Т-34: Т-34. Крепость на колесах. Время выбрало нас - Михаил Александрович Михеев
– Лучших взять один черт неоткуда.
– Это точно. Придется работать с тем, что есть. Смотрите сюда, – Мартынов ткнул пальцем в сторону лагеря. – Наибольшую опасность представляют их пулеметчики на вышках. Их надо валить, без вариантов. Любые две вышки я на себя возьму, но две другие… Кто из вас? Сергей, ты вроде со своим карамультуком освоился уже?
– Не уверен, что смогу их снизу вверх быстро снять, – честно признался Сергей. – Дистанция метров двести, вроде немного, только и я не снайпер.
– Одного возьму я, – вмешался Игнатьев.
– А второго – я.
Все дружно обернулись к Хинштейну. Тот пожал плечами – истрепавшийся за эти дни, измазанный мазутом пиджак колыхнулся мятой тряпкой.
– Я когда-то занимался стрельбой. И винтовку пристрелять успел.
– Решили, – кивнул Мартынов. – Петр, Володя, гоните сюда нашу доблестную Красную армию, пускай харчи отрабатывает. Стрелки на позиции. Сергей, а ты…
– А я, – тут Сергей зло усмехнулся, – возьму на себя всех остальных.
Полчаса спустя он, обряженный в мышиного цвета мундир, возился около полевой кухни, старательно держась спиной к немцам. Бывший хозяин одежки лежал недалеко, примерно в пяти метрах, в состоянии глубокого нокаута, со скрученными руками и кляпом во рту. Если у него насморк – задохнется. Впрочем, черт с ним. Вырубить фрица было просто, тяжелее оказалось подловить момент, когда никто с вышек этого не увидит. Однако повар – тоже человек, и, отойдя до ветру, оказался уязвим настолько, насколько вообще может вляпаться человек со спущенными штанами.
Кстати, натянуть их Сергей так и не смог себя заставить. Брезгливость никуда не делась. Пришлось ограничиться мундиром и надеяться на то, что внимания на это не обратят. Хорошо еще, остальные немцы и сами не слишком соблюдали форму одежды. Во всяком случае, без мундиров ходили многие. Расслабились тут.
Все, пора, вот только… как? Именно сейчас Хромов сообразил, в чем слабость его плана. Он же ни бельмеса по-немецки. И как на их гавкающем наречии будет слово «ужин»? И вообще, когда он у них? Ладно, придется импровизировать.
Звук, с которым половник бьет по котлу, трудно назвать мелодичным. Однако же сигнал и впрямь оказался универсальным. Фрицы потянулись к кухне как те коровы – организованной толпой. Некоторые, правда, поглядывали с легким удивление на часы, но тут немецкая дисциплина сыграла не в их пользу. Если ужин раньше срока – значит, так нужно, потому как без приказа повар ничего не сделает. И, когда ругающийся капрал сообразил, что процесс идет без его контроля, и двинулся разобраться, большая часть немцев уже сбились в кучу недалеко от кухни. И две гранаты, полетевшие в них, разметали людей в разные стороны.
Сергей взрывы благополучно пересидел за котлом. Хотя, конечно, когда осколок прошил тонкое железо над его головой и оттуда вырвалась струя аппетитно пахнущего, но чертовски горячего пара, было неприятно. Тело упорно требовало от хозяина сжаться в комок и спрятаться, но разум все же оказался сильнее. Подхватить автомат, спрятанный позади кухни, вжать приклад в плечо и выпустить по уцелевшим немцам длинную, на весь рожок, очередь. Удержать оружие в руках оказалось сложно, ствол упорно задирало вверх, и, наверное, не меньше половины пуль ушло «в молоко». Но и тех, что попали, хватило. А со стороны леса уже гремели выстрелы, и с воплем упал с вышки один из пулеметчиков…
Все было кончено меньше чем за минуту. К тому моменту, когда Хромов сменил магазин, стрелять было уже не в кого. Ну и замечательно! И вновь организм удивил – почему-то страшно захотелось есть. Что, впрочем, по здравому размышлению – с самого утра он съел всего-то пару сухарей. Еще одно доказательство того, что когда всерьез проголодаешься, чужие трупы аппетит не портят. Так что когда остальные подошли, Сергей, освободившись от тесного мундира и реквизировав одну из мисок, с аппетитом чавкал.
– Ну у тебя и нервы, – с ноткой восхищения в голосе заметил Мартынов, подходя. – Если так пойдет дальше, станешь хорошим солдатом.
– Нет уж, спасибо, как-нибудь переживу. И вообще, я пацифист. Садись, ешь, у них хороший повар.
– Пацифизм – это хорошо, – Мартынов сел рядом. – Но нам еще разбираться с пополнением.
– Знаешь, не хотел тебе говорить, но с ним будут проблемы.
– Это почему?
– Да потому, что когда вы в бинокль фрицев срисовывали, я потратил чуточку времени, рассматривая тех, кого планировали освобождать. Так вот, их, похоже, еще не сортировали, и среди них хватает офицеров.
– Командиров, – механически поправил его Мартынов, до которого, похоже, начала доходить неоднозначность ситуации.
– Да какая разница? – приподнял левую бровь Сергей. – Ты лучше скажи, что значат три шпалы на вороте?..
– …Вы что, с ума тут все посходили? – орал подполковник Поженян, экспрессивно размахивая руками. Тот самый, с тремя шпалами. Кавказский акцент вкупе с развевающимся полуоторванным шевроном, грязным и напоминающим драную тряпку, производили неизгладимое впечатление. – Как стоите? Что за вид?
Бедняга. Похоже, он от жизненных коллизий малость умом тронулся, лениво подумал Сергей. Глаза слипались, видать, остатки адреналина ушли, и теперь организм хотел только одного – спать! Спать, завалившись куда-нибудь, хотя бы даже под кустик, а не слушать этого придурка. Чтобы хоть как-то отвлечься, он в который уже раз осматривал царапины на прикладе СВТ, уже привычно уместив винтовку на сгибе руки. Получалось так себе.
Мартынов, очевидно, думал примерно так же. Во всяком случае, взгляд у него был таким скучающим-скучающим. И, когда Поженян на секунду прервал свой монолог, чтобы набрать в легкие свежую порцию воздуха, махнул рукой:
– Все, хватит. Идите, отдохните. Проспитесь, что ли. Товарищи командиры, кто знает местность и окрестные населенные пункты, прошу сейчас подойти.
– Вы что себе позволяете? – похоже, тот факт, что он тут никто, звать его никак, и особо ценное мнение учитывать никто не собирается, в голове подполковника укладываться не хотел абсолютно. Менталитет такой, никуда не денешься.
– Слушай, недополковник, – лениво бросил Игнатьев. Одетый в спортивную кофту-олимпийку, из расстегнутого ворота которой торчала волосатая грудь, с наганом за поясом и автоматом поперек груди, он выглядел немного гротескно и в то же время воинственно. – Ты чего пристал? Иди, выспись…
– Да ты…
– Молчать! – обычно спокойный и не особенно громогласный Мартынов на этот раз ухитрился рыкнуть так, что Сергей еле подавил желание присесть. И сон из головы будто выдуло. Видимо, неугомонный Поженян и впрямь разозлил терминатора. – Ну-ка, мил-человек, предъяви-ка документы.
– Чего-о?
– Того. Документы, живо. Ты, сдается мне, эту