Незримая (СИ) - Александр Изотов
Судя по лицам, особо послушнее они не стали. Островитяне чуяли изменившееся настроение великолунцев, то и дело бросая подозрительные взгляды на меня. Если б не языковой барьер, то великолунцев в отряде бы уже порезали за такой ценный экземпляр, как я.
— Тупые южники, — проворчал командир.
— Их много, великолунец, — усмехнулся я, — Так просто ведь не уберёшь всех, людей потеряешь.
Тот покосился на меня и зло сплюнул.
— Умный, что ли?
— А что, это с каких-то пор стало грехом? — усмехнулся я.
Он хотел ещё что-то мне ответить, но в этот момент нас догнал один из темнокожих островитян, чья жёлто-серая форма отличалась несколькими знаками на груди. У него были волосы почти до плеч, заплетённые в косички-нити, в которые по всем концам были вплетены какие-то украшения — тонкие косточки, разноцветные колечки. От украшений веяло псионикой, и я понял, что это наверняка какие-нибудь артефакты.
Островитянин довольно грубовато обратился к командиру, тыкая стволом магострела в моё плечо. Они обменялись парой эмоциональных фраз, в которых я различил знакомое слово «пирус», и в конце этого разговора мне сильно прилетело по плечу. Командир толкнул меня, засмеявшись, и островитянин тоже выдавил улыбку, не предвещавшую мне ничего хорошего.
Ох, как же мне не нравился его первобытный взгляд, пропитанный классовой ненавистью — этот человек видел во мне только претендента на смерть, и никакие разговоры не могли это отменить. Он впитал с молоком матери, что таких, как я, надо убивать, но к счастью, авторитет командира пока сдерживал этих живодёров.
— Ты нас пойми, Привратник, — буркнул великолунец, когда темнокожий отъехал к своим, — Красногория всегда шлёт сюда шпионов. Острова без магов, но с хомусом, это очень желанный кусочек.
— Ещё пару дней назад я думал, что на Островах вообще нет жизни, — задумчиво сказал я.
— Ну, как тебе сказать… для магов её тут реально нет, — великолунец вдруг зарычал и снова влепил мне по плечу, — Молчать!
Судя по всему, это же он повторил и на другом языке. Островитяне засмеялись, а один даже пальнул в воздух. Обернувшись, я с тоской проводил желтоватый трассер, ушедший в небо.
Это не огонь… Конечно, я почуял всплеск грязной псионики, но предчувствовать, а уж тем более повелевать хомусной пулей не мог.
Пирусные пули я чуял только у пары великолунцев и у того самого островитянина, с белыми знаками на форме. Вот только их пятнадцать человек, злых, как капиты, а великолунцев пятеро.
Главное, Василий, нам выбрать правильную сторону.
Я покосился на Вячеслава, который лежал на животе в седле. Тончайший флёр псионики говорил мне, что он уже очнулся, но вида не подавал. Ему тоже перетянули руки, но навряд ли это препятствие для опытного диверсанта.
Двигались мы не спеша, и у меня было полно времени, чтобы разобраться в ощущениях. При недостатке информации я обычно полагался на интуицию, и та говорила мне, что при любом раскладе нужно выбирать великолунцев.
Островитяне — это, во-первых, ненависть, а во-вторых, языковой барьер. Не дай Незримая что-нибудь случится с Вячеславом во время стычки, и я даже объясниться не смогу.
А великолунцы всё же были поближе в ментальном плане.
— Ну, так что решил? — тихо спросил я у командира, — Если надрежешь верёвку, уберу их главаря.
— Молчать! — прилетело мне по спине прикладом.
Я охнул, и едва не пропустил момент, когда командир развернул магострел штыком, и самым концом проехался по верёвкам. Путы заметно ослабли.
Прикрыв глаза, я изо всех сил вслушался в стихию огня. Эх, где моя мощь, пирус едва отзывается… Ну же, ну! Несколько патронов, висящих на поясе у главаря островитян, сначала затлели, потом запылали перед моим внутренним взором.
Послышался неуверенный ропот со стороны островитян. Командир великолунцев смачно выругался сразу на двух языках, глядя при этом на Пробоину в небе, и потряс магострелом.
— Давай, — зашипел он.
Я, стиснув зубы, все свои магические силы бросил на одну-единственную команду. За спиной раздался хлопок, пирусные пули разорвались прямо на поясе главаря, и тут же прогремели выстрелы.
Упав на землю, я перекатился, разрывая верёвки. В то место, где я только что был, воткнулись пули, но я нырнул под лошадь с Вячеславом. Кстати, где диверсант⁈
Через мгновение я был уже под лошадью другого великолунца. Он как раз свалился на меня, сбив с ног — бедняга успел перезарядить магострел, но был сражён пулей.
Кое-как сориентировавшись, я перехватил магострел. Тот зацепился лямкой за шею убитого, и мне не сразу удалось прицелиться. В великолунца влепилась ещё пара пуль, по счастью не задев меня, пока я смог вывернуть винтовку и спустить курок в ближайшую цель.
У этого же великолунца на поясе оказался отличный нож, который спустя секунду улетел в другого островитянина.
Третий налетел на меня сбоку, орудуя огромным тесаком. Абориген действительно сражался с первобытной яростью, и я едва успел кувыркнуться назад — магострел пришлось оставить на трупе.
Противник не давал мне даже передышки — едва я вскочил на ноги, как снова пришлось отпрыгивать. Длинное лезвие надрезало ткань на груди, но в следующий момент я рванул вперёд, выкидывая локоть. Островитянин оказался не слабаком, ловко перехватил удар, но полдела было сделано — я вошёл в клинч.
Завязалась борьба, я заломил вооружённую руку, затем вышел на удушающий… Ух, а красногорская буза всё же впечаталась в мышцы Василия. Я провёл чистейший приём, который закончился хрустом шейных позвонков противника.
Краем глаза я приметил ещё надвигающуюся тень, и нырком полетел обратно, к магострелу. Я на автомате зарыскал пальцами по поясу убитого великолунца, но не успел — надо мной уже нависла тень.
Разъярённый абориген успел что-то прокричать, но в его шее вырос нож, и, захрипев, крикун завалился, едва не придавив меня.
Над равниной повисла тишина, потом послышались стоны раненых. Я всё же нашёл белый эфирусный патрон и зарядил его в казённик, когда надо мной склонилась ещё одна тень.
На автомате я вскинул магострел, но его аккуратно отвели в сторону.
— Полегче, Иной, — усмехнулся Вячеслав, потом подал руку.
Я встал и оценивающе посмотрел на обстановку. Все островитяне были убиты, но троим великолунцам тоже не повезло.
Их осталось всего двое — схватившийся за голову солдат, и его командир, который, держась за плечо, со злостью смотрел на нас. В другой его руке покачивался заряженный магострел, но стрелять он не спешил.
— Ты — предатель! — процедил он сквозь зубы, глядя, как Вячеслав протирает нож, вытащенный из шеи островитянина. Заодно он похлопывал по карманам убитого, выискивая что-нибудь полезное.
— Твою
