрей Максимушкин - Багровые волны
— Как думаешь, куда их несет? — пробормотал Котлов, и сам же себе ответил — на север к Фарерам или Ирландии.
— Надеешься перехватить? Курс неудачный. Придется догонять.
— Не догоним. Сейчас они форсируют проход в заграждении. Видишь, скорость сбросили. В море наберут 16–18 узлов, и ручкой помашут.
— Что делать? — вопрос принадлежал замполиту.
Никто и не заметил, как Махнов поднялся на мостик.
— Держать прежний курс — улыбнулся Котлов — посмотрим.
Над морем сгущалась дымка тумана. Еще полчаса и видимость упадет до 10-и кабельтовых, а то и меньше. Все понимали, что в любом случае придется отказаться от погони. Еще полчаса, час и командир будет вынужден вернуться на прежнюю позицию и ждать когда туман рассеется.
Вражеское соединение удалилось от берега на 3–4 мили. Очередной поворот, корабли ложились на прежний курс. Значит минное заграждение пройдено. Вдруг у борта «Роднея» взметнулся водяной столб. Пять-шесть секунд и до застывших от неожиданности на мостике подлодки моряков докатился глухой рокот подводного взрыва.
Столб воды осел. Линкор шел дальше как будто ни в чем, ни бывало. Но зато эсминцы почти одновременно метнулись на левый фланг ордера. Еще полминуты и над морем зазвучала грозная музыка грохота взрывов глубинных бомб. С мостика «Красногвардейца» видно было, как два эсминца отстали от эскадры и кружатся в смертоносном хороводе противолодочного танца. Брум. Брум. Брум. За кормой корабля вырастает цепочка взрывов. Разворот. Новая атака. Еще одна серия глубинных бомб.
Чем закончилась дикая охота на «Красногвардейце» так и не узнали. Сгустившийся туман намертво закрыл горизонт. Вражеские корабли медленно, один за другим утонули в белесом мареве. Только за кормой подлодки еще долго звучали взрывы. Затем стихли и они.
Котлов распорядился лечь на обратный курс и снизить скорость до 7-и узлов. По разумению старпома и этого было много, но спорить с командиром на людях не стал. Капитан-лейтенант спустился на командный пост и направился к радистам. В радиорубке его уже ждала шифровка из штаба бригады.
Зашифровав отчет об увиденном бое, Виктор Котлов отдал бланк радиограммы радисту и вернулся в свою каюту. Расшифровка нового приказа не заняла много времени. Закончив писать и перечитав заново текст, командир негромко присвистнул. Содержание радиограммы того стоило. Приказ касался всех подводных лодок Балтийского и Северного флотов.
Сиим предписывалось незамедлительно идти в Северное море и ложиться курсом на Ла-Манш. При обнаружении вражеских боевых кораблей и вооруженных транспортов атаковать не считаясь с риском быть обнаруженным. При достижении траверза залива Уош подлодки должны будут заполнить бреши в перегородивших подходы к Проливу лодочных завесах. В случае исчерпания боекомплекта торпеды можно получить в портах: Гавр, Дюнкерк, Остенде, Гаага, Харлинген.
Требовалось, категорически требовалось топить все вражеские корабли, направляющиеся к Ла-Маншу. В конце приказа шло краткое разъяснение. Сегодня ночью 24-е октября высажены массированные морские и воздушные десанты на южное побережье Англии. Необходимо любой ценой защитить транспорты с подкреплением и прикрыть плацдармы от бомбардировки с моря.
— Твою мать! — Виктор Котлов с размаху долбанул кулаком по столику. Стало немного легче.
— Что случилось? — в дверь просунулось озабоченное лицо лейтенанта Донцова.
— Аппараты после вчерашней атаки перезарядил?
— Сразу после боя — не понял командир БЧ-2-3.
— Вот, еще раз перезарядите, и чтоб все работало как часы!
Туман продержался несколько часов. Этого времени хватило для того, что бы дойти до северной оконечности Шотландии. Шли в надводном положении. Уточнив положение корабля по наземным ориентирам, Котлов передал вахту лейтенанту Донцову и устроил обход корабля. Сам лично прошел все семь отсеков, придирчиво осмотрел оборудование, выискал пару мелких замечаний, перекинулся ничего не значащими ободряющими фразами с матросами.
Отловив в четвертом отсеке Махнова, командир поручил замполиту провести ревизию корабельных припасов, кислородных баллонов, поглотителей углекислоты и спасательных средств. Корабль готовился к бою. Возможно, последнему бою в этой жизни. Котлов с удивлением поймал себя на мысли, что отнесся к этому слишком спокойно, буднично. Как будто, так и должно быть. Он отдавал себе отчет, что если «Красногвардеец» дойдет до района разворачивания лодочных завес, шансы погибнуть возрастают в разы, но и саботировать приказ он не мог и не хотел. Военный моряк слишком хорошо представлял, что такое войсковой транспорт под прицелом орудий. А на транспортах люди, наши и союзники.
Переход до южной части Северного моря занял больше двух суток. Не смотря на хорошую погоду, большую часть маршрута подлодка проделала в надводном положении. Основной и самый страшный враг субмарины авиация куда-то подевалась. На Д-3 всего три раза играли срочное погружение в виду вражеских самолетов. Да и то, замечавшие воздушного противника наблюдатели не могли толком сказать, англичанин это был или наш.
Куда больше беспокойства доставили легкие противолодочные силы. Если ночью шли спокойно, только в районе мыса Киннэрдс-Хед, несший вахту старпом с удивлением обнаружил, что подлодка неизвестно сколько времени идет параллельным курсом со сторожевиком. Старлей не растерялся, сориентировался в обстановке и не поднимая тревоги, распорядился переложить руль налево. Вскоре неопознанный корабль растворился в ночной тьме.
Жизнь это жизнь. О происшествии было доложено только при смене вахты. Виктор Котлов сначала выговорил помощнику за то, что тот не разбудил командира и не вызвал артиллеристов к орудиям, но при здравом размышлении согласился с правотой Филиппа Соколова. Противник вполне мог оказаться зубастым и дать сдачи как следует.
Возможность пострелять по движущейся цели выдалась на следующий день. Подлодка шла в открытом море, держась на достаточном удалении от английских минных полей вдоль восточного побережья Острова. В 10–23 несший вахту на мостике матрос обнаружил на кормовой раковине небольшой корабль. Дистанция в 4 мили. Идет быстро.
На этот раз на Д-3 объявили боевую тревогу. Несший вахту командир БЧ-2-3 решил принять бой. Противник по силуэту напоминал небольшой противолодочный катер. Быстроходное судно, вооруженное парой скорострельных автоматов или устаревшим "слоновым ружьем", то есть поставленной на морской станок армейской пушкой времен Германской войны.
Главная задача катера-охотника — заставить подлодку погрузиться и закидать ее глубинными бомбами. Вот этого командиры «Красногвардейца» хотели меньше всего. Экипажу потребовалось всего две минуты, чтоб приготовить корабль к бою. Развернувшись курсом на пересечку противника советские подводники увеличили ход до полного.
Первыми огонь открыло носовое орудие. Банг! Первый выстрел дал перелет.
— Твою мать! Черт косой! — донеслось до мостика.
Лейтенант Борис Донцов оттолкнул от орудия наводчика и сам встал к прицелу. Следующий снаряд лег с накрытием. Взметнувшийся у борта катера водяной столб обрушился на полубак и рубку. Поэтому первые выстрелы англичанина ушли в молоко.
Банг! Банг! Банг! Артиллеристы подлодки перешли на беглый огонь. От грохота орудия у, стоявшего на мостике, Котлова заложило уши. Командир болезненно поморщился, поднял воротник реглана и приложил к левому уху шарф. Помогало мало.
Англичанам приходилось еще хуже. Осыпаемый градом снарядов, охотник отчаянно маневрировал. Об ответном огне и речи быть не могло. Несколько выстрелов в разнобой и без прицела. Короткая очередь из скорострельного автомата оборвалась после очередного близкого накрытия. Двоих англичан снесло за борт взрывной волной.
Еще через полминуты снаряд бакового орудия охотника лег перед носовой оконечностью подлодки. Наступал критический момент. Кто кого! Если Донцов не добьется прямого попадания, англичанин сметет артиллерийский расчет частым огнем и заставит подлодку уйти на глубину. Дистанция сократилась до 24-х кабельтовых. В этот момент в дело вступил 45-и миллиметровый полуавтомат на рубке "Красногвардейца".
Нет, Донцов не зря прикрывал своего непутевого Владислава Сомова, отстаивал его перед начальством. Один из первых снарядов скорострелки вошел в рубку охотника. Еще два, по-видимому, попали в корпус. Англичане не выдержали и резко отвернули в сторону, разрывая огневой контакт. Напоследок они получили еще один мелкокалиберный снаряд в площадку кормовой пушки. Эх, возьми Сомов чуть ниже, и попал бы прямо в черные бочонки глубинных бомб. Ладно, и без того англичанин ушел сильно обиженным, с креном на левый борт.
На этом бой завершился. Котлов распорядился держать полный ход и сменить курс, от греха подальше. Он оказался прав — уже через час по правому борту были замечены темные точки скоростных катеров. На этот раз пришлось уходить на глубину и стопорить машины. Вскоре акустики засекли шумы быстроходных кораблей, молотивших винтами воду в миле от подлодки. Выждав для уверенности два часа, Котлов распорядился всплывать и идти дальше. До вечера подлодка еще три раза погружалась, обнаружив вражеские корабли. Чем ближе к Проливу, тем больше море напоминало оживленный проспект в центре города.
