Весь Дэн Браун в одном томе - Дэн Браун
— Разброс осколков. Зафиксированный компьютером момент столкновения частиц, — заметив, видимо, его недоумение, пояснила Виттория и указала на едва видимый на снимке след. — В данном случае наблюдаются Z-частицы. Отец открыл их пять лет назад. Одна энергия — никакой массы. Возможно, это и есть самый мелкий, если можно так выразиться, строительный элемент природы. Ведь материя есть не что иное, как пойманная в ловушку энергия.
Неужели? Материя есть энергия? Лэнгдон насторожился. Это уже скорее смахивает на дзен[25]. Он еще раз посмотрел на тонюсенькие черточки на фотографии. Интересно, что скажут его приятели с физфака в Гарварде, когда он признается им, что провел выходные в большом адроновом коллайдере[26], наслаждаясь видом Z-частиц?
— Виттория, — сказал Колер, когда они подошли к стальным дверям весьма внушительного вида, — должен признаться, что сегодня утром я уже спускался вниз в поисках вашего отца.
— Неужели? — слегка покраснев, произнесла девушка.
— Именно. И представьте мое изумление, когда вместо нашего стандартного цифрового замка я обнаружил нечто совершенно иное… — С этими словами Колер показал на сложный электронный прибор, вмонтированный в стену рядом с дверью.
— Прошу прощения, — сказала Виттория. — Вы же знаете, насколько серьезно он относился к вопросам секретности. Отец хотел, чтобы в лабораторию имели доступ лишь он и я.
— Понимаю, — ответил Колер. — А теперь откройте дверь.
Виттория не сразу отреагировала на слова шефа, но затем, глубоко вздохнув, все же направилась к прибору в стене.
К тому, что произошло после, Лэнгдон оказался совершенно не готов.
Виттория подошла к аппарату и, склонившись, приблизила правый глаз к выпуклой, чем-то похожей на окуляр телескопа линзе. После этого она надавила на кнопку. В недрах машины раздался щелчок, и из линзы вырвался лучик света. Лучик двигался, сканируя глазное яблоко так, как сканирует лист бумаги копировальная машина.
— Это — сканер сетчатки, — пояснила она. — Безупречный механизм. Распознает строение лишь двух сетчаток — моей и моего отца.
Роберт Лэнгдон замер. Перед его мысленным взором во всех ужасающих деталях предстал мертвый Леонардо Ветра. Лэнгдон снова увидел окровавленное лицо, одинокий, смотрящий в пространство карий глаз и пустую, залитую кровью глазницу. Он попытался не думать об ужасающем открытии… но спрятаться от правды было невозможно. На белом полу прямо под сканером виднелись коричневатые точки. Капли запекшейся крови.
Виттория, к счастью, их не заметила.
Стальные двери заскользили в пазах, и девушка вошла в помещение.
Колер мрачно посмотрел на Лэнгдона, и тот без труда понял значение этого взгляда: «Я же говорил вам, что похищение глаза преследует иную… гораздо более важную цель».
Глава 18
Руки женщины были связаны. Перетянутые шнуром кисти опухли и покраснели. Совершенно опустошенный, ассасин лежал с ней рядом, любуясь своим обнаженным трофеем. Смуглого убийцу занимал вопрос, не было ли ее временное забытье лишь попыткой обмануть его, чтобы избежать дальнейшей работы.
Впрочем, на самом деле это его не очень волновало, так как он получил более чем достаточное вознаграждение. Испытывая некоторое пресыщение, ассасин отвернулся от своей добычи и сел на кровати.
На его родине женщины являются собственностью. Слабыми созданиями. Инструментом наслаждения. Товаром, который обменивают на скот. И там они знают свое место. Здесь же, в Европе, женщины прикидываются сильными и независимыми. Эти их жалкие потуги одновременно смешили его и возбуждали. Убийца получал особое наслаждение в те моменты, когда гордячки оказывались в полной физической зависимости от него.
Несмотря на ощущение полного физического удовлетворения, ассасин начал испытывать другое желание. Прошлой ночью он убил человека. Не только убил, но и изуродовал труп. Убийство действовало на него так, как на других действует героин… Каждая новая порция приносит лишь временное облегчение, порождая тягу к очередной, все увеличивающейся дозе. Чувство приятного удовлетворения исчезло, и на смену ему снова пришло желание.
Он внимательно посмотрел на спящую рядом с ним женщину и провел ладонью по светлой шее. Сознание того, что он в один миг может лишить ее жизни, приводило его в состояние возбуждения. Кому нужна жизнь этого ничтожного существа? Кто она такая? Недочеловек. Инструмент наслаждения. Мощные пальцы убийцы сжали нежное горло, и он уловил биение ее пульса. Однако тут же, подавив желание, убрал руку. Дело прежде всего. Личные желания должны уступать место служению более высоким целям. Встав с постели, ассасин еще раз восхитился величием того дела, которое ему предстояло свершить. Он все еще не мог до конца осознать степень влияния человека, скрывающегося под именем Янус, и могущества древнего братства, которое тот возглавлял. Каким-то непостижимым образом им удалось узнать о его ненависти и… его непревзойденном искусстве. Как именно это стало им известно, для него навсегда останется тайной. Их корни проросли через весь земной шар.
И вот теперь они удостоили его высшей чести. Он станет их руками и их голосом. Их мстителем и их посланником — тем, кого его соплеменники именуют Малик-аль-Хак. Ангел Истины.
Глава 19
Войдя в лабораторию Ветра, Лэнгдон перенесся из нашего времени в далекое будущее. Абсолютно белое внутри помещение, заставленное компьютерами и специальным электронным оборудованием, походило на операционную какого-нибудь футуристического госпиталя. Интересно, какие тайны хранила эта лаборатория, думал американец, если для их сохранности пришлось создавать запоры, открыть которые можно лишь с помощью глаза?..
Колер первым делом внимательно оглядел помещение, но в нем, естественно, никого не оказалось. Что касалось Виттории, то та двигалась как-то неуверенно… Так, словно лаборатория в отсутствие отца стала для нее чужой.
Лэнгдон сразу обратил внимание на невысокие массивные колонны, чем-то напоминающие Стонхендж[27] в миниатюре. Этих колонн из полированной стали было около десятка, и они образовывали в центре комнаты небольшой круг. Но еще больше эти трехфутовые сооружения напоминали постаменты, на которых в музеях выкладывают драгоценные камни. Однако сейчас на них лежали отнюдь не драгоценности. На каждой из колонн покоился толстостенный прозрачный сосуд, формой и размером напоминающий теннисный мяч. Судя по их виду, сосуды были пусты.
Колер с удивлением посмотрел на них и, видимо, решив
