Запорожье -1. Провал - Безбашенный
— И что я там должен увидеть? — майору было лень выходить в коридор.
— Ты взгляни, а потом решай сам, будешь ли ты сдавать в дурку уже меня.
Оторвав с большой неохотой свою "недвижимость" от кресла и обещая Зозуле самую ужасную смерть, если он это делает напрасно, майор Семеренко вышел из кабинета в коридор, подошёл к окну на Соборный проспект, лениво выглянул в него и остолбенел. Млять! Что за на хрен?! Где дома по ту сторону проспекта? Где те, которые должны быть за ними? Где трубы Заводского района? Вместо всего этого восходящее на востоке солнце осветило поросшую травой бескрайнюю равнину с редкими деревьями и кустами. Да тут и самому-то, млять, впору в дурку сдаваться! Вот предчувствовал ведь в начале ночи, что не бывает так, слишком уж спокойное начало дежурства, и позже обязательно ведь случится какая-нибудь пакость! Но млять, лучше бы уж самая худшая из ожидаемых случилась!
Не принесло успокоения и возвращение в кабинет. Снова позвонил Зозуля — за авторазвязкой такая же хрень. Не прямо по ней граница, а по газону, разве только кустов и деревьев побольше, площадь Запорожская, бывшая Ленина, пропала вся, а за ней пропал и ДнепроГЭС. Спасибо хоть, школа на месте, а за парком Металлургов — Дворец детского и юношеского творчества. Отозвались посты у школы и в ней, патрули в парке и на улице Богдана Хмельницкого, но не отзываются посты у городского ТЦК и стадиона "Арена", а уж дальние патрули — и подавно. Вдобавок, подняли шум жильцы сто девяносто третьего дома — патруль докладывает, что там есть пострадавшие, и вроде бы, даже кто-то умер. Он послал дежурного фельдшера, но если там много больных, то тому одному не справиться.
Посочувствовать проблемам коллеги Семеренко не успел, поскольку и к нему посыпались доклады об аналогичных происшествиях у жильцов домов из расположенного за Парковым бульваром соседнего квартала — девятого дома по бульвару, сто восемьдесят девятого по проспекту, а особенно из десятого, двенадцатого и четырнадцатого по улице Валерия Лобановского. Млять, да что же они все так синхронно болеть-то повадились, а то и дохнуть! Нашли время, когда и без них тошно! Послав в тот квартал обоих дежурных фельдшеров из городской управы, майор бессильно откинулся на спинку кресла. Больше медиков у него нет, и если не справятся они, он ничем больше не может помочь. Скорую помощь один хрен не вызовешь, а идти самому смотреть, что там за той улицей Валерия Лобановского, уже не хотелось. Хоть и не успели ещё доложить, но само отсутствие связи с тамошними постами и патрулями намекало, что увидел бы он там то же, о чём сообщил и Зозуля. Млять, а ведь день ещё только начинается! А впрочем, станет ли легче к вечеру? Что-то подсказывало Семеренко, что смены они с Зозулей теперь едва ли дождутся. Если эта догадка верна, то он теперь — начальник городской полицейской управы за неимением вышестоящих, а Зозуля — начальник Днепровского районного отделения на аналогичных основаниях. В прежней обстановке — радовался бы такому карьерному скачку, но в этой — млять, лучше бы она осталась прежней, и хрен бы с ней, с той полковничьей должностью.
А Зозуля опять трезвонит — просит дежурного из следственного отдела. Своего уже послал к тем воякам-водилам, но они такое рассказывают, что надо бы и из городской управы представителя, чтобы не было потом дурацких вопросов на ровном месте. И ещё медицинской помощи просит — не справляется его фельдшер в том сто девяносто третьем доме, а там уже две смерти и три опасных случая, сердечники в основном. Спохватился, называется, когда оба его фельдшера в соседнем квартале и сообщают уже о пяти смертях и десятке чреватых смертью случаев, а у него больше нет ни единого медика! Следователя — направит, не вопрос, раз есть, то отчего же и не помочь, а медиков — даже не проси, чего нет, того нет. Поступил и ожидаемый доклад от патруля с улицы Валерия Лобановского о том, что за ней — ни хрена нет. Ни жилых домов, ни ТЦК, ни стадиона "Арена", и за ними тоже ни хрена больше нет, а есть только заросли какие-то, вымахавшие буквально за одну ночь — нет, пан майор, богом клянёмся, оба ни в одном глазу! С удовольствием прислали бы и фотки, и видеопанораму, да только ни хрена ведь не работает сотовая связь.
И хрен бы с ним, со стадионом, хрен бы даже и со всем остальным городом, но вот исчезновение ТЦК — это проблема. В школе же призывники собраны перед отправкой их в областной ТЦК. А теперь куда их отправишь? Сбагрил бы их сейчас обратно ихнему дежурному военкому — твой контингент, вот сам с ним и разбирайся — и одной проблемой стало бы меньше. А теперь ведь и ещё наклёвывается — вояки эти, которые водилы. Пока их ещё опрашивают о случившемся, но следом ведь и другой вопрос возникнет — кому им теперь сдаваться и в чьё распоряжение поступать для дальнейшего прохождения службы, а главное — постановки на довольствие? Вот только этого ему ещё не хватало! Сбагрил бы и их военкому — твоё же военное ведомство, вот и разбирайся. Но где он теперь, военком этот грёбаный? Теперь ты, майор Семеренко, всем дыркам затычка!
Но и над этим пока поразмышлять толком некогда. Снова звонит Зозуля — вояк с их машинами он велел пока на улицу Богдана Хмельницкого перевести, а следователи к нему сейчас подойдут, и он сам тоже, поскольку появилось что обсудить. Заявляются они и огорошивают сходу — железяку какую-то молча на стол перед ним положили, странную, никогда таких и не видел, а свой следователь поясняет, что со слов вояк это наконечник от стрелы. Прилетела в лобовое стекло ихнего переднего бензовоза — спасибо хоть, попала в середину, так что между водилой и его напарником прошла, никого не ранив, но в гробу они видали такие шуточки! Тут через плотину едешь, с которой деваться некуда, молишь бога, чтобы не обстреляла в этот момент русня, съезжаешь с неё, и тут вспышка эта, всем хреново, а как прочухались и поехали дальше, так ещё и дорога куда-то пропала, и город, а они ведь и не сворачивали
