Время для жизни [СИ] - taramans
Лечение Косову… очень понравилось! Очень!
Они опять, запыхавшись, отдыхали.
— А ты знаешь… мне понравилось вот так тебя… мутузить! Мутузить! Слово-то какое… интересное! Вань! И что… ты бы и правда… разрешил мне так… голышом разгуливать? Даже перед женщинами? Ты знаешь… женщины… они тоже бывают… Я бы со стыда, наверное, сгорела! Вот представляю — иду такая… в этом красивом белье. А может среди них… эти… извращенки поганые имеются, а? И они не на белье смотрят, а… Ой! Ваня! Стыдно-то как!
«Ага… стыдно. А у самой… между ног почему-то влажно стало! Рука-то моя так там и лежит!».
На третий день он все-таки вырвался из этого царства обжорства и… излишеств всяких… нехороших. Хотя нехорошие излишества были — очень хороши!
Заскочил в ателье. Перебрал подарки.
«Так… два комплекта курительных. Ага! Вот этот — точно Якову, он попроще. А этот… этот хорош! Х-м-м… может и мне что-то такое себе приобрести? А что — вон и Сталин трубку курит; и тот же Симонов, который Константин; и фото Гайдара он тоже, с трубкой — видел. Ладно, подумаю! На улице-то всяко папиросы удобнее! Ага… Ручка — для Ильи! А что — вполне! Делово так, симпатично! Набор для Киры. Тяжеленький такой, стационарный. Ручка и все остальное, действительно, такое — стильное! Есть вкус у Александра, есть! Так… два парфюмерно-косметических набора. Тоже — аккуратно все упаковано, даже с изыском каким-то. Попробуем, понюхаем… Так! «Красная Москва» — она более резкая, какая-то… прямая, что ли. Это — для Лизы! А вот тот «Красный мак» — он все-таки по-нежнее, более спокойный. Это для Лиды! Кого забыл, а? Блин! Тоня! Точно!
— Александр! Совсем забыл! Есть еще одна девушка! Она — хореограф, руководитель нашего клубного танцевального кружка! Что можно подарить девушке, если она даже не краситься?
Тот помолчал, подумал, почесал затылок, а потом — и лоб.
— У нас есть трико для занятий танцами… ну или спортом! Гимнастки вот еще, в таком занимаются! Хорошее трико! Даже — заграничное!
— А как по размеру понять?
— А какая девушка? Ну — рост там, вес… ну — габариты, если можно так сказать?
Косов объяснил на пальцах. И Александр принес требуемое!
— А, знаешь, что, Александр… А давай-ка мне еще один такой… сертификат. Для этой танцовщицы. Тоже пусть будет!
Ателье, Косов понадеялся, что только — пока! ничего не придумало, как штамповать сертификаты на обороте обычных новогодних открыток. На лицевой стороне — все как обычно: зайчики, белки, олени, Дедушка Мороз. А на другой стороне — пропечатано типографским способом: «Новогодний подарочный сертификат. Стоимость сертификата — договорная, фиксируется отдельным платежным документом. Номер сертификата…» и номер — соответственно!
— Быстро подсуетились! Только… на будущее — лучше все-таки самим открытки придумать, свои, так сказать — фирменные! — посоветовал он портному.
— Руководство решило, что твоя задумка — дельная! А по виду — потом что-нибудь придумаем! — ответил тот.
«Уф… все! Хорошо, что я тогда сумку себе пошил такую удобную! Все вошло! Так… теперь — в клуб! Вручать подарки и узнать обстановку!».
В клубе было все в порядке. Был такой период затишья — когда дети, приходящие с утра, уже ушли; а другие, с обеда — еще не пришли.
«Тишина. А где все? Так… библиотека… закрыта! Может у меня — чай пьют?».
Иван, подойдя к двери в свою комнату, остановился прислушался.
«Ага! Слышу — вот Тоня что-то говорит. А вот Лидочка что-то весело отвечает! А вот и Лиза — смеется! Все здесь — и это здорово!».
Он постучал в дверь и услышал — делово так — «Войдите!». «Х-м-м… Лиза!».
Ну что — вошел!
— Ой, Ваня! — это Тоня. И она точно рада.
Лида тоже сначала улыбнулась, а потом приняла спокойно-равнодушный вид. Демонстративно. А Лиза… вот молодец! сидя на табурете, так, чтобы не было видно Лиде, подмигнула ему.
— Здравствуйте, дамы! Здравствуйте, дорогие мои работницы культуры и образования! Извините, но костюма Деда Мороза я не нашел. И тем ни менее, в преддверии Нового, одна тысяча девятьсот тридцать девятого года, я хочу взять на себя функции именно этого доброго и хорошего старичка! А именно, поздравить Вас с наступающим Новым годом, и вручить Вам, умницам и красавицам, небольшие подарки!
Женщины сначала слушали Ивана с улыбками, а потом — и удивленно.
Пользуясь их замешательством, Иван снял верхнюю одежду, и начал демонстративно копаться в сумке.
— А скажите-ка мне милые девушки, умницы и красавицы, нет ли среди Вас той девочки Лизы, которая учит местную ребятню песням славным, приобщая их к культуре?
Тоня — молодец — включилась в игру, дисциплинированно поднял руку, как примерная ученица:
— Есть, Дедушка Мороз! Вот она сидит — наша красавица, умница, и хороший товарищ!
— А расскажи-ка мне, Лизонька, стишок махонький! А в ответ — получишь подарок от дедушки!
Лида, улыбаясь, смотрела на это действо, а Лиза, подчеркнуто серьезно встала, оправила блузку и юбку и набрала воздуха в легкие.
— Так… стоп-стоп-стоп, милая девочка! Чтобы тебя было видно всем ребятам, будет лучше, если ты встанешь на табурет! — продолжал балаганить Иван.
Лида прыснула в кулак. Лиза секунду подумала, а потом, чуть приподнял юбку для удобства, отважно вскочила на табурет.
Честно сказать, что она читала, какой это был стишок, Иван — не слушал. Потому как совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки от него, были ее колени. Он ведь присел на табурет: играть роль дедушки, так отыгрывать ее до конца, вот он, кряхтя, и уселся. А теперь — вот они, такие красивые, округлые коленки! И юбка еще, приподнятая, так предательски не опустилась назад! И чуть приоткрывала низ бедер женщины. А если еще и чуть снизу смотреть…
«Блин! Ты же несколько часов назад с красивой женщиной… кувыркался! Какого же хрена… ты опять… вскочил! Ну что с этой, блин, потенцией делать?».
Наверное, возникла пауза. Потому как Иван вдруг заметил, что Тоня выжидающе смотрит на него; Лида — тоже, но чуть удивленно, а вот сверху на него уставились пара серых глаз, и бесята-бесенята в этих глазах так и скачут, так и прыгают! И улыбка на губах!
— Дедушка устал, да? — пропищала сверху Лиза, — замучился, бедный, подарки ребятишкам развозить, задремал!
«Вот же… зараза! Клара Румянова тут нашлась!».
Он нарочито вздохнул, кряхтя потянулся.
— Права ты, доченька! Нелегок труд дедушки! Стар стал, притомился! Но стишок твой мне понравился, понравился! А скажи-ка, Лизонька, хорошо ли ты себя вела весь год? Делала ли уроки, что задают
