Павел Носов - Второй шанс
И далее. Анализируя все произошедшее, мне не верилось, что здесь действовал один человек. Допустим, один мог заниматься и устройством засады в лесу (а в то, что там руководил человек, я не сомневаюсь), и затем применить огнестрельное оружие при штурме заставы. Но в то, что человек, так четко все спланировавший и осуществивший, мог отпустить стада орков одних, без присмотра и руководства, на штурм города и переправы, рискуя на корню загубить все свои планы из-за элементарной недисциплинированности дикарей, я не верю. А во все места одному человеку по времени не успеть физически. По всему – двое, а то и трое их.
По личностям. Несомненно, кто-то в группе, один или несколько, имеет боевой опыт и опыт диверсионных операций. Засада в лесу, как я уже говорил, была классической, с учетом местных условий. Я сам такие засады неоднократно планировал и проводил. Ну и попадал в них, чего греха таить. Кроме того, у противника, несомненно, есть человек, умеющий получать разведданные, их анализировать, и применять при составлении планов операции. Об этом говорит то, с какой точностью была просчитана реакция горожан на нападение на обоз; знание расписаний движения самого обоза, ведь нападение на Ольда, и начало рубки деревьев в засаде, практически совпадали по времени; и вскрытая схема обороны людских территорий. Как добывались эти данные – пока не суть. Тут либо работа с пленными, либо стукачек засланный внутри людского поселения – именно сейчас это не важно. То есть, мы тут имеем не группу гопников, ларьки трясших и рынки крышевавших, и не товарищей, женщинам в парке вялые письки из-под плаща показывавшим, а вполне себе подготовленную РДГ, имеющую на вооружении, как минимум, одну единицу огнестрельного оружия. А, раз пошла такая пьянка, я думаю, что и не одну – какой смысл оставлять единственный ствол в группе, предназначенной для выполнения несомненно важной, но все таки второстепенной задачи, и не брать его на штурм города? В то, что город уже взят, я не сомневался теперь абсолютно. Имея дальнобойный огнестрел, труда посбивать вооруженных луками защитников со стены, оставаясь вне зоны действия эффективного огня обороняющихся, никакого труда не составит. Ну а дальше – рукопашная местных с гоблинами, итог которой предположить не трудно.
И вот теперь вопрос вставал в полный рост – что мне делать? Что я, один и без оружия, могу противопоставить подразделению противника, сплоченному, подготовленному и обученному. И усиленному ордами гоблинов, счету неподдающимся, так как количество их, даже примерное, прикинуть я не мог совершено. Одно могу сказать точно, что я делать не буду ни в коем случае. Пока в их рядах упыри, огнестрелом вооруженные, имеются, ни за что я не выведу людей, мне доверившихся, в чисто поле биться с супротивником. Нафиг, нафиг, Людей леса и так не в пример меньше племени орочьего. Да и нет у меня народу столько, чтоб ратью могучею встать на пути орды гоблинской. Значит, остается мне заняться только борьбой партизанской, диверсионной, личный состав и имущество противника уничтожая безжалостно. Пленников попытаться отбить. В том, что главари гоблинов, сауроны эти хреновы, пленных брать будут, я не сомневался, были на то причины. И еще, с удовольствием я бы занялся террором индивидуальным, к моим землячкам-гниденышам применительно. Вот и решили, вот так и будем действовать. Как говорил один мальчик-земноводное "Мы принимаем бой"!.
Позвал я воеводу с охотником, показал, что назад в лес возвращаться нужно, не торчать здесь тополями плющихскими. Перебрались мы на поляну знакомую, где коней раньше привязывали, и попытался я парням разъяснить всю глубину прохода заднего, в котором оказались мы с ними. Все рассказал, без утайки, и про людей негодяйских, и про оружие, здесь неведомое, зело страшное, и про перспективы невеселые. А, что бы не прибили ребят новости мрачные, воли к сопротивлению не лишили, пояснил им, что только на нас надежда сейчас есть у рода людского, или, по крайней мере, у людей, на запад от Реки проживающих. Но зря переживал о здоровье соратников моих психическом. Позабыл на миг я, что это парни не современные мне, компьютерно-диванные, кокаино-дискотечные, офиснопланктонные, а самые что ни на есть люди древнии, бойцы суровые, каждый свой вздох у природы с боем отвоевывающие. Подумали они, бороды почесали, и вопрос мне вполне резонный задали, старшинство мое в данной ситуации признав безоговорочно – че делать то будем?
– Значит так, ребята, пулемета у меня для вас нету, и я, соответственно, вам его не дам (это не переводи, Борат), а по этому не пойдем мы ни к переправе, ни на запад по дороге. Вообще, на открытой местности нам с вами теперь можно появляться только ночью глубокой, и то лучше не надо. (заодно сам подумал, а что мешает профи оружным еще и с ноктовизором сюда провалиться? будем принимать во внимание сценарий худший самый) Если засекут нас на открытой местности люди плохие с оружием страшным, никакие кони быстрые нам не помогут. А пойдем мы с вами к городу, на соединение с остатками войск наших, и там уже, узнав обстановку окружающую, будем планы составлять как действовать. Адар, сможем мы наших найти?
– Сможем. Я знаю места, где они с обозом стоянку могли разбить. Ну допустим. Мне бы его уверенность. Боялся я, что Виль-командир, молодой да горячий, людей собрав, в атаку лихую кавалерийскую их бросил. И положил, соответственно. А обоз со стариком немощным и девкой (нет-нет в моей памяти, да мелькающей) звери лесные на свои нужды оприходовали. – Лесом идти придется, охотник. Нельзя нам сейчас на дорогу соваться, рисковать. Если сгинем мы, некому людей предупредить будет о беде страшной. За сколько дойдем?
– Сегодня к вечеру на стоянке нашей будем вчерашней, а завтра за день дойдем.
Ну и ладушки, ну и пошли. Опять знакомый овраг с ручьем, опять костер, опять ночь доисторическая. Только в этот раз охотник один спать лег, а я Бората инструктировал, мысли нужные гвоздями вбивал в его голову военную, шеломом натертую:
– Скажи, воевода, ты мне веришь?
– Конечно, что ты спрашиваешь?
– Но я же всего два дня здесь нахожусь.
– Ну и что? Ты с нами в битве участвовал, спас нас, ты мне вообще как брат теперь. Одара спас с Айкой. Да и вообще, от вас, пришлых, зла…..
..и осекся, мысль мою поняв. Есть теперь зло от пришлых, дорогой ты мой человек, зло великое. Задумался он, головой встряхнул, и продолжил он:
– Нет, Иван, верю я тебе. Видел я, что в битве убежать ты мог спокойно, один ты был и не нападал на тебя никто. Однако, на выручку к нам бросился, жизнью своей рискуя. Не делают враги так.
Ох, солдат ты старый, наивный. Знал бы ты, до каких ухищрений род людской дойдет вскорости, что бы гадости всеразличные делать ближнему своему. Ну да ладно, надеюсь, на твоем веку не столкнешься ты с подлостью людской безмерной.
– Борат, ты это знаешь. Своими глазами видел. А вот скажи, поверят мне теперь люди княжьи с переправы, которые видели, как такой же, как я, товарищей их из оружия неведомого расстреливал? Если просто приду к ним, и скажу, что хороший я.
– Да, так могут и не поверить, да! А зачем тебе на переправу идти?
– Нет, Борат, мне как раз туда и не надо. Я о другом речь веду. Мне теперь, пока не победим, и не убьем гадов пришлых, нет ходу к другим людям, кроме вас. Понимаешь меня? Если я пойду князя предупреждать, никто мне не поверит, сочтут шпионом засланным и убьют. И сведения важные, нами добытые, сгинут бесполезно. А от тебя, воя своего, проверенного не единожды, сведения примут. Вот поэтому слушай меня очень внимательно!!! Не имеешь ты право умирать, пока все, что мы с тобой знаем, люди за рекой не узнают. Поэтому, если что случиться сегодня, или завтра, или еще когда, но до того, как наши гонцы к князю прибудут, ты в бой НЕ ВСТУПАЕШЬ ни в каком случае. НИ В КАКОМ, Борат!!! Пойми это накрепко!!! Твоя задача выжить, и сведения доставить. Мы все пусть помрем, но ты сведения доставь!!!! Понял ты меня, друг мой?
Ну не зря, не зря его воеводой ставили. Знал он, что такое приказ и военная надобность. Долго сидел, зубами скрипел, башкой качал, принимал мысль, природе солдатской его противную, но для жизни людей необходимую.
– Хорошо, Иван, понял я все, сделаю как ты сказал!
– Молодец, не сомневался я в тебе! Да, слушай, и зови ты меня Ванькой уже, что ли.
Утром тронулись в путь. Лес, лес, лес, лес, только лист из-под сапог, нет отдыха на войне….. После полудня стали попадаться участки леса реликтового, можно на лошадях двигаться, легче и быстрей получалось. А потом Адар завел нас с Боратом в место укромное, завалом валежным почти со всех сторон огороженное, сказал, что ему без нас быстрей будет, велел ждать, и ушел. Вернулся часа через два, позвал за собой. И когда, пройдя овражищем здоровым, глухим, буреломом заваленным до такой степени, что мы еле протиснулись, вывел нас на поляну широкую, на меня набросилось что-то мелкое, визжащее радостно, на шее у меня повиснув, в грудь мягким упершись и ногами в воздухе болтая.
