Курс на юг - Борис Борисович Батыршин
IX
Июль 1879 г.
Северо-Американские
Соединенные Штаты. Норфолк
Решетчатая деревянная стрела крана дрогнула, заскрипели блоки, трос побежал, наматываясь на барабан, вращаемый паровой машиной. Тяжеленный металлический лист, издырявленный по краям, оторвался от деревянных брусков и поплыл по воздуху. Десятки рук подхватили его, наклонили, установили по месту. Другие руки, вооруженные длинными кузнечными клещами, выхватили из пышущих жаром горнов раскаленные до вишневого свечения заклепки. Загрохотали клепальные молотки, полетели искры – и лист занял свое место в броневом поясе.
– Похожее судно нам предстоит принять в Сан-Франциско, – объяснял Повалишин. – Американцы после боя в Чесапикском заливе спешно кинулись обновлять мониторный флот – достраивать недостроенные, закладывать новые, вносить изменения в устаревшие образцы. Этот, к примеру, один из четырех двухбашенных мониторов типа «Миантономо», заложенных еще во время Войны Севера и Юга. Из них в боевых действиях успел поучаствовать только «Монаднок», остальные были достроены уже после войны и почти сразу выведены в резерв. В семьдесят четвертом, когда дело едва не дошло до войны с Испанией, их решили спешно отремонтировать и ввести в строй, но оказалось, что деревянные, обшитые броней корпуса успели прогнить насквозь. В итоге их списали на лом, а под их именами заложили новые. Причем сделано это было так, что корабли продолжали числиться в ремонте, и когда в прошлом году снова запахло жареным, выяснилось, что к службе пригоден один лишь «Пуритан», да и тот весьма условно.
Сережа, задрав голову, смотрел на очередной лист брони, раскачивающийся на талях.
– Я слышал, он отличился при штурме Квебека?
– Так и есть, – кивнул Повалишин. – Американцы ввели в устье реки Святого Лаврентия эскадру из двух мониторов, «Пуритана» и «Уайандотта» и трех колесных канонерок. Они и раскатали батареи, прикрывающие Квебек. Если бы не эта поддержка, мятежники бы кровью умылись, а так потеряли всего восемьдесят пять человек убитыми да сотни полторы ранеными.
– А что англичане? Они что, не помешали?
– Э-э-э, батенька, так у них там были только старый парусный шлюп и речная колесная канонерка. Они, конечно, оказали сопротивление, но сила солому ломит. Шлюп «Пуритан» отправил на дно тараном прямо на якорной стоянке, а канонерка спустила флаг, после того как три бомбы с «Уайандотта» сначала расколотили ей котел, а потом перебили расчет единственного орудия.
– А этот монитор, как он попал в Сан-Франциско? Вроде все четыре строили на Восточном побережье?
– Да, здесь, в Норфолке. «Монаднок», как я вам уже говорил, достроили за семь месяцев до окончания войны. Монитор успел поучаствовать в бомбардировке форта Фишер, а потом, после ремонта (его броня выдержала пять попаданий с береговых батарей конфедератов!), отправился в Мексиканский залив охотиться за «Стоунволлом», новейшим броненосцем южан. Но эпического сражения не случилось: командир «Стоунволла», узнав о капитуляции армии генерала Ли, ушел в Гавану, к испанцам, и там разоружился. А «Монаднок» вскоре отправился на Тихий океан и дополз туда аккурат к начавшейся войне.
– Это между Испанией с одной стороны и Перу, Бразилией и Боливией – с другой?
– Точно так-с! Американцы тогда поддерживали бывшие испанские колонии в их борьбе против метрополии, и в посольстве в Кальяо нашлись горячие головы, решившие угрожать испанцам пятнадцатидюймовками «Монаднока». Испанский адмирал оказался не из пугливых и стал готовиться к бою, но до прямого столкновения дело не дошло. С тех пор североамериканцы изо всех сил препятствуют вмешательству европейских держав в латиноамериканскую политику. Доктрина Монро. Слыхали?
– Приходилось. – Сережа поднял глаза и зачастил, будто по учебнику: – «Американские континенты, добившиеся свободы и независимости и оберегающие их, отныне не должны рассматриваться как объект будущей колонизации со стороны любых европейских держав…»
Повалишин удивленно хмыкнул.
– Примерно так. А вы, я вижу, неплохо знаете новейшую историю…
– Да, интересовался еще в Морском училище. А по гражданской войне в Америке даже доклад написал и получил двенадцать баллов. – Сказал – и зарделся. Что это, в самом деле, за мальчишеское хвастовство? Такое гардемарину пристало, а никак не старшему лейтенанту с «Георгием» и «Анной» за две военные кампании…
Но Повалишин не обратил на это внимания.
– Тогда вам проще будет разобраться в здешних делах. Но я отвлекся: после бункеровки в Кальяо «Монаднок» и сопровождающие его пароходофрегаты отправились вдоль побережья на север. Двигались они неспешно, от порта к порту, пополняя запасы воды, провианта и угля. И в мексиканском Акапулько снова попали в историю.
– Это вы о французском экспедиционном корпусе?
– Точно так-с, о нем самом! Францией тогда правил император Наполеон III, он-то и решил, пользуясь замятней на севере Американского континента, прибрать к рукам Мексику. Французы заняли все портовые города, включая и Акапулько, но ввязались в изматывающую войну с мексиканскими повстанцами. Дела у лягушатников шли все хуже, а когда на рейде встал отряд боевых американских кораблей, они попросту сбежали из города прочь!
– Доктрина Монро в действии? – усмехнулся Сережа.
– Она самая, голубчик. Кстати, если помните, о сущности этой доктрины впервые заявил американский посланник в Санкт-Петербурге, во время… – он наморщил лоб, напрягая память, – «…дружественных переговоров о взаимных правах и интересах двух держав на северо-западном побережье нашего континента». То есть у России уже тогда были интересы в Латинской Америке!
Сережа кивнул, не отрывая взгляда от очередного броневого листа, проплывающего у них над головами. Стоит одному из тросов лопнуть, и тяжеленная железяка рассечет обоих, подобно ножу гильотины.
– Ну, наша-то с вами миссия к ней касательства не имеет. Поднимем на «Монадноке» Андреевский флаг и перегоним его во Владивосток. А уж с Перу и прочими Боливиями янки пусть как-нибудь сами управляются. Их дело.
– Вы так полагаете? – Повалишин одарил собеседника лукавой улыбкой. – В таком случае вынужден разочаровать вас, Сергей Ильич, теперь это и наше с вами дело. И весьма заковыристое, я вам доложу. Да вот, сами взгляните…
И потянул из-за обшлага казенный, с печатями Морского министерства, пакет.
Июль 1879 г.
Северо-Американские Соединенные Штаты. Где-то на Среднем Западе
Вагонные колеса ритмично постукивали на рельсовых стыках. Горячий воздух, смешанный с одуряющим запахом полыни, нагретой земли и угольной гарью, волнами вливался в открытые окна, заставляя пассажиров чихать. Но избавиться от этой напасти не было решительно никакой возможности: стоит закрыть окна, и вагон быстро превратится в душегубку – система вентиляции и охлаждения воздуха, смонтированная под потолком, по всем статьям проигрывает конкуренцию палящему июльскому солнцу. Вот и катит по одуряющей жаре роскошный пульмановский вагон, прицепленный к составу, курсирующему по Трансконтинентальной железной дороге, связывающей Восточное и Западное побережье
