Стилист - Геннадий Борисович Марченко
А вот Суслов, который изначально был против ухода Брежнева и появления в роли Генсека Машерова, не смог смириться с новым курсом партии, и после XXVI съезда написал заявление о выходе на пенсию. С его уходом идеология дала некоторую слабину, стали появляться такие книги, фильмы, музыкальные произведения, появление которых при Суслове было просто невозможным. К тому времени Тарковский успел эмигрировать в Штаты, пытался пристроиться в Голливуде, но после первого же провального фильма устроился диджеем на радио «Свобода» и принялся поливать грязью СССР.
Что касается моего сериала, то пять серий первого сезона Михалков доснял уже в сентябре, а в декабре 75-го «Во все тяжкие» запустили по Первой программе. То, что вечерами улицы пустели, говорить, наверное, не имеет смысла. Так же они пустели, когда по ТВ начали демонстрировать «Место встречи изменить нельзя», который к 80-му году всё же снял Говорухин. Когда я понял, что в его планах такого многосерийного фильма нет, пришлось более чем прозрачно намекнуть, что пора бы обратить взор на вышедшую в 76-м году книгу братьев Вайнеров «Эра милосердия» и снять наконец Высоцкого в роли Жеглова. Так что в этом плане кое-что хорошее из моей прежней реальности удалось воплотить и в этой, причём снятый Говорухиным материал почти не отличался от того, оригинального, что помнил я сам. Разве что на роль Шарапова всё же пригласили Леонида Филатова, который в образе оперуполномоченного оперативной бригады отдела по борьбе с бандитизмом МУРа смотрелся очень даже прилично.
Все пять сезонов сериала «Во все тяжкие» были отсняты всего за два года. Тут уж, конечно, мне пришлось поднапрячься в качестве сценариста, во всём остальном я полностью полагался на Никиту, который меня не подвёл. Заодно я понял, что на сочинении сценариев даже в СССР можно неплохо заработать, эти деньги явно не были лишними. Как и деньги, полученные за книгу по истории русской моды. Она после дважды переиздавалась общим тиражом 500 тысяч экземпляров.
Вот времени… Эх, времени ни на что не хватало, какие отпуска, я даже один выходной в неделю зачастую не мог себе позволить, и неудивительно, что Лена иногда на меня дулась, считая, что ей и семье я мог бы уделять чуть больше времени. Хотя, конечно же, понимала, что как минимум на ближайшие годы у меня всё расписано чуть ли не посекундно, а от моей занятости зависит благосостояние моих близких.
Я не раз задумывался, существует ли где-то параллельная реальность, где всё идёт своим чередом, где нашей стране пришлось пережить Афган и Чечню, Горбачёва и Ельцина? Шут его знает, я всё-таки предпочитал верить, что реальность одна, и та, в которой я жил прежде, просто прекратила своё существование. Однажды — а именно весной 78-го — я решил, что созрел для того, чтобы физически устранить и «плешивого», и алкоголика. Почему-то понял, что спокойно смогу это сделать, и ничуть не пожалею о содеянном. Смог же когда-то убрать Чикатило, и этот подонок во снах мне не являлся, не выл заупокойным голосом. В подковёрных играх я был не силён, да и кто из партийной верхушки станет меня слушать? Вполне может быть, что в этой реальности ни Горбачёв, ни Ельцин первыми лицами страны так и не станут, но того, что они сотворили в известной мне истории, хватило бы на то, чтобы я без сожаления приговорил обоих к высшей мере социальной защиты.
Утешив Лену историей, что для расширения своего бизнеса мне предстоит месяц кататься по стране от юга до Уральских гор, я отправился в путь. Свой приезд в столицу края я никак не афишировал, и по Ставрополю ходил, нахлобучив на голову кепку, а глаза пряча за тёмными стёклами очков. Ещё в Москве выяснил, что первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС вместе с женой Раисой Максимовной и дочерью Ириной живёт в Ставрополе на улице Дзержинского, 109. Решив сходить в это здание на разведку, я опасался, что в парадной, если можно так выразиться, постоянно сидит дежурный милиционер, однако мои опасения оказались напрасными. Понятно, что никаких кодовых замков на входной двери не было, она закрывалась просто благодаря натяжению обычной пружины. За пару дней наблюдений я выяснил, что на работу Михаил Сергеевич отправлялся в 7 утра, садясь в поджидавшую его чёрную «Волгу», а возвращался домой не раньше 9 вечера.
В этот вечер он вернулся в половине десятого, попрощался с водителем и вошёл в подъезд, а сразу следом, дверь даже не успела захлопнуться, вошёл мужчина в тёмных очках и шляпе. Минуту спустя мужчина вышел на улицу, аккуратно, чтобы не хлопнула, прикрыв за собой дверь. Во дворе в это время уже было пустынно, так что вспомнить, кто заходил следом за жильцом, впоследствии оказалось некому.
А через день в местных газетах «Ставропольская правда» и «Молодой Ленинец» вышли некрологи, в которых сообщалось, что первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС скоропостижно скончался. Правда, человеку, который помог Михаилу Сергеевичу отправиться на тот свет, прочитать их не довелось, так как он уже сидел в купе поезда, державшего путь в сторону Свердловска. А прочитав, усмехнулся бы, так как выражение «скоропостижно» не очень подходило к свёрнутой шее. Хотя, при известном словоблудии… Как бы там ни было, в итоге списали на то, что Горбачёв оступился на лестнице и неудачно упал, повредив жизненно важный орган.
Прибыв в Свердловск, я был немного разочарован известием, что мы разминулись — только накануне Ельцин отправился в Москву. К счастью, в командировке первый секретарь Свердловского обкома КПСС пробыл всего пару дней, так что столица Урала не особо успела мне наскучить. Выяснил, что Ельцина уважают как отличного специалиста в строительной отрасли, что он пообещал всех переселить из бараков в многоэтажные дома, в общем, построить на отдельно взятом куске СССР коммунизм. Будем надеяться, его найдётся кем заменить, Урал всегда был богат на талантливых людей.
Устранить Бориса Николаевича было немного сложнее, так как в доме, где он обитал с семейством, внизу круглосуточно сидел дежурный милиционер, сменяясь каждые 12 часов. Ладно, сделаем ход конем, понадеявшись на дарованный мне Мессингом талант внушения. Перехватил Ельцина у двери подъезда, поговорил с ним меньше минуты полторы, а десять минут спустя Борис Николаевич перегнулся через ограждение балкона третьего этажа и свалился вниз. Наблюдая с другого конца дворика короткий полёт первого секретаря Свердловского обкома партии, я удовлетворённо хмыкнул и отправился восвояси. Правда, вскоре
