Олег Рыбаченко - Царь Николай Победитель

Но пока лучше он пройдется и назад. Мальчик и девочка взялись за руки и повернули на север. Шли так пару часов, а затем остановились немного по собирали, первых весенних ягод.

Девочка на ходу рассказала об некоторых приключений своей бродячей жизни. В частности как они с Гришей пристали к цирковой группе, и их учили жонглировать и ходить на руках. Валентина неплохо научилась кидать и ловить мячики, Гришка выучил простейшие приемы, хотя особых способностей не проявлял, но был старательным и выносливым учеником. Возможно, они бы и прижились в цирковой группе, но попали в полицейскую облаву.

Начались расспросы, почему на них нет документа и кто они такие? А на время дознания закрыли детей в камере. Валентина впервые в жизни оказавшись за решеткой, расплакалась. Было в камере темно и холодно, крысы пищали по углам. Тогда Гриша предложил ей план. Сказать полиции, будто бы они знают, где в городе находиться, подпольны склад контрабандистов, а когда их поведут туда — смыться.

Олег Рыбаченко вполне логично заметил:

— Крайне рискованная идея. На поиски мог отправиться целый полицейский отряд, а вам бы за вранье крепко отстегали бы плетками!

Девочка, сбивая ножками пыль, подтвердила:

— Я тоже как подумала, но… Полицейский начальник, видимо рассчитывал сшибить с контрабандистов взятку и поэтому вывел нас на веревочке, никого не прихватив. Гришка подвел его к подвалу и вызвался пролезть в щель, чтобы проверить тот или не тот склад. Но полицейские не поверил, и сунулся туда сам. И крепко застрял.

Гришке перерезал бутылочным осколком веревку, сначала себе, а потом мне и мы скрылись.

Правда циркачей так и не нашли!

Олег Рыбаченко усмехнулся:

— Забавная история… Но хорошо, то хорошо кончается.

Ночью они с Валентиной еще некоторое время брели, при лунном освещении. Одних ягод мало, чтобы утолить голод, но в населенные пункты дети заходить опасались.

Олег даже пошутил по этому поводу:

— Пуганая ворона стола письменного боится, а ученик парты и чистописания!

Валентина проявила крестьянскую выносливость и неприхотливость. Вот уже и рассвет занялся, а она все идет, хотя на худеньких икрах и вздулись сеточкой жилки и вены.

Олег Рыбаченко, даже по этому поводу вдохновившись, на ходу сочинил песенку;

  Камни драгоценные, меж ветвей мерещатся,  Хоть котомка нищего, на моем плече!  Я шагаю бедная в свете бледном месяца,  Славь природу-матушку в славном сентябре!

  Верь, страна великая, своей силой славится,  Хоть моя измучена путем долгим плоть!  Платье домотканое, босиком красавица,  Под ногами камушки ступни мне колоть!

  Но деревья в золоте, пышные кудрявые,  Как копейки медные, ореол осин!  Я девчонка юная, в пыль отбросив старое,  По дороге шлепаю, путь дождь оросил!

  Ночь уже холодная, дни минули теплые,  Наползла осеняя, зла в колючках муть!  Дворники сердитые, машут в след мой метлами,  Ветер тоже зверствует, хочет свет свернуть!

  Так бреду неделями, ноги в кровь уж сбитые,  Голод страшно мучает, в животе пожар!  Нет приюта странице, полегли все витязи,  По Отчизне-Родине — мчится ураган!

  Инеем травиночки — серебром усеяло,  Жемчугом с узорами — ветви тополей!  И дрожит от холода тело мое белое,  Подмигнул с сочувствием звездный Водолей!

  И куда шагаю я — где найти пристанище,  Под ступнями голыми, льда хрустит глазурь!  Неужели ждет меня лишь покой на кладбище,  Под землею в сырости, спрятаться от бурь!

  Нет, сказала я себе, мне не быть умершею,  Не соблазн, а пугало: сытый райский сад!  Снова по дороженьке закусив черешнею,  Проводила взглядом — солнечный закат!

  И до лавры Киевской, по сугробам пышущим,  От Сибири-матушки добралась босой!  Там молилась яростно, пред инокой нищая,  Ради Бога Верного рассталась с косой!

  Времена меняются, в мире революция,  Поднялась багряная, красная заря!  И мне тоже хочется видеть долю лучшую,  Вот ушла девчоночка прямо с алтаря!

  Стала комсомолочкой бывшая послушница,  На счету у воина — не единый труп!  Даже удивляется — Господа ослушалась,  Но её храбрейшую не берет испуг!

  Так девчонка лютая, комиссаром сделалась,   И церквушку русскую в ярости сожгла!  Хоть прошла военный путь и осталась в целости,  Но в душе её пожар — выжег все дотла!

Валентине понравились стихи, и она одобрительно захлопала.

Только когда окончательно расцвело дети, найдя сохранившуюся с весну копну, забрались на нее и почти сразу же уснули. И Олег Рыбаченко снова ментально увидел сражения второй мировой войны.

Девчата-барракуды не стояли на месте. Они сгоняли перепуганных, потерявших человеческий облик англичан, подхлестывая жесткими ударами прикладов. Могучая и капризная Шарлота видимо, чтобы доставить воительницам-красавицам радость и показать абсолютную власть — приказала:

— Выбрать по пленному и пускай поцелует по три раза каждую вашу ножку.

Весело хихикая, волчицы-барракуды так и делали. Блондина Ольга сунула свою босую, запыленную от машинного масла и песка пустыни ногу под нос пленному светловолосому парню. Юноша покраснел, но спорить не стал, тем более, что девушка-барракуда в бикини, была просто невообразимо красива. Пропорции развитой, ничего лишнего фигуры, и личика ангела женского пола. Но первых поцелуй был слишком робкий и разгоряченная самка-кобыла Ольга — зло прикрикнула:

— Эй, ты не мухлюй! Плотнее прижимайся губками.

Ножки девушки отдавали запахом танка, а после смачного поцелуя у юноши заскрипел песок на зубах, а еще почти безволосое лицо покраснело от унижения.

Девчонка-барракуда Ольга глядя на него, вдруг ощутила желание и то, что внизу живота и между ног как бы раздувают угольки, что и мучительно больно и вместе с тем, томительно приятно.

У других воительниц-терминаторов также горели глаза, и читалось во взглядах возбуждение и желание мужской ласки. Эльвиза крепко схватила своего пленного араба за волосы и заставила поцеловать себя в пресс и пониже. Придавила сильнее, балдея от непостижимого удовольствия, царапая мощную мужскую шею.

Командир Шарлота, которой тоже поцеловали не лишенные прелести хоть и крупноватые ножки, врезала кавалеру в нос, да так что сломала чернокожему шею. Эх, и за что отравила на то свет юного негра? И не стыда, ни жалости, даже не побрезговала окунуть из вытекающего через шею ручейка с кровищем, свою мозолистую подошву. Рисуя на песке кровью свастику. После чего, грозно окрикнула соскучившихся по мужской ласке воительниц-барракуд:

— И не думайте даже! Истинным арийкам нельзя совокупляться с особями низшей расы! Так что приказ: двинуть рабам ногой по морде!

Тигрицы-барракуды рефлекторно, правда, не в полную силу ударили, своих невольников, хотя при этом, некоторое из них все же потеряли сознание. Темпераментная Ольга всадила вроде не смертельно, но угодила голенью в висок. Парень отрубался, намертво, после чего блондинка-терминатор начала хлопать, его по щекам, а затем рывком, поцеловала парня в губы. Тот любовь реально творит чудеса, сразу же пришел в себя. Развеваясь белоснежными прядями, Ольга жадно шепнула ему:

— А тебя люблю, назови свое имя, чтобы смогла тебя найти после войны?

Юноша с измученным видом, робко шепнул:

— Дик Рокфеллер из Ольстера!

Ольга порозовела личиком и обрадовалась:

— Рокфеллер фамилия громка, я тебя обязательно найду!

Закончив с мусором, неутомимые девчата-барракуды, опять замелькали, босыми лапками, так натерпевшимися в раскаленной, пылающей пустыне. Отставляемые ими следы, казались набросками гениально Леонардо Давинчи, на канареечном фоне горячих песков. Воительницы-барракуды синхронно прокрутили в воздухе двойное сальто. После чего бросили заправлять танки и очищать фильтры, отлаживая отдельные узловые детали, проверяя их на прочность. Немного прогнали вхолостую моторы, прислушиваясь к надсадному реву трофейных двигателей. Как только пленных построили другие подошедшие, части, а в танках заменили масло и снова заправили под завязку, они двинулись на восток. Причем уже почти наступила ночь. Такая вот не слишком уж темная, летняя….

Эльвиза философски с пафосом заметила:

— День сменяет ночь, только поражения никогда не сменят, череду побед Третьего Рейха. До Суэтского канала, нам не должны встретиться, какие-либо серьезные оборонительные рубежи противника!