Рюмка студеного счастья - Александр Вячеславович Башибузук
— То есть, вы хотите сказать, что вам известно не только о Чернове? — Григоренко тяжело посмотрел на Тимофея.
— Да, не только о Николае Чернове, — вежливо улыбнулся Тимофей. — Остальные фигуры гораздо крупней и опасней для вас. Чернова я отдаю в знак доброй воли и потому что обещал его сдать. Остальных тоже отдам. Но уже с серьезными условиями.
— Какими? — быстро поинтересовался генерал.
— Позже, товарищ генерал, — вежливо улыбнулся Тимофей. — Сначала убедитесь, что я вам не соврал по поводу Чернова. И желательно это сделать как можно скорей. Еще до нашего отъезда домой.
Чувствовалось, что Григоренко очень хочется взять Тимофея за глотку, но генерал великолепно справился с собой.
— Благодарю, Тимофей Тимофеевич, — он протянул руку. — Мы с вами очень скоро еще встретимся. Есть какие-нибудь просьбы и пожелания?
Тим задумался и с улыбкой сказал:
— Разве что… разрешите мне погулять по Москве. Самому. Конечно, под оперативным сопровождением. Обещаю, бегать от ваших сотрудников не буду. Очень хочется пройтись по столице родины моих предков. Впрочем, я пойму отказ.
— Мы подумаем над этим, — серьезно пообещал Григоренко.
Тима отвезли в резиденцию. Дома он переоделся и снова с бокалом виски и сигаретой обосновался в кресле на веранде. Обрадованный возвращением хозяина, Бурбон взобрался на колени, свернулся клубочком и затих.
Тимофей немного побаивался, что КГБ банально изымет его из обращения, чтобы не выполнять какие-то там условия, которые, возможно, совершенно неприемлемые для Советского Союза. Изымут, промоют мозги, вытащат всю необходимую информацию, а потом, в лучшем случае, навечно отправят в закрытую ведомственную психушку, а там превратят в мычащего и пускающее слюни овоща. Не первый и не последний, схема отработана до автоматизма. Дипломатический скандал? Да плевать, как с гуся вода. Советскому Союзу и не из таких передряг выходить приходилось. Скажут, пропал, да и все. Трагический несчастный случай. Всякое бывает, окружающая действительность опасна, даже в Советском Союзе. К тому же, Родезия до сих пор изгой. В мире только позлорадствуют.
— Может придумать какую-то страховку? — от такого развития событий Тимофею стало немного не по себе. Он глянул еще раз на подаренную фотографию прадеда, хлебнул виски и опять задумался.
— Чайку, Тимофей Тимофеевич? — на веранде появилась Полина с подносом.
Тим кивнул, а потом поинтересовался у горничной.
— Что там мои коллеги? Катаются еще?
— Скоро будет, я уже собираю ужин, — с легким эротическим придыханием ответила девушка и намеком улыбнулась. — Но время еще есть.
«Пытаются поймать в медовую ловушку? — усмехнулся про себя Тимофей. — А что, трахну девчонку, а потом мне предъявят, мол, забудь об условиях, живо сдавай шпионов, иначе подкинем компру твоей жене и тестю. Просто и эффективно, правда, глуповато. Хотя, таким макаром очень многих профессионалов завербовали, как наших разведчиков, так и импортных. Но нет, только кумыс…»
И поинтересовался у нее
— Кто вы по званию Полина? Сержант? Или офицер?
— Да если бы! — весело прыснула девушка. — Вольнонаемная я.
— Выпьете? — Тим показал взглядом на бутылку и улыбнулся.
— Тимофей Тимофеевич… — горничная всплеснула руками, искусно сыграла смущение. — Нам не положено. Хотя… — она лукаво улыбнулась и решительно махнула рукой. — Наливайте, только чуть-чуть! Я сейчас рюмку принесу…
Она убежала, весело цокая каблучками туфель-лодочек.
Тим проводил ее взглядом и снова улыбнулся. Ему пришла идеяповодить за нос советскую разведку. Не всерьез, только понарошку, так сказать, поиграться в кошки мышки.
Вернувшаяся Полина, осторожно взяла полную рюмку, зачем-то зажмурилась, храбро выпила залпом, состроила забавную гримасу и пробормотала подсевшим голосом.
— Крепкая, жуть! На самогон деда Митяя, прадеда моего смахивает…
Тим подивился, насколько умело играет девушка и потянулся наливать еще, но Полина замахала руками и убежала, призывно виляя ягодицами.
— Ну, вас, Тимофей Тимофеевич, мне еще ужин собирать. Потом, может потом…
Через час вернулись родезийцы, все возбужденные и довольные.
— Это было… чудесно и волшебно… — наперебой тараторили девочки. — Еще, хотим еще! А какое у них… большое дерево с игрушками! Вся светится!
— Нормальная страна, — скупо пробурчал Питер, присаживаясь за стол. — Нормальные люди, только чертовски холодно. А кормят и поят вообще замечательно… — он убедился, что остальные разбежались по своим комнатам переодеваться и поинтересовался у Тима. — Надо понимать, ты не зря остался? Были подходы к тебе?
Тимофей кивнул и поманил министра на улицу и уже там ответил:
— Были, дядюшка Питер. Наживку закинул. Теперь только ждать.
Министр кивнул и тихо сообщил.
— Я попытался навести мосты к этой, как ее… советский министр культуры. Она с нами каталась. Но, к сожалению, понял, что она ничего не решает. Надо другая фигура. Ищи, сынок, ищи, нам с пустыми руками возвращаться нельзя.
— Буду искать, — пообещал Тим.
Вечер прошел спокойно, но только Тимофей собрался засыпать, как в его комнату пробралась Аманда с толстой книгой в руках.
— Почитаешь мне? Я сама не могу, она на русском языке. Я не могу заснуть, честно. Ну, пожалуйста!
В длинной ночнушке, с заплетенными косичками, страдальческая физиономия, большие глазки — отказать ей оказалось выше сил.
Тим тяжело вздохнул и хлопнул ладонью по кровати. Он опять почувствовал подвох. Судя по всему, девчонка в свою очередь, тоже пыталась устроить ему «медовую» ловушку.
— Ладно, устраивайся.
— Ура! — пискнула Аманда и мигом залезла под одеяло, повозилась, пристроилась на плечо к Тиму и восхищенно вздохнула. — Ум-мм… как от тебя вкусно пахнет!
— Аманда Джонс!!! — рыкнул Тим.
— Что? — обидчиво заныла Аманда, быстро шаря рукой по груди Тима. — Какой ты волосатый! А у меня волосы почти не растут! Нигде! А почему ты не спишь голым?
— Еще мгновение и ты пойдешь к себе! — рявкнул Тим.
— Все, все… — притихла девочка. — Только не выгоняй! Читай уже…
— Что у нас тут… в некотором царстве, в некотором государстве…
С «ловушкой» не получилось, уже через несколько минут девочка мирно сопела, уютно устроившись на плече у Тима. Он дождался, когда она окончательно заснет и бережно отнес ее к ней в комнату.
А утром у родезийской делегации началась культурная
