Дважды одаренный - Элиан Тарс
В нос ударил терпкий сладковатый запах.
Ба… да эти дебилы решили начать праздновать выпускной заранее!
— Не чужие друг другу люди, верно? — процедил Виталя, его кулаки непроизвольно сжались, а сам он гневно смотрел на меня. Однако, стоило лишь нашим взглядам пересечься, схватился за щеку.
Что? Его настолько взбодрила моя оплеуха, которую я отвесил тогда по его шлему?
— Верно, — легко ответил я. — Особенно с тобой, Виталя, и с Мишей. Вместе сражались, вместе кровь проливали.
— Товарищей потеряли, — криво ухмыляясь, продолжил за меня Марат и подошёл ближе. — Я слышал, ты Колю на смерть там бросил, а?
— А я слышал, что на территории кадетского корпуса распитие спиртных напитков запрещено, — холодно ответил я, краем глаза отметив, что мои товарищи подобрались и были готовы в любой момент сорваться в бой. Даже Маша.
— Больно умный ты для предателя, — скривился Марат, и глаза его налились яростью. — Он был мне как брат, гнида!
Сержант пробил мне резкую двойку в голову. От первого удара я уклонился, а второй отбил в сторону. Чуть пригнувшись, я стремительно пронёсся вперёд и врезал ему по печени.
— А-а-а… — застонал Марат.
— Вали их, парни! — закричал кто-то из них. И обе стороны сорвались в бой.
Меня атаковал Виталя — целился прямо в голову, но я ударил на опережение, врезав ему в солнечное сплетение. Парень захрипел и начал распахивать рот, точно рыба, выброшенная на берег.
— Машку не бейте! — выкрикнул Миша. — Она моя!
Краем глаза я отметил, как он целенаправленно смещается к единственной девушке в нашей компании. Один из неодарённых попытался схватить её за запястье, но Маша размашисто засветила тому ногой по яйцам.
А вот Миша почти достал её, однако же напоролся на пудовый кулак Артёма и рухнул без чувств.
Сам я к тому времени вырубил ещё одного.
— Тёма, работай с Машей! — уклонившись от пьяного хука одного из кадетов, скомандовал я.
Меня атаковали ещё двое, но и они по мне не попали. Я отметил, что Бориса и Егора теснят, а Антоха и вовсе ушёл в глухую оборону. Тяжело парням кулаками махать после ранений.
— Костя, Глеб, присмотрите за ранеными! Держитесь вместе!
Врагов было в три раза больше, чем нас. Но на моей стороне колоссальный боевой опыт. Я всю жизнь оттачивал своё мастерство, в том числе и рукопашного боя, а против меня сейчас вышли пьяные мухи! Драться совсем не умеют.
Хотя, похоже, в этом мире и с техниками рукопашного боя большие проблемы.
Быстрым ударом я вырубил очередного идиота и оказался один на один против Рыжего. Парнишка попятился, побледнел, а затем развернулся и в ужасе дал дёру.
Опять. Но сегодня даже быстрее, чем вчера!
А меня уже снова атаковали, и…
— Прекратить!!! — громоподобный вопль пронёсся по всей территории кадетского корпуса. — Позорище!!! Вы что тут устроили⁈
К нам уже со всех ног летел полковник Шульгин собственной персоной. Ну а за ним, запыхавшись, ещё трое преподавателей. С другой стороны бежали дежурные.
Из задир на ногах осталось стоять лишь пятеро, и они сейчас затравленно озирались по сторонам.
Полковник добежал до нас и изумлённо уставился на стонущие тела под ногами.
— Что здесь происходит⁈ — прогремел он. — Вы что, с ума сошли⁈
— Товарищ полковник… — начал я, но он не дал мне закончить.
— Вы совсем охренели, а⁈ Совсем страх потеряли?!!!
Он дёрнул носом и побледнел.
— Вы ещё и напиться успели, суслики недобитые, а⁈
— Это они, товарищ полковник! — быстро выпалила Маша, указав на зачинщиков. — Они все устроили! Мы просто тут общались и спортом заним…
— Молчать! — заревел Шульгин с новой силой. А затем вдруг повернулся ко мне. — Я тебя предупреждал, Егоров!!! Скажешь, не предупреждал⁈
— Не мы это начали, — спокойно ответил я.
Шульгин побагровел так, что казалось, кровь в его жилах вот-вот закипит. А затем он резко повернулся к старшине и холодно произнёс:
— Расквартируйте кадетов на гауптвахте. Этого, — указал он на меня, — и её, — на Машу, — в одиночки. Хер им, а не выпускная церемония. Месяц у меня будут толчки драить!
* * *
Зал в служебной квартире полковника Шульгина, что располагалась в общежитии для преподавателей и сотрудников кадетского корпуса, был погружён в полумрак. Мягкий свет настольной лампы отбрасывал тёплые блики на нахмуренное лицо полковника. Пётр Сергеевич раздражённо покачивал в руке коньячный бокал с янтарной жидкостью и морщился, время от времени бросая гневные взгляды на телефон.
— Дебилы! — выпалил он яростно. — Дегенераты! Это ж надо… Млять! Дембелями себя почувствовали… Совсем распоясались, а⁈
Он влил себе в глотку коньяк и вскочил с кожаного дивана. Закинув руки за спину, полковник принялся мерить шагами комнату, пытаясь успокоиться.
— А этот Егоров? — выпалил он, остановившись у завешенного шторами окна. — Герой, что б ему! Я ведь предупреждал его, чтобы перестал наглеть!
Он гневно выдохнул и резко обернулся.
В дверях появилась обворожительная фигура медсестры Аллы Леонидовны, облачённая в тонкий шёлковый халатик. В руках женщина была чашка ароматного чая, а в воздухе витал нежный запах её любимого геля для душа с нотками лаванды.
— Пётр Сергеевич, дорогой, — проворковала она, подходя ближе и нежно коснувшись его плеча. — Успокойтесь, пожалуйста. Вы ведь уже во всём разобрались.
— И что, что разобрался? — спросил Шульгин, пожирая взглядом аппетитные формы своей любовницы.
— Знаете, кто прав, а кто нет. По камерам видно, что большая группа подошла позже. Да и алкоголем пахнет только от них, а не от Егорова и его компашки. — Медсестра стрельнула глазками и, грациозно усевшись на диван, прильнула пухлыми губами к чашке с таёжным чаем.
От которой тоже немного пахло коньяком.
Пётр Сергеевич налил в свой бокал ещё коньяка и уселся рядом. Он не сводил взгляда со своей подруги. Поправив усы, мужчина пробасил:
— Что вы хотите этим сказать, Алла Леонидовна?
Она хлопнула ресничками и ответила:
— Мне было бы приятно, если бы справедливость восторжествовала, и наши герои обрели бы свободу. Отпустите их завтра утром, пусть готовятся к церемонии.
— Вы полагаете, так будет лучше? — напоказ задумался полковник, а затем повернулся к ней и, заметив, как блестят её глаза, хитро осклабился: — Да, это в моих силах. Но что
