Кирилл Тимченко - Без солнца
Тирер остановил отряд около самой стены здания, и Андрей рассмотрел гигантские трещины сеткой оплетавшие всю поверхность небоскреба. Кое-где даже вывалились целые куски, и можно было разглядеть помещения внутри, покосившиеся перекрытия и стенки. В проломе, совсем рядом с местом их остановки, можно было увидеть, что помещение было жилое, на песок вывалился шкаф, раскрывшийся при падении, и вокруг лежали вешалки с остатками сгнившей одежды.
Тирер объявил пятиминутный перерыв и, встав у стены, о чем-то напряженно думал. Похоже, снова не мог найти дороги. Воспользовавшись остановкой, а так же тем, что следили в основном не за членами отряда, а за тем, чтобы никто не подошел снаружи, поставил сумку на песок и все-таки зашел внутрь, через пролом. Очень уж хотелось посмотреть, как жили люди, построившие такие дома.
Комната была почти полностью разрушена. Одна стена вывалилась наружу, поэтому он и смог войти, а с другой стороны дверь была завалена рухнувшим перекрытием, отчего вся стена пошла трещинами. Уцелела лишь непомерна большая кровать, на которой под давно сгнившим одеялом лежал скелет.
Сначала Андрей не понял, что его так удивило на подсознательном уровне, а потом догадался, что скелет был явно не человеческим. Пусть он и не был антропологом, но человеческий скелет все же обладал рядом особенностей, которых не было у лежавших перед ним костей. В частности, у человека пять пальцев, в отличие от скелета, который был явно трехпалым. Да и вряд ли можно найти человека, чей рост составлял бы больше трех метров и чей череп больше походил на череп собаки, чем человека.
Единственное, что в этот момент крутилось у него в голове, так только одно слово – «инопланетянин». Неужели этот скелет – один из следов прокатившейся здесь войны между людьми и пришельцами, вторгшимися на планету. Правда, версия войны все равно не объясняла отсутствие на небе солнца и звезд, но Андрей как-то о них не подумал.
– Вот ты где! – раздался за спиной голос.
Андрей обернулся и увидел лениво прислонившегося к стене Саву. Сложив руки на груди, искатель внимательно на него смотрел, но никак не показывал свои намерения.
– Пошли, – наконец кивнул он головой, – Тирер нашел выход и задерживаться нам больше здесь не зачем.
– Что это? – Андрей пальцем указал на останки.
Сава по-птичьи склонил голову, разглядывая указанный предмет, а потом пожал плечами и совершенно будничным тоном произнес:
– Скелет…
– Да знаю, что скелет, а не плюшевый мишка, – обиделся Андрей, – он ведь не человека!
– Да, – кивнул головой Сава, – это явно не человеческий скелет, я рад, что ты заметил. А теперь пошли, пока Тирер не решил, что мы тут расхотели иметь с ним дело, и не оставил нас здесь.
– И ты так спокойно об этом говоришь! Это же пришелец! – возмутился Андрей, – Другая жизнь во Вселенной существует!
– Во-первых, – сразу ужесточил тон Сава, – ты мне не ровня, так что обращайся аккуратнее, во-вторых, когда я говорю «пошли», ты закрываешь рот и идешь туда, куда я скажу, а в-третьих, ты явно отстал от жизни, что неудивительно, если твоя история правда. А сейчас я повторюсь, и надеюсь, что в последний раз. Пошли.
Андрей одновременно удивленно, но так же и немного испуганно посмотрел на него. В спектре ПНВ практически невозможно было различить глаза человека, особенно за линзами противогаза, но искателя он боялся. По одному только его виду, да виду всех его попутчиков было видно, что прирежут и не моргнут глазом, как свинью в хлеву. Даже хуже, будут резать ему горло с таким же выражением лица, с каким режут хлеб у себя в укрытии. Понуро кивнув, он прошел мимо Савы и взял свою сумку. Отряд уже собрался, ждали, похоже, только их. Единственный, кто хоть как-то прореагировал на их появление, был Тирер, топтавшийся в голове отряда. Единственный раз окинув Андрея взглядом с головы до ног, он презрительно хмыкнул и махнул рукой, что видвигаемся.
Теперь он повел их не новым путем, а в обход этого здания. Пришлось лезть по развалинам. Часть перекрытий рухнула и раскрошилась, создав завал высотой в несколько метров, откуда торчали обломки, куски арматуры и остовы непонятных механизмов. Ругаясь и цепляясь за каждый выступ, искатели медленно лезли наверх, но все же не забывали поглядывать и друг на друга. Никто не должен был остаться без помощи или поддержки, когда в ней нуждался. Еще один закон, который свято соблюдался. Он даже заставлял помогать попавшим в беду искателям из других кланов, нередко даже враждебных. Они могли ненавидеть друг друга и, встретившись в чистом поле, покрошить друг друга из автоматов, но в беде у них была только одна фраза – «ты и я, мы одной крови, помни об этом». Нередко так отношения и сближались. Спасенный нередко давал клятву, что никогда не поднимет оружия на того, кто ему помог, и даже глава клана не мог ничего в этом изменить. А уж если нуждавшийся из твоего клана… Товарищи сами тебя застрелят, если узнают об этом. Потому что тот, кто не помог человеку в беде – сам человек без чести, без души, зацикленный только на себе, которому нельзя доверить идти рядом в связке. Конечно, бывали случаи и междоусобиц, и выстрелов в спину, даже во сне убивали. И все равно каждый искатель придет на помощь другому.
Андрей еще об этом ничего не знал, поэтому очень боялся, что сейчас где-нибудь застрянет, и никто ему не поможет. Тем более, что шел он почти последним, позади него был только Сава, смотревший на него со смесью любопытства и расчета. Стараясь повторять все движения шедшего впереди, он замерзшими пальцами цеплялся за крошащиеся обломки, торчавшую арматуру и камни.
Уже, казалось бы, конец, судорожно дыша, Андрей даже видел конец завала, до которого нужно было только протянуть руку. Нащупав очередной валун, торчавший из обломков, покрытый мелкой проволокой, он ухватился за него и навалился всем телом. Проволока под пальцами захрустела и даже больно кольнула через тонкие перчатки, так что он остановился. Под руками были не монтажные конструкции, а кости существа, погибшего в завале. Он резко отдернул руку, не желая прикасаться к мертвецам, но при этом и потерял равновесие. Тело, ставшее вдруг очень неустойчивым, потянуло назад, так что стало просто падать. Андрей очень сильно испугался, зная, что упадет не на траву, а на мешанину из кусков асфальта и бетонной крошки, и закричал.
В протянутую в пустоту руку кто-то крепко вцепился и потянул на себя. Он снова хлопнулся на завал, вцепившись в него как клещ, как его сразу же потянули наверх, и не думая отпускать. Задрав голову, он увидел Тирера, с риском для жизни свесившегося с края и схватившего его за ладонь двумя руками. С силой, не характерной для его, в общем, худощавого телосложения, он еще раз подтянул и вытащил Андрея на вершину. Вцепившись пальцами в бетон, Андрей, упираясь ногами, окончательно влез наверх. Еще несколько секунд он просто лежал, не в силах отдышаться. Ему казалось, что вся жизнь пронеслась перед глазами, когда оказался на краю пропасти, в прямом и переносном смыслах. Потом поднявшись, попытался поблагодарить Тирера за помощь, но тот даже не повернулся, хотя к нему и обращались.
Когда поднялся Сава, все в таком молчаливом состоянии спустились вниз. Сейчас уже Тирер шел бодрым шагом, уверенно печатая песок подошвами сапог. Похоже, они находились совсем рядом с укрытием.
***Хорь еще раз выглянул в смотровую щель. Пусто. Как и раньше, улица была абсолютно чиста. Относительно, если взять бардак, что на ней творился, как должное. Если брать, как он сам любил выражаться, «по чесноку», то Хорь терпеть не мог нести дежурство на передом посте, или, как его называл Бур, «фортпосте».
Весь этот пост представлял собой четыре небольших комнатки за пятьсот метров до укрытия, где и обретался Бур со своим отрядом. Раньше он назначал на дежурство троих, но с потерей отряда Тирера народу поубавилось и Бур, вечно ждавший нападения от Кобы, поправил численность людей в пределах периметра за счет сокращения штата «фортпоста». Кроль, бывший тоже на дежурстве, пару часов назад объявил, что Бур его снимает и велит двигать обратно в укрытие, оставляя их с Быком на едине.
Хорь терпеть не мог Быка. Хотя бы он так никогда бы этого не сказал, но он просто боялся этого громилу. Тот и в самом деле был немного не в себе. Прибился он к ним года три назад. На остатках бронекостюма нельзя было даже разглядеть каких-либо опознавательных знаков или номеров, так все было опалено и разбито. Только на руке был браслет с числом из четырнадцати чисел, но что он обозначал, никто так и не добился. Единственная зацепка – окровавленная рука, оторванная у плеча, которую он баюкал, когда его подобрали. Хоть был одним из тех, то его нашел Каждый раз, вспоминая эту картину, он с ужасом передергивался. Сплошная темень, здание с обвалившейся крышей, а на развалинах сидит этот громила в обгорелом костюме и, плача и подвывая, баюкает в руках этот окровавленный кусок человека. На рукаве у этого обрывка четко виднелся знак – шестеренка, а на ней крестом лежат два окрыленных меча. Чей это знак, никто не знал, даже на Автостроителе и Моноваре, где пытались узнать. Поиски забросили, а вот парень так и остался. Был потрясающей физической силы, мог спокойно согнуть одной рукой штанги в тренажерном зале, Бур до сих пор сомневается, нет в нем примесей от других рас. Но с головой у него оказалось что-то не так. Наверное, какие-то детальки открутились после той переделки, из которой он выбрался. Бык, хотя и очень старался, туго соображал и еще медленнее осознавал, что сделал. А делал он часто и споро. Саве, к примеру, один раз сломал руку, когда тот хлопнул его по плечу после удачной шутки. Потом, правда, горько плакал и просил прощения. Иногда на него что-то накатывало, и он часами сидел, уставившись в одну точку. А в другой раз после одной ходки, увидев одну деталь, Хорь даже не помнил, какую, что-то от электроники, впал в буйство и чуть не разнес всю комнату, пока его не усыпили.
