17 мгновений рейхсфюрера — попаданец в Гиммлера - Альберт Беренцев

Какой-то миг я еще опасался, что автоматчики Лейб-Штандарте меня расстреляют, но бросив на них взгляд, осознал, что это опасение беспочвенное. Никто из гитлеровских стражей даже не шевельнулся.

Я повернулся к доктору:

— Ну говорите уже толком! Фюрер мертв?

Но доктор только разрыдался. Его можно было понять: в палате за его спиной только что погиб Гитлер — живое божество, всесильное и бессмертное. А остальные вожди Рейха у него на глазах принялись убивать друг дружку. Весь мир этого парня рушился, вот к такому национал-социалистическая пропаганда его явно не готовила.

— Да придите уже в себя! — прикрикнул на доктора мой адъютант, — Что вы как баба? С вами говорит рейхсфюрер. Ответьте ему.

— Вот-вот, — поддакнул я, — Только уже не рейхсфюрер, а фюрер и рейхсканцлер. Адольф Гитлер назначил меня своим заместителем перед смертью, в присутствии свидетелей.

Доктор так и не собрался с духом ответить, только рыдал — явно истерика. Зато один из телохранителей Гитлера молодцевато щелкнул каблуками. Так громко, что я даже вздрогнул, перепугавшись, что в меня стреляют. Но это не автоматы щелкали, просто каблуки о больничный пол.

— В таком случае считаю своим долгом доложить вам, рейхсканцлер, — заявил телохранитель, — Наш фюрер — жив. Но в этой палате его больше нет. По приказу бригадефюрера Раттенхубера фюрер эвакуирован пять минут назад, как только мы узнали о мятеже военных.

— ЧТО? — я едва верил своим ушам, — Эвакуирован? А как же операция? Он же не переживет эвакуации! Вы понимаете, что вы убили фюрера, подонки?

Телохранитель сразу побелел от моих слов, ни ни один мускул на его лице так и не дрогнул.

— Бригадефюрер Раттенхубер принял решение, мой господин. Он счел, что оставаться здесь — опаснее для фюрера.

— Куда? Куда фюрера увезли?

— Не могу знать, рейхсканцлер. Могу лишь сказать, что с фюрером отправились врачи и ближайшая охрана из Führerbegleitkommando.

Я в очередной раз растерялся. Надо было что-то делать — а что непонятно.

— Шеф, гляньте-ка, — меня позвал мой адъютант, он уже стоял у окна в конце больничного коридора.

Я бросился к окну, глянул на площадь перед больницей, и увидел медицинский автомобиль, на максимальной скорости уезжавший прочь. Всего с одной машиной сопровождения, но мне от этого не легче.

Конечно, можно успокаивать себя, что Гитлеру без срочной операции все равно конец. Но насколько я помню: на Гитлера было несколько покушений, и он каждый раз чудом выживал и выходил сухим из воды. Фюрер был мастером обманывать судьбу, а значит, на судьбу мне полагаться никак нельзя.

— Бригадефюрер Раттенхубер — предатель! — громко объявил я, — Он в сговоре с Борманом, он замыслил убить фюрера. Немедленно остановить этот автомобиль, но так, чтобы фюрер не пострадал.

Увы, но на мой приказ среагировал лишь мой адъютант:

— Я немедленно отдам распоряжения, рейхсфюрер.

— Давайте, быстрее! Речь идет о жизни фюрера.

Адъютант куда-то побежал, видимо, куда-то, где был телефон.

Вообще, толковый парень. Он не испугался помочь мне убить самого Бормана, а я до сих пор не знаю имени этого адъютанта. Но он мне верен, точнее верен Гиммлеру, хотя это сейчас и не столь важно.

Я еще раз мрачно оглядел из окна площадь перед больницей: там все еще торчали мои ᛋᛋ, а еще военные с танками и зенитками, и еще сотня нагнанных по моему приказу шутц-полицаев. И ни одна собака даже не попыталась остановить машину с фюрером! Даже мои телохранители, которых я оставил снаружи, у дверей больницы. Впрочем, их можно понять — им же никто не давал приказа мешать отъезду машин от «Шарите».

В конце больничного коридора тем временем появился мой второй адъютант — тот, которого я посылал за моей семьей.

И он справился с задачей, семейство Гиммлеров явилось пред мои очи. И я понятия не имел — вовремя или не вовремя. С одной стороны, у меня сейчас проблем хватает: сбежавший коматозный фюрер, труп Бормана на полу, да еще и военный мятеж. И в такой ситуации мне не до семьи. С другой стороны: мне все еще нужен человек, которому я смогу довериться, сейчас — особенно нужен.

Семья оказалась на удивление небольшой. А как же необходимость для «арийцев» плодиться и размножаться, чтобы германцы покрыли собой весь мир, вытеснив все остальные расы? Что-то Гиммлер не спешил подавать нации пример многодетности.

Женщина лет сорока с темными волосами, в коричневом пальто — это, конечно же, моя жена. Не больно красивая. И вид мрачный. Знаю такой типаж женщин — это типаж самодовольных истеричек.

А вот детей только двое.

Во-первых, черноволосая девочка лет пятнадцати. Довольно милая, даже непонятно в отца пошла или в мать, учитывая, что ни Гиммлер, ни его жена приятными лицами не отличались. Девочка в пальто, длинной черной юбке, с каким-то униформенным галстуком на шее — наверняка гитлерюгенд. Волосы заплетены в две косички, девочка явно ничего не понимает и выглядит напуганной.

Второй ребенок — мальчик, чуть постарше. Этот в какой-то полувоенной курточке, вот это точно гитлерюгенд. И мальчик светловолосый и голубоглазый… Вот это уже странно. У Гиммлера волосы и глаза темные, у его жены — тоже. А мальчонка — истинный ариец. У меня бы на месте Гиммлера возникли к жене серьезные вопросы по этому поводу.

Еще тут же стоит мужик в сером гражданском пиджаке, с партийным значком. Но этот точно мне не родня, слишком уж смазливая рожа для того, чтобы быть одним из Гиммлеров, скорее какой-то аристократ. Ну и еще мой адъютант, а с ним трое эсесовцев. Судя по лицам и возрасту — однозначно не мои дети, просто охрана.

Я подошел к моему семейству, толком еще не зная, что им сказать. Но жена заговорила первой:

— Генрих, что происходит???

Жена побелела, её глаза расширились и глядели только на труп Бормана на полу.

А какого собственно черта Борман до сих пор валяется в коридоре больницы?

— Борман оказался предателем! — выпалил я, — Он отравил фюрера! Уберите отсюда это дерьмо, быстрее.

Приказ был обращен к моим эсэсовцам, они беспрекословно бросились выполнять указание и побежали к жирной мертвой тушке Бормана. Только адъютант задержался и тихо шепнул мне, чуть ли не на ухо:

— Я дал указания по поводу Хедвиг и вашего сына, рейхсфюрер. Их доставят сюда самолетом.

Хедвиг? Сыном? Что он несет? Но я уже вспомнил — речь, видимо, шла о любовнице Гиммлера. Рейхсфюрер ᛋᛋ неплохо устроился. В Берлине у него жена с официальными детьми, а еще где-то есть любовница, да еще с сыном.

Значит, я был несправедлив, когда