Владимир Самошкин - Хроника Антоновского восстания
"Сообщаем: губчека сейчас совершенно недееспособна и ненадежна. Мобилизация местных сил не поможет. Просим немедленно командировать … в распоряжение предгубчека полный состав губчека, подобранный из испытанных работников."
ВЧК оказала Тамбову большую помощь чекистскими кадрами. В частности, начальником Особого отдела штаба войск Тамбовской губернии был прислан опытный чекист Г. Н. Чибисов, а уполномоченным ВЧК по Тамбовской губернии – Я. Б. Левин. В результате предпринятых мер Тамбовская губчека заметно активизировалась и вскоре провела /совместно с ВЧК и воронежскими чекистами/ ряд успешных операций.
Под руководством Полномочной комиссии ВЦИК в Тамбовской губернии была проведена довольно эффективная по воздействию и просто гигантская по размерам политико-агитационная работа среди красноармейцев, местного населения и самих мятежников. Но все же, несмотря на крупномасштабность идеологических мероприятий в мятежных уездах, ни о каком прочном или даже сколько-нибудь продолжительном восстановлении низовых органов советской власти здесь не могло быть и речи, пока существовали повстанческие полки и армии. А они весной 1921 года представляли из себя еще весьма серьезную силу и пользовались вполне ощутимой поддержкой местного населения.
Поэтому главная тяжесть в нелегком деле ликвидации антоновщины по-прежнему возлагалась на красноармейские части. Они должны были разгромить все более или менее крупные отряды вооруженных мятежников, чтобы затем милиция и чекисты, совместно с сельскими ревкомами, могли произвести окончательное очищение тамбовских деревень от последних групп повстанцев, бандитов и дезертиров. Однако на поверку оказалось, что разгром повстанческих полков – дело архитрудное и, главное, затяжное.
В феврале 1921 года антоновцы значительно расширили зону своих действий, совершая рейды в сопредельные с мятежными уездами Тамбовщины /Борисоглебский, Кирсановский и Тамбовский/ части других губерний: Чембарский уезд Пензенской, Сердобский и Балашовский уезды Саратовской, Новохоперский и Бобровский уезды Воронежской губерний. А из немятежных уездов самой Тамбовской губернии антоновцы появлялись в Усманском, Козловском и Моршанском уездах.
В прямой связи с усилением антоновской экспансии произошло и расширение сети боевых участков советских войск. Так, если до 9 февраля существовало всего четыре боеучастка, то к началу марта их было уже семь, а к апрелю – восемь. Штабы вновь созданных боевых участков расположились на станции Мучкап в Борисоглебском уезде /5-й боеучасток/, в городе Моршанске /6-й/, на станции Ртищево Саратовской губернии /7-й/ и в Пензе /8-й/. Красноармейские части 7-го и 8-го боевых участков, хотя и действовали на территории других губерний, тем не менее входили в состав войск Тамбовской губернии.
К 1 марта 1921 года войска Тамбовской губернии насчитывали 32,5 тысячи штыков и 7948 сабель при 463 пулеметах и 63 орудиях. Из боевых технических единиц против мятежников действовали 8 самолетов, 4 бронепоезда, 7 бронелетучек и 6 броневиков.
Чембар – ныне г. Белинский Пензенской области, Козлов – ныне г. Мичуринск Тамбовской области.
В нашей исторической литературе численность антоновцев, относящаяся к одному и тому же времени, определяется по-разному. Например, число повстанцев к началу февраля 1921 года составляло, по одним источникам, 16 тысяч(191), по другим -30 тысяч, а по третьим – 50 тысяч человек(193). Наиболее достоверной нам представляется та численность вооруженных повстанцев, какую приводил в своих докладах в ЦК РКП/б/ и Реввоенсовет Республики начальник политотдела войск Тамбовской губернии А. И. Жабин. Итак, согласно Жабину, 1 февраля 1921 года повстанцев насчитывалось 16050 человек при 10 пулеметах и 1 орудии, а 1 марта- 17600 человек при 25 пулеметах и 5 орудиях.
Эти цифровые данные приводит в своей книге "Антоновщина: замыслы и действительность" московский историк И.П. Донков, объясняющий рост числа мятежников главным образом за счет того, что "к весне на Тамбовщину из Воронежской губернии перебазировались кулацко-бандитские отряды Колесникова". Численность колесниковцев в марте 1921 года И. П. Донков определяет в 3,5 тысячи человек, /ленинградский историк И. Я. Трифонов – в 5 тысяч, а историк из Московского государственного университета Ю. А. Щетинов – в 3 тысячи человек/. Как можно понять из той же книги И. П. Донкова, увеличение числа орудий у тамбовских мятежников также произошло за счет колесниковцев.
На самом же деле это случилось иначе. 1 марта части 2-й повстанческой армии под командованием самого Антонова /прежний командарм-2 П. М. Токмаков погиб накануне, то есть 28 февраля в бою под селом Богословка Кирсановского уезда/ атаковали у села Отхожее Борисоглебского уезда 4-й кавполк 15-й Сибирской кавалерийской дивизии. Не выдержав мощного натиска антоновцев, кавполк частью сдался в плен, а частью позорно бежал с поля боя, бросив на произвол судьбы прикрывавшую его батарею из четырех орудий, которая и попала в руки повстанцев.
Что же касается упомянутых выше колесниковцев, численность которых наши виднейшие исследователи истории антоновщины определяют в 3 – 5 тысяч человек, то применительно к марту 1921 года их было бы правильнее называть не "бандой Колесникова", а "1-й партизанской армией Тамбовского края под командованием И. С. Колесникова".
Кто же такой был Иван Колесников, и как могло случиться, что он вдруг стал командармом-1 у Антонова? Отечественная, а равно и зарубежная историческая наука хранит на сей счет упорное молчание, как, впрочем, и вообще о большом антикоммунистическом крестьянском восстании на юге Воронежской губернии в конце 1920 года.
3 ноября 1920 года в придонской слободе Старая Калитва Острогожского уезда Воронежской губернии, на почве острого недовольства продразверсткой и диких перегибов при ее сборе, вспыхнуло крестьянское восстание. Находившиеся в слободе два продотряда /всего 60 человек/ во главе с продагентом из местных, Михаилом Петровичем Колесниковым, были разоружены, а 18 продотрядников, в том числе и М. П. Колесников, оказавшие сопротивление, убиты. В этот же день восставшие создали вооруженный отряд в 300 человек при двух пулеметах. Во главе его встал сын местного кулака Григорий Михайлович Колесников – однофамилец убитого продагента.
7 ноября в Старой Калитве состоялись два крестьянских схода. На первом Григорий Колесников уже "официально" объявил о начале восстания, а на втором сходе для руководства восстанием был избран Военный совет из пяти человек, а также "главнокомандующий". Им оказался мобилизованный повстанцами 26-летний уроженец Старой Калитвы Иван Сергеевич Колесников – недавний командир батальона Красной армии, двоюродный брат убитого продагента. В тот же день Иван Колесников объявил мобилизацию мужского населения в возрасте от 17 до 50 лет, и уже 8 ноября число вооруженных повстанцев перевалило за 600. Так началась колесниковщина.
К 25 ноября восстание охватило уже значительную часть Воронежской губернии к югу от линии городов Павловск – Калач. Только вооруженных повстанцев здесь, по данным советской военной разведки, насчитывалось до десяти тысяч. Двумя наиболее крупными формированиями у восставших были: дивизия /пятиполкового состава/ Ивана Колесникова, насчитывавшая до 5500 штыков и 1250 сабель при 6 орудиях и 7 пулеметах, а также отряд Емельяна Вараввы, численностью до тысячи штыков и сабель.
Предпринимавшиеся еще с 5 ноября попытки небольших частей Красной армии и местных коммунистических отрядов силой подавить мятеж успеха не имели. Более того, начатое 14 ноября относительно крупное наступление красных на Старую Калитву окончилось полным провалом. А вечером 25 ноября колесниковцы сделали налет на уездный город Богучар и до утра "хозяйничали" в нем. Эта разбойная акция заставила, наконец, воронежские власти серьезней отнестись к мятежу на юге губернии и обратиться за помощью к военному ведомству.
29 ноября советские войска начали новое наступление на повстанцев. Однако первые три дня боев не принесли заметного результата, и положение стало меняться в пользу красных лишь после прибытия в район боевых действий кавалерийской бригады 14-й стрелковой дивизии имени А. К. Степина, которая 1 декабря закончила выгрузку из эшелонов на станции Митрофановка. Кстати, одним из эскадронов этой бригады командовал 24-летний Г. К. Жуков – будущий маршал и четырежды Герой Советского Союза.
2 декабря советские части /всего 3971 штык и 1257 сабель при 37 пулеметах и 8 орудиях/ под общим командованием бывшего капитана Ивана Николаевича Полковникова перешли в решительное наступление на повстанческую дивизию Колесникова. Через три дня ожесточенных боев от нее остались лишь жалкие осколки. А окончательно крестьянское восстание на юге Воронежской губернии было ликвидировано в середине декабря 1920 года.
Однако сам Иван Колесников остался жив. Собрав вокруг себя не более 150 сорвиголов, он без лишнего шума покинул родные места и ушел на Украину, в Харьковскую губернию. Достаточно окрепнув и освоившись на украинской земле, Колесников начинает, что называется, показывать зубы, оказавшиеся на поверку довольно острыми и крепкими. Разбойничьи действия его отряда вызвали серьезное беспокойство у командующего войсками Украины и Крыма М. В. Фрунзе. Однако неоднократные попытки одним ударом покончить с Колесниковым всякий раз оканчивались безрезультатно. Ловко избегая прямых столкновений с сильными красноармейскими частями, Колесников – чуть что – уходит "за границу", в Россию, на территорию Донской области.
