Дворкин А.Л. - Очерки по истории Вселенской Православной Церкви
Удивительно, но в этой роковой битве повторились события другой военной катастрофы, происшедшей почти день в день с этой, но более 400 лет назад, 20 августа 636 г., – битвы при реке Ярмук. В пятницу, 19 августа 1071 г. султан Алп-Арслан напал на армию Романа, при Манцикерте ожидавшую возвращения франкско-половецкого корпуса. Однако наемники так и не пришли на помощь: половцы, уже давно не получавшие жалования, вспомнили, что они тоже тюрки, и в ночь накануне перешли на сторону неприятеля (точно так же и арабы-гассаниды в 636 г. перешли на сторону арабов-мусульман), а франки решили не рисковать и не ввязываться в бой.
И опять, как и несколько столетий назад в битве при реке Ярмук, византийцы заняли невыгодную позицию: пыльный ветер дул им в лицо и слепил глаза. Роман храбро сражался, но он уже мало что мог изменить. Андроник, командовавший резервами, увидел, что дело проиграно и что теперь основные события будут решаться в Константинополе. Поэтому он развернул свои войска и, вместо того чтобы прийти на помощь Роману, быстрым маршем повел их в столицу, бросив императора на произвол судьбы. С небольшим отрядом Роман продолжал еще некоторое время сдерживать турок. Конь под ним был ранен, и он сражался спешившись, творя чудеса героизма. Лишь к вечеру византийская армия была разгромлена, а Роман ранен и захвачен в плен. Никто не подозревал, что это сражение станет самым роковым событием за всю историю Византии.
В том же 1071 г. пал Бари. Последний византийский город в Италии был захвачен норманнами. Однако эта последняя катастрофа блекла по сравнению с первой…
2. Тюркские народы к тому времени были широко известны Византии. Они создали несколько цивилизаций, имевших сношения с Империей. Уйгуры были христианами-несторианами, хазары – иудеями. Мусульмане-сельджуки были самым диким из всех тюркских народов. Степные кочевники, профессиональные солдаты, жившие набегами, погромами и грабежами, они держали в страхе весь Восток, на котором играли роль, в чем-то схожую с ролью норманнов на Западе.
Именно эти турки-сельджуки из Центральной Азии, завладевшие Багдадом и разгромившие Аббасидский халифат, разбили византийскую армию под Манцикертом в 1071 г. Дорога в Малую Азию была открыта для кочевников.
Однако султан-победитель Алп Арслан не думал о монументальном значении своей победы. Он лишь обеспечил безопасность своих флангов и мог, более не думая о византийской угрозе, заняться устройством других неотложных дел на Востоке. Алп Арслан потребовал от взятого в плен императора лишь эвакуации Армении, большого выкупа за него самого и отправился громить Центральную Азию. Его преемник, Малик Шах, чья империя простиралась от границ Китая до Средиземноморья, также не думал о Малой Азии.
Тем не менее переселение народов началось. Граница была открыта, и остановить орды кочевников было некому. Волна турков хлынула в Малую Азию. Если бы Империя собрала все силы, то последствия поражения при Манцикерте можно было бы исправить, а вторжение турок в Малую Азию – предотвратить. Но разгоревшаяся в столице междуусобная борьба отнимала все силы у претендентов на престол, и до защиты Империи ни у кого не доходили руки. Слабые пограничные отряды были сметены, а сами византийцы следующие 10 лет своей истории были заняты исключительно дворцовыми интригами, переворотами и гражданскими войнами, в которых все воюющие стороны активно использовали турецкую помощь. Тем временем завоевание турками Малой Азии стало практически необратимым.
Сельджуки были примитивным кочевым народом, не занимавшимся сельским хозяйством. Где бы они ни поселялись со своими отарами овец и табунами лошадей, цивилизация разрушалась, дороги и акведуки приходили в запустение, колодцы пересыхали. Вся налаживавшаяся веками ирригационная система Малой Азии была разрушена буквально за несколько лет. Цветущие сельскохозяйственные районы превратились в пустыни, народ бежал в береговые области, находившиеся под охраной византийского флота. Депопуляция местностей через несколько лет делала их совершенно непригодными для жилья.
Это крайне осложняло отвоевание имперских земель, а ведь утерянная Византией Малая Азия была ее житницей и территорией, откуда поступало наибольшее количество рекрутов для воинской службы. Нужно было срочно реорганизовывать поставки продовольствия из новых областей. А в военных делах приходилось все больше уповать на наемников, что ложилось дополнительным бременем на государственную казну, которая к тому времени была уже весьма сильно опустошена.
Турецкое вторжение в Малую Азию началось в 1073 г. К 1080 г. практически вся Малая Азия, за исключением узкой прибрежной полосы, была в руках сельджуков, а Никея – один из наиболее почитаемых христианских городов, расположенный всего в 150 км от Константинополя, – стала столицей образовавшегося на имперской территории государства – Румского султаната.
3. После поражения при Манцикерте Андроник Дука, вовремя прибывший со своим корпусом в Константинополь, стал главным советником молодого императора Михаила VII Дуки. Роман Диоген был низложен in absentia, а когда он вернулся из плена – схвачен и ослеплен раскаленным железом с такой жестокостью, что вскоре скончался.
Михаил VII оказался слабым правителем, к тому же все время занятым борьбой за собственный престол. Его преемник Никифор III Вотаниат был не лучше.
Лишь в 1081 г. к власти пришел представитель влиятельной аристократической семьи – генерал Алексий Комнен. Ему суждено было править 37 лет до своей смерти в 1118 г. и основать династию. Алексий оказался величайшим политическим деятелем своего времени. Однако в 1081 г. всем казалось очевидным, что ни он, ни его империя долго не протянут. Положение было таковым, что бразды правления мог согласиться взять в руки человек либо отчаянной храбрости, либо отчаянной глупости.
Алексию не было и 30 лет, но у него уже имелся большой опыт полководца, причем полководца, командовавшего небольшими силами, чей успех зависел только от собственной изворотливости, изобретательности и дипломатических способностей. Он был невысок, но очень пропорционально сложен, и весь облик его дышал глубоким врожденным благородством. Император превосходно владел собой и был необычайно учтив. Деликатный по природе, он мог быть весьма жестким, если этого требовали интересы Империи. В дипломатии он применял методы, которые мы сегодня назвали бы довольно грязными, – но такова была дипломатическая практика того времени. Однако следует отметить, что Алексий никогда не изменял данному им слову.
Он слыл человеком высокой культуры, философом и богословом. Что очень редко для его времени, Алексий по природе своей не выносил жестокости – и, возможно, был единственным среди современных ему правителей, который предпринимал попытки обратить еретиков (в том числе и разрушавших общество и государство богомилов) убеждением, а не пытками и казнями.
Когда Алексий пришел к власти, у него не было ни армии, ни доходов, а казна опустошена. Мятежная аристократия была настроена против него; в его собственной семье постоянно возникали заговоры.
Империя, окруженная врагами, лишилась своих лучших провинций в Малой Азии, где прочно утвердились сельджуки. На Балканах, в Сербии и Далматии, восстали славяне. Печенеги постоянно совершали набеги через Дунай. Норманнский правитель Южной Италии Робер Гвискар начал вторжение с Запада, надеясь захватить Империю. В общем, гибель Империи казалась неминуемой: вокруг нее сжималось кольцо врагов, а помощи ждать было неоткуда.
И в этой ситуации Алексий совершил небывалое: он обновил армию, реорганизовал администрацию Империи, отвоевал у турок значительные территории в Малой Азии. В течение 100 лет правления основанной им династии Византия продолжала быть ведущей державой мира, а Константинополь – его общепризнанной столицей.
Спаситель своего отечества был недюжинным полководцем и гениальным дипломатом. Он замечательно умел играть на противоречиях своих врагов, натравливая их друг на друга. Его военные способности позволяли ему переживать поражения и дожидаться лучших времен, а когда наконец создавались оптимальные условия, разбивать своих противников по всем правилам военного искусства.
Алексий допустил лишь два серьезных просчета. Первый из них состоял в том, что в обмен на немедленную помощь он предоставил коммерческие преимущества иностранным купцам в ущерб собственным гражданам. Именно эти договоры положили начало расцвету таких торговых городов, как Пиза, Генуя, Амальфи, и небольшого молодого городка, расположенного на островах в лагуне в северо-западном углу Адриатики, – Венеции. Через сто двадцать лет венецианцы, организовав четвертый крестовый поход, от души "отблагодарят" за это переживавший трудности Константинополь.
