Александр Конторович - Смертник в серой шинели. Тетралогия
Духи навалились кучей, паля из всех стволов, и нас сразу же согнали с тропы – бодаться с такой толпой было явно не по зубам. Неполное отделение с одним «ПК» – а с той стороны стволов пятьдесят… или шестьдесят. Силы – слишком уж неравные.
Старшина скомандовал отход. Таща за собою двоих раненых, мы отступили по тропе – как раз по той, откуда сейчас выскакивают молодые духи. Вышли на этот пятачок – и здрасьте! Нас тут уже ждали – афганцы знают эти горы лучше и такую возможность предусмотрели. На выходе с пятачка стоял пулемет, подкрепленный десятком стволов. Атаковать не прокатывало никак, и мы залегли в камнях.
Сразу стало плохо – убило одного из раненых. Потом зацепили и старшину. Не сильно, но передвигаться он уже не мог – пуля порвала связки на ноге. Ещё кого-то ранило – этого я уже не видел, только слышал крик. А может быть, и убило… не знаю. Кругом стоял грохот, стрельба… и был бы, наверное, ещё один покойник… Но он не получился – меня вовремя треснули по спине.
Лежа в камнях, быстро меняю магазин и, пользуясь временной передышкой, дозаряжаю тот, который только что отстегнул.
– Правильно! – снова старшина. И как это он ухитряется все замечать? Ведь ещё и по рации что-то говорит… По слухам, Наполеон умел делать сразу три дела – слабак! Куда ему до Измайлова – тот ещё стрелять как-то ухитряется и командовать… связь держать… И ведь нога уже перевязана – а я не видел, чтобы кто-то её бинтовал. Да, небось, по французу и не стреляли сразу со всех сторон – не те тогда были времена…
Но я отвлекся.
Тропа, по которой мы сюда пришли (точнее, прибежали), была относительно узкой и извилистой. Да, она плохо просматривалась, но идти по ней больше чем двум за раз было очень некомфортно и небезопасно – камни внизу остренькие и какие-то недобрые…
Поэтому и держать её было относительно легко, даже такому салабону, как мне. А вот тропка в стороне… она более широкая и удобная – можно сразу целой кучей выскочить. Там и склон не так крут, можно быстро бежать.
Но – оттуда никто не появлялся и даже не стрелял. И это отчего-то очень не нравилось старшине, он прямо глаз с той тропы не сводил! Не говоря уже про автомат…
С прочих сторон пока тоже никто не лез, ограничиваясь заполошной стрельбой. Тоже, между прочим, аргумент – их больше. Нас, чисто статистически, могут и так всех перестрелять. Рано или поздно… Хоть одна из сотни пуль попадет – и амбец!
Только с моей стороны изредка выскакивали какие-то очумелые (или обкуренные?) пацаны, паля в нашу сторону. Дав по три-четыре выстрела из своих винтовок, они снова прятались за камни. Не все – мне удалось подстрелить ещё одного.
– Замануха это, Ершов… – хрипит старшина. – Ты глянь – они все с винтарями, только изредка автоматы мелькают. Зелень это… внимание на себя отвлекают… деды рядом где-то…
Надо же!
А я вот этого не рассмотрел!
Правильно Измайлов говорит – зелень… это и про меня тоже! Таких простых вещей не усёк!
С досады я слишком резко нажимаю на спуск, и очередь пролетает мимо цели – молодого парня с винтовкой. Тем не менее, напугать удалось, и он поспешно выпалив куда-то в нашу сторону, ныряет за камни.
– Авдонин! – кричит старшина. – Сюда давай!
Грохоча по камням коробом, подползает наш пулеметчик.
– Чем богат? – не оборачиваясь, спрашивает Измайлов.
– Пол-ленты… и пара пачек в сидоре…
– Забивай. Нам сейчас твоя машинка в самый раз подойдёт. Чую я какую-то каверзу…
Боец кивает и, сбросив вещмешок, вытряхивает из него остатки боезапаса и пустую ленту.
А у меня продолжается странная игра в салочки с молодыми душманами. Даже и я теперь вижу, что они, всеми правдами и неправдами, отвлекают наше внимание от более широкой тропы. И это – явно неспроста. Со стороны обороняющихся здесь ведет огонь только мой автомат, остальные огрызаются позади, да и палят в другую сторону. А старшина и пулеметчик молчат, не стреляют. Их вообще – не видно и не слышно. По его приказу отдаю ему одну из своих гранат – у меня их всего две. Себе оставляю рубчатую «феньку» – она как-то внушает мне спокойствие своей тяжестью.
Передышка (если происходящее можно вообще так назвать) не оказалась продолжительной – басмачи снова зашевелились.
Из устья тропы вынырнуло сразу двое парней – эти уже с автоматами. И вокруг моей позиции тотчас же поднялась пыль – стреляли они часто. Хоть и неприцельно, но всё же… Пока я выцеливал одного (успешно, кстати говоря!), откуда-то вывернулось ещё двое, потом ещё…
Словом, пришлось нырять вниз. Как раз и магазин опустел…
А старшина не стреляет!
Он же их одной очередью положить может, чего же тогда ждёт? Зеленый-не зеленый… вот заматереет такой пацан – тогда и разницы никакой не разглядеть. Будет стрелять да взрывать не хуже стариков!
Но Измайлов огня не открывал.
А любую мою попытку высунуть нос (вместе с автоматом, естественно) противник тотчас же пресекал таким огнём! Как ещё у автомата ствол не спилили…
Смех-смехом, а ведь они так и подползти сюда могут! Близко же… метров пятьдесят.
Осторожный взгляд, мельком брошенный в ту сторону, подтвердил – ползут… и активно так! Метров тридцать им до камней – один рывок…
Не оборачиваясь к старшине, вытаскиваю из кармана «феньку». Самый тот подарок для данной местности!
Хриплый возглас со стороны басмачей! На секунду стихает непрерывная пальба. На ноги вскочили, а в этот момент стрелять затруднительно?
Похоже…
Выдергиваю чеку и швыряю гранату через камень.
Один, два, три…
Хренак!
Вскидывая автомат к плечу, приподнимаюсь.
Да, «фенька» шлепнулась удачно – одного духа уконтрапупило, вон он лежит. Ещё один крутится на месте, зажимая руками лицо. И другим, надо полагать, прилетело, хотя и не так основательно. То-то они все свой бег замедлили…
А сейчас и я вам перцу добавлю!
Сваливаю ещё одного.
Лязгает вхолостую автомат – патроны кончились.
На этот раз – кончились совсем, запасных магазинов у меня нет. Хватаю с земли камень и швыряю его под ноги наступающим, авось, прокатит – могут ведь и за гранату принять?
Сработало!
На какой-то момент они замедлили свой бег, а парочка тех, кто ближе был – так и вовсе легли. Не хотят ещё разок на взрыв налететь!
Торжествующе ору что-то нечленораздельное…
И эхом отзываются камни!
Со стороны широкой тропы вылетают разом человек двадцать – здоровые такие бородачи!
Вот, стало быть, кому эти пацаны дорогу расчищали…
Деды – не деды, а мужики тут куда как более основательные. Да и вооружены лучше – автоматы почти у всех.
А у меня – стрелять нечем. Поторопился, слишком часто палил, вот и результат!
Но есть ещё штык, а я когда-то мог ножиком махать…
Рывком выдергиваю свое последнее оружие.
Гулко бьет пулемет Авдонина.
Очередь из «ПК» по набегающей плотной толпе, да с короткой дистанции… ух, какой неподарочек! Это не «калаш», тут все серьёзнее…
Бросает три гранаты старшина, одну, кстати говоря, прямо по моим противникам. И тоже «феньку», судя по тому, что и над моей головой что-то противно взвизгивает – достало и сюда.
Поспешно ныряю за камни и слышу, как длинной очередью бьет его автомат. Ох, не завидую я там никому… стрелок он отменный.
– Держи!
И к моим ногам падает магазин!
Живём!
Втыкаю штык в землю и торопливо перезаряжаю оружие. Ну все, ребятки, теперь меня просто так не схавать!
Приподнимаюсь и одиночным выстрелом добиваю ополоумевшего духа, который очумело прет прямо на наши позиции. Он падает всего в трех метрах от камня, за которым я сижу. А, если…
Прыжок, кувырок – срываю с него сумку и подхватываю автомат.
Назад!
Над головой что-то противно визжит, но – поздно, камень защищает мою спину.
Трофейный автомат – «семерка», но зато к нему аж три магазина – красота!
* * *Что-то грохочет над головой… рев? Да это же…
Наклонившись на бок, закладывает вираж «крокодил».
* * *Час спустя.
* * *– Им живые пленные были нужны, на обмен, – сплевывает окурок капитан Вяльцев, наш ротный. – Хадовцы какого-то типа вчера вечером хапнули, вот басмачи и возбудились. Срочняк им приперло его назад заполучить. Вот и решили, надо думать, что наилучшим вариантом будет обмен его на наших солдат. Видать, под рукой никого не нашлось, решили захватить свежих…
– Вон оно как… – задумчиво тянет старшина. – То-то они больше к земле нас прижимали, на поражение почти никто и не стрелял…
Не стрелял?
Да меня чуть в клочья не порвали!
Но молчу и благоразумно не суюсь со своими сомнениями – молод ещё…
Прижимали нас или как, но троих всё-таки убили… а ранений не получил только я. Всем прочим досталось – каждому по-своему.
