Александр Абердин - Три года в Соединённых Штатах Америки
Глядя на меня, как на какое-то привидение или ещё что-то подобное, коммандер Стирлинг изумлённо прошептал:
– Боже мой, парень, как же тебе, наверное, тяжело жить с таким даром. Да, Боб, я искренне тебе сочувствую, ведь мало того, что ты насмотрелся стольких кошмаров, тебе ничего не стоит увидеть их снова и снова. Ты ведь, как я подозреваю, просто не можешь их не видеть и если читаешь какую-нибудь заметку в газете, где описываются события с далеко идущими последствиями, то они автоматически всплывают у тебя перед глазами.
Это было весьма точное определение моего, так сказать, «дара», о котором я даже как-то и не подумал, а потому, сокрушенно вздохнув и разведя руками, негромко ответил:
– Ничего не поделаешь, Бобби, такую цену я должен платить за то, что кто-то передаёт в мой мозг всю эту информацию. Между прочим, Андропов тоже посочувствовал мне и когда убедился в том, что я скорее убью себя, чем буду плясать под его дудку, то сразу же поставил перед советским руководством вопрос таким образом – либо с моей помощью Политбюро и вся КПСС вытащат мир из страшной трясины, либо лучше взят и сразу же застрелиться. Ну, не знаю, что он им там сказал, я ведь ни с кем, кроме него, так ни разу и не встречался, но до сих пор советское руководство буквально всё делало так, как я просил. Бобби, я сразу же должен заявить тебе вот о чём, ни к чему тому, что сейчас делается в Советском Союзе, я не имею никакого отношения. Да, я писал кое-какие рекомендации, но все остальные планы выстраивались уже без меня. Мой удел это только наука, техника и бизнес, а всё остальное меня, честно говоря, не очень-то волнует.
Разумеется, я врал Бобби Стирлингу, но лишь для того, чтобы он не видел во мне мудрейшего из наимудрейших визирей, а потому не стал приставать со всякими глупыми просьбами в отношении своей собственной страны. С американским руководством я как-нибудь сам разберусь, как только Никсон получит пинка под зад и его сменит Джеральд Форд. Думаю, что все основные решения по Африканскому Корпусу Мира придётся принимать уже ему и он, как только коммандер Стирлинг одержит первые победы, воспользуется их плодами и выиграет выборы у Джимми Картера. Тем более, что президент Форд зарекомендовал себя, как политик разрядки. Так что карты ему в руки. Бобби Стирлинг посмотрел на меня пристальным взглядом и сказал:
– Боб, если французы утвердят меня в этой должности, то моё реноме в конторе будет полностью восстановлено. Более того, я стану самым удачливым агентом ЦРУ за всю историю американской разведки. Думаю, я сумею убедить Уильяма Колби в том, чтобы Пентагон направил в Африканский Корпус Мира свои самые лучшие подразделения.
Мы проговорили почти всю ночь и уже под утро отправились в аэропорт. Ещё до своего разговора с президентом Сенгором и полковником Каддафи я созвонился с генералом Паскалем и сказал ему, что завтра утром прилечу в Париж с одним очень важным известием. С каким именно, он уже знал из разговора с Андроповым. Поэтому в аэропорту нас прямо с борта самолёта посадили в чёрный бронированный лимузин и отвезли в Централ, где встретили очень любезно, но генерал Паскаль всё же захотел поговорить со мной с глазу на глаз, поручив Жану-Кристофу занять чем-нибудь коммандера Стирлинга. Бобби уже знал о том, что я собирался рассказать генералу то же самое, что он узнал несколько часов назад обо мне. Пора было объяснить всё своему патрону, пока у того не поехала крыша, ведь все аресты, произведённые Сюрте Женераль, дали огромное количество улик, проливающих свет на деятельность тайной преступной организации во Франции. Едва я только вошел в кабинет генерала Паскаля, то сразу же насмешливым тоном поинтересовался:
– Мой генерал, пистолет при вас или лежит в сейфе?
– Мой пистолет в ящике стола, Малыш, но я его оттуда очень быстро достану. – С деланной угрозой в голосе ответил шеф Сюрте Женераль, но я не очень-то сильно испугался. Сев напротив него, я достал удостоверение, подписанное лично Андроповым, протянул его генералу Паскалю и сказал – Вам придётся очень внимательно выслушать мою историю.
Взяв удостоверение, Жан-Жак внимательно рассмотрел его и, только что не попробовав на зуб, проворчал:
– Малыш, больше всего в жизни я боялся пригреть на груди змею ещё раз. Мне вполне хватило для этого одного раза, после которого боши меня расстреляли. Единственная причина, что я не пристрелил Мишеля, ставшего двойным агентом, так это то, что этот засранец решил таким образом бороться с коммунистической заразой во Франции. – Увидев моё недовольное лицо, генерал Паскаль поспешил сказать – Никто же в то время не думал, что русские всерьёз решили отказать от всего того бреда, который они несли столько лет и из-за которого гибли миллионами. Ладно, Малыш, давай не будем вспоминать об этом, ведь мир, похоже, стремительно меняется у всех на глазах и это происходит только благодаря тебе. Поэтому я очень хочу услышать, что же ты за человек, раз тебе в таком юном возрасте удаётся сделать то, с чем не могут справиться люди намного старше тебя. – Шумно выдохнув воздух, я в третий раз за последние две недели рассказал историю, которая была почти правдивой, а когда закончил её, то услышал такие слова, сказанные весёлым голосом – Да, Малыш, вот теперь у меня полностью отлегло от сердца, хотя твой босс и предупреждал меня, что всё услышанное мною от тебя покажется мне чем-то совершенно фантастическим. Ну, что же, если ты действительно обладаешь способностью получать информацию то ли от самого Бога, то ли от дьявола, но стремишься только к одному, не допустить нашей всеобщей гибели, мне будет гораздо легче работать. Как ты и сказал, аресты оказались на редкость плодотворными и нашим палачам действительно впору заказывать новые гильотины, а мне думать о том, как ликвидировать тех мерзавцев, которых мы не сможем отдать под суд во Франции. Как подумаю, сколько крови на их руках, Борис, мне от этого сразу же делается дурно.
Странная всё-таки штука этот статус-кво. Генерал Паскаль говорил о приспешниках Властителей с таким праведным гневом, словно был одет в белый хитон, имел над головой золотой нимб, а за спиной крылья. У самого тоже руки по локоть в крови, а однако же на тебе, так и норовит пролезть в судьи. Хотя с другой стороны а чем я лучше него? Тоже гусь ещё тот, за последнее время уже несколько раз, пользуясь положением великого гуру, подбрасывал то президенту Сенгору, то полковнику Каддафи идею переселения китайцев и индусов в Африку, хотя и не с завтрашнего дня, а в отдалённом будущем. А ведь в самом деле, куда ещё девать «лишних» людей в наше время? А куда девать их через сто, триста, тысячу лет? Ну, я то знал ответы на эти вопросы, но все остальные мои собеседники, кроме нескольких десятков человек в Советском Союзе, об этом не ведали. Поэтому я решил не становиться в позу учителя и согласился:
– Да, полагаю, что крови они уже пролили немало и сами на этом не остановятся, а продолжать зверствовать и дальше.
Генерал Паскаль позвонил по телефону и попросил явиться в его кабинет Жана-Кристофа и коммандера Стирлинга. Мне вообще-то можно было и уйти, так как я был лицом всё-таки штатским, но генерал властным тоном приказал мне остаться. Вот же гад, он на самом деле считал, что если выдал мне корочки консультанта, так значит уже всё, я батрачу только на него. Хотя скорее всего Жан-Жак просто решил повыпендриваться перед Бобби Стирлингом, которого я определил в свои друзья, а тот этому не то чтобы очень уж обрадовался, но предпочёл не возмущаться. Его я тоже мог понять, ещё пара таких друзей, как я, и враги ему уже не потребуются во веки веков. В общем я остался в кабинете, сел немного с краю и принялся с усталым видом позёвывать. Однако, генерал Паскаль сделал всё от него возможное, чтобы моя сонливость мгновенно развеялась, причём самым простым, но весьма надёжным способом, громко сказав:
– Коммандер Стирлинг, я даже не спрашиваю вас, согласны вы занять пост командующего Африканским Корпусом Мира или нет. Ваш десятилетний контракт с Иностранным легионом и так подразумевает, что вы будете командовать различными войсковыми операциями далеко за пределами Франции. К тому же, Роберт, это назначение для вас настоящая синекура, ведь вы тогда через десять лет въедете в Вашингтон на белом коне и обретёте во всём мире славу Наполеона, только не завоевателя Египта и почти всей Европы, а миротворца Африки. Если, конечно, Малыш не купит весь мир раньше этого срока. Больше всего в его проекте, хотя он так никому и не показал его целиком, понравилась идея с переселением индусов и китайцев в Африку. Я тут же возмущённо воскликнул:
– Генерал, во-первых, никакого целостного проекта не существует в природе! А, во-вторых, если я про это и сказал, то имея ввиду довольно отдалённое будущее и вообще, у китайцев своих пустынь хватает. У них есть пустыня Такла-Макан и пустыня Гоби, вот их пусть и озеленяют вместо того, чтобы переселяться в Африку. Да, и индусам пока что есть чем заняться.
