Одержимый - Поселягин Владимир Геннадьевич
Много дали? А вы идите, захватите два вражеских корабля, повторите это, тогда и будете говорить, что слишком осыпали наградами. Были и такие, мне Иволгин, что раза три приходил, так, поболтать, рассказывал об этом. Кстати, мы теперь одного звания. Ко мне вообще паломничество устроили, от купцов были, что из уважения ко мне за свой счёт снарядили меня полностью, форму заказали, оплатили материал и работу портного, награды тоже они заказали, кортик, как Золотое оружие, с клюквой ордена Святой Анны четвертой степени. Действительно полностью снарядили. Разный люд был, дворяне тоже. Чаще прибегал мичман Волков, мой старпом.
Да, «Ниджи» теперь мой боевой корабль, всё так, как я и предполагал, меня всё же поставили командовать боевым кораблём, одним из трофеев, причём как хитро вывернули, с первым я ещё не моряк, а со вторым уже, да ещё провели дважды в повышении чина. Мичман сначала, и сразу в лейтенанты, что соответствовало званию для капитана такого корабля. Что по названиям, они остались прежними, таковы правила русского флота. У нас в эскадре есть броненосец «Ретвизан», его недавно торпедировали, так вот, назван в честь шведского линейного корабля, захваченного когда-то давно, и это название потом носили ещё несколько русских тяжёлых кораблей. Так что ещё два трофейных названия в будущем будут носить военные корабли, когда эти трофеи спишут или они погибнут. Правила такие, Волков пояснил, я не знал. Ещё был адъютант адмирала Алексеева. Тот доволен всем был и сообщил, что мне дали всё, что я честно заслужил, но и отработать придётся. В смысле, после войны поеду в столицу, в единственное в стране морское училище. А то лейтенант, военный моряк, а ничего не знаю. Подтвердил это решение. Меня тут поднатаскают, а учиться в столице буду. Угу, в отставку я выйду, но последнее мысленно сказал, пусть думают, что хотят.
Вот так я и стал командиром корабля, но побывал на нём дважды. Когда форма была готова, всё получил, возили к пирсу, принимал командование. Флаг подняли, это торжественно проходило, Алексеев присутствовал. Командой уже пополнили, три офицера дали. Потом меня обратно отвезли, я ещё лечился.
«Оборо» пока принял другой офицер, с номерного миноносца перевели. Кстати, мы парой работать будем, тот старшим в паре стал, лейтенант Вознесенский. Когда меня выписали, он как раз капитана второго ранга получил. Он вполне выслужил этот чин, опытный офицер, не менее опытным был и Волков, его тоже назначили ко мне как уже по сути состоявшегося капитана, но захватил корабль не он, а я, вот и будут учить и наставлять. Поправлять, если надо. Я старший, Волков мой зам. Причём тот проверил мои знания штурмана и признал их очень высокими, хоть сейчас сдавай на патент штурмана, что, кстати, посоветовал сделать, если буду во Владивостоке. Там есть учебное заведение гражданских моряков. Конечно, не военное, но патент есть патент. Вот такие дела.
А так я лечился, ещё меня засыпали благодарностями, многие вкусняшки присылали. Я всё в большое хранилище убирал. К слову, там ещё свободно сто семнадцать тонн. Да, не так и много я заполнил, самая тяжёлая – это джонка. Как бы то ни было, с виду шрамы остались, но плечо я хорошо подлечил, ещё пару месяцев неспешной работы, и окончательно уберу последствия ранения.
После выписки я устроился в каюте капитана «Ниджи», все мои вещи уже были тут, ну и матроса выделили в качестве денщика. Их тут вестовыми называют.
Самое главное – ресторация заказана, уже все извещены, проставляюсь, как говорится, за чин лейтенанта, награды и дворянство, всё в сумме. Народу должно быть много, даже наместника Алексеева, да и Кондратенко я пригласил. Последний с семьёй приехал. Иволгин обязательно, парни с батареи Электрический Утёс. Отлично отдохнули, хотя я и рано ушёл, устал. Конечно же расспрашивали о пари, как всё проходило. Точнее, как я выполнял приказ Алексеева и захватил японский боевой корабль. Но все тут точно знали, из-за чего всё началось. Жаль, ротмистра того не было, граф уже убыл в столицу, закончив порученные дела. А так я отделывался байками, хотя мои рапорты напечатали в газетах, включая столичные. Там довольно подробно всё описали.
Поскольку помнили моё музицирование, то попросили что-нибудь исполнить. Я в большом зале и исполнил те три песни, что ранее пел, и ещё две. Мужчинам очень понравились «Кони привередливые» и «Банька по белому». Хорошо с перерывами, потому как желающих выступить было немало, и можно было отдохнуть. После выступлений мне подарили чёрную лакированную семиструнную гитару. Испанскую. У меня такая была в прошлой жизни, хотя гриф чуть другой, но звучание практически совпадает. Эта гитара осталась в моей комнате бункера, на момент моего переноса в это тело. Дмитрий отказался отправлять имущество моё в тот мир, куда я ухожу. Времени мало было, он только своим перекидывал.
Знаете, я даже растрогался. Бережно придерживая гитару, на пролётке направился к пирсу, где стоял мой корабль. Кстати, под охраной двоих часовых. Я сразу распорядился, как принял миноносец. А ночами их даже пять, при унтере. Я опасался диверсий, японцев в городе много… Довёл это до команды, поэтому сторожили наш трофей очень серьёзно, у трапа вооружённый матрос и на палубе наблюдатель. У команды «Оборо» так же, там правильно восприняли моё предупреждение на этот счёт. Охраняли солдаты гарнизона.
Надо сказать, быть капитаном не просто, много бюрократии, я по сути первую неделю, как назначили командиром «Ниджи», ещё находясь в госпитале, начал учиться и разбираться в этом, а как выписали, уже в штабе эскадры сидел. Там мне выделили стол в одном из кабинетов, и два штабных офицера всему и учили, многим ухваткам и хитростям тоже, давали урезанный материал, что мне обязательно нужно было знать. Даже не то, как водить корабль в бою, тут Волков поможет, а как следить, чтобы на корабле всё было в порядке. Питание для матросов запасено, уголь и боеприпасы тоже.
Потом команда осваивала трофей, как и команда «Оборо», сначала учились ходить по рейду, маневрируя среди боевых кораблей эскадры, что давало немало в практике маневрирования, даже выходили в море трижды, разгонялись до предельной скорости. Так вместе с «Оборо» и выходили. Японцы пытались подловить, перехватить, но мы сбегали под защиту крейсеров. «Аскольд» с «Баяном» выходили. «Истребители» были в отличном состоянии, особо мы ничего не меняли, только флаги да названия, закрасив иероглифы, нанеся уже на русском языке. Оба миноносца вошли в первый дивизион миноносок.
Так и шло время до начала марта… Обе команды «истребителей» вполне активно освоили трофеи. И вот прибыл поезд с адмиралом Макаровым. Я не встречал, «Ниджи» получил первое боевое задание. Эти сутки он в охранении на фарватере стоит, до утра следующего дня; так что служба у меня.
А вот приказ на охранение удивил. Корабли такого класса, как наши японские трофеи, используют для разведки, обходов корейского побережья, связи с Владивостоком, но никак не в отстое на фарватере, для этого номерные миноносцы есть, раза в три меньше моего корабля. В общем, задание странное, но выполняю. Думаю, кто-то из недоброжелателей в штабе эскадры подсуетился и убрал меня, чтобы не участвовал во встрече адмирала. А я мог и сходить. Впрочем, не знаю, кто мне так помог, но это даже хорошо. Бункеры полны отличного угля, скоро ночь, и я решил сбегать к японской сторожевой группе кораблей, что наблюдали за нашей эскадрой, и под покровом ночи атаковать. Зря, что ли, столько тренировались, включая учебные заходы на пуски мин. Коряво, но уже получается, почему бы и не попробовать? Атакую самую крупную цель и вернусь. Планы пока такие. Только вот что я вам скажу, думаю, моя авантюра последняя на этой войне. Конечно, понимаю, мало ли что ещё будет, но я решил больше не рисковать, дважды по-крупному рискнул, точнее один раз уже, второй в планах, и хватит; имя себе сделал, в анналы вписал – достаточно. Я вообще не понимаю, как решился на авантюру с захватом миноносца. С чего это приключения в одном месте взыграли? Мне, конечно, повезло, крупно повезло, что выжил, но везение не может длиться вечно. Тут есть шансы ночью атаковать и уйти на скорости, благо «Ниджи» тридцать один узел на пределе вполне даёт, но этого достаточно, а дальше пусть уже русские моряки победу куют. Я сделаю немало, подавая им пример, а потом уступлю дорогу к славе.
