Цивилизатор в СССР 1982 - Игорь Евгеньевич Кулаков
Они получили «последнее предупреждение» из уст самого Брежнева, дополненное словами Андропова о том, что «польским товарищам снова потребуются решительность и готовность к использованию ЗОМО против подстрекаемых западными спецслужбами бунтовщиков, которые будут прикрываться возмущением рабочих…», но… как выяснилось буквально через несколько дней, было поздно…
В Гданьске, на судоверфи им. Ленина началась забастовка, получившая большую поддержку по стране…
(Прим. Авт.: ЗОМО — Zmotoryzowane Odwody Milicji Obywatelskiej — моторизованная поддержка гражданской милиции, — подразделения польского МВД, предназначенные для задержания особо опасных преступников, борьбы с беспорядками и т.п., достаточно эффективно показавшие себя с конца 60-х годов)
…Прервав визит-отдых в СССР, 14 августа 1980 года, сразу после обеда, ни с кем не простившись, Ковальчик вылетел в Польшу, а вскоре за ним вернулся к себе и сам Герек.
В ночь с 16 на 17 августа в их стране был создан так называемый «Межзаводской забастовочный комитет», куда вошли представители около семисот бастующих предприятий. В ходе забастовки возник профсоюз «Солидарность». 18 августа МЗК выдвинул «21 требование к правительству». Требования носили и социально-экономический, и политический характер!
То, что смутно виднелось в обрывочных словах «Свидетеля» как некий то ли мифический (и придуманный позже исследователями и журналистами), то ли реальный план «Полония», вне зависимости от факта существования именно такого, стал обретать себя в реальности в виде предсказанного возвышения так называемой «Солидарности».
Информация Ковальчика Гереку о том, что Валенса «находится под полным контролем и управляем», которую они же лично повторили в СССР, не соответствовала истине.
Валенса, окончательно озлобившийся на ПОРП и официальные власти после гибели в январе при неясных обстоятельствах его личного друга и профсоюзного активиста Тадеуша Щепаньского, чью смерть в Польше многие (и сам Валенса в т.ч.) считали делом рук Sluzba Bezpieczenstwa Ministerstwa Spraw Wewnetrznych (Служба безопасности МВД ПНР), начал свой путь разрушителя ПНР — к славе «героя» «пробы цветной революции» (как определял события в Польше «Свидетель»)… или к чему-то ещё?
Сейчас, зная, что слова о будущей «марионетке запада» в отношении гонористого полячка из наклеиваемого на него ярлыка в соцлагере способны реализоваться как факт будущего, можно было ещё «скорректировать историю» или хотя бы цивилизовать самые вредоносные (именно для СССР) последствия упущенных польскими партийными функционерами процессов в их собственной стране!
Герек должен был уйти. И уступить место Первого секретаря ЦК ПОРП кому-то более решительному и твёрдому из их Политбюро.
Ещё несколько дней назад было неясно, кого выберут польские товарищи.
«Свидетель» помнил про Станислава Каня, даже польскую шуточку вспомнил.
Ярузельский, «по предсказаниям», должен был сменить того в 1981.
Некоторые предполагали, что в Политбюро ЦК ПОРП может вернуться (и даже занять место первого секретаря) сторонник жёстких мер Мечислав Мочар.
И вот теперь, к 10 сентября стало ясно, что тут ПОКА история пошла по той же колее.
Как с самими волнениями в Польше. Так и со сменой Герека на Каня.
И поговорка (как отметил Андропов, бывший в контакте с руководством Службой безопасности ПНР, и получавший все новости первым и в полном объёме) родилась буквально та же.
«Лучше Каня, чем на танке Ваня»…
А самое главное, которое лишь скупо упомянул «Свидетель» («большие долги перед Западом в начале 80-х»), явно просто повторивший что-то прочитанное, но на которое обратили внимание подчинённые Андропова, занявшиеся анализом всей информации по ПНР — выяснилось, что к этому, 1980-у году Польша УЖЕ имела огромные кредитные задолженности перед западными частными банками. Порядка 20 миллиардов долларов США!
К концу 1981-го их сумма, с учётом процентов, должна была вырасти, по консервативной оценке, ещё на 6–7 миллиардов!
Об этом ныне знали и в руководстве СССР, ошеломлённом полученной информацией!
Самым удивительным — ранее фактически прошедшим мимо взглядов почти всех (и США! и СССР!), выходило то, что бывшее руководство ПНР, с момента избрания Герека Первым секретарём ЦК ПОРП в 1970-м, сразу начало интенсивные реформы в стране, рассчитывая провести мощную индустриализацию и значительно улучшить уровень жизни населения с опорой на западные кредиты.
Используя хорошую международную обстановку в Европе 70-х и всеобщий оптимизм при подготовке Общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству, а также приличную экономическую конъюнктуру на Западе, польское руководство, получившие свободные средства, начало обновление польской промышленности, закупку западных лицензий, покупку целых предприятий (с долгосрочной «привязкой» поставки комплектующих из капстран…).
Подобные меры дали предсказуемый эффект, который, вкупе с заморозкой цен, постоянным увеличением качества и количества потребляемых населением товаров, усугублял разрыв между зарабатываемым и тратами. Разница покрывалась за счёт новых кредитов!
Особым шоком для Малого Политбюро, изучившего доклады КГБ и информацию, полученную из конфиденциальных бесед Председателя Правления Государственного банка СССР Алхимова, имевшего хорошие связи и давние знакомства в среде немецких и других западноевропейских банкиров, стало то, что часть кредитов (под польские поставки меди, которая, наряду с углём, являлась основной статьёй экспорта Польши) была получена под влиянием федерального правительства ФРГ во главе с Гельмутом Шмидтом, который состоял в дружеских отношениях с Гереком!
Спецгруппа, имевшая возможность (по поручению Председателя КГБ) анализировать новую информацию, сопоставляя их с теми обрывками сведений из «иного будущего», что задержались в голове «Свидетеля», сделала вывод, что Шмидт, предположительно, изначально лоббировавший исключительно финансовые интересы своих банкиров, дошёл до давления на членов правления немецких банков с другим приятелем Шмидта — Жискаром д’Эстеном, тогдашним президентом Французской Республики!
В начале 80-х результаты их деятельности начали использовать США для усиления давления на «слабое звено Восточного блока» и получившие впоследствии, от развала СССР и ОВД, максимальную выгоду именно для себя…
Но мероприятия в отношении Польши начались уже в 70-е… с подачи одного поляка-антисоветчика, высоко забравшегося в США…
* * *
— … Т. е., можем считать, что ЭТО — первая проба пера тех так называемых… «цветных революций», про которые излагал «Свидетель»? — вставил реплику Романов, до сего момента предпочитавший больше отмалчиваться и внимательно слушать обсуждение разворачивающихся в Польше событий между генсеком и Председателем КГБ, листая подготовленные подчинёнными того материалы.
— … Бжезинский «тогда», видимо, вошёл во вкус. Есть агентурные сведения от польских
