Божья коровка-2 - Анатолий Федорович Дроздов
С этой мыслью и уснула…
***
Настроение у Савчука было хуже некуда. В судебном заседании предстояло рассмотреть дело, которое ему не нравилось. Нет, на первый взгляд повода придраться не имелось. Для типичной хулиганки расследование проведено добросовестно и полно. Показания свидетелей и потерпевших, протоколы очных ставок и осмотра места происшествия… Обвиняемый не согласился с доказательствами и представил свою версию события? Что ж, бывает. В заседании ее придется огласить? Ерунда. Савчука тревожило совсем другое. Первое – защитник обвиняемого Коган. Чтобы знаменитый адвокат согласился защищать простого хулигана? Что-то не вязалось. И в распорядительном заседании Коган вел себя довольно странно: никому не возражал и не заявлял ходатайств. А ведь мог бы, если б что-то знал, ходатайствовать о дополнительном расследовании. В его практике хватало дел, прекращенных на этой стадии. И Савчук ему бы вряд ли отказал: иметь дело с Коганом ни один судья в республике добровольно не захочет. Только Коган промолчал. Это означало, что он намерен развалить дело в судебном заседании, где добиться оправдательного приговора.
Ну, и хрен бы с ним – Савчуку плевать на милицейских следователей, недовольство их начальников. Только председатель, поручая ему это дело, строго-настрого предупредил:
– Этого Коровку нужно посадить – года на два минимум.
– Почему? – спросил Савчук.
– Мне звонили из горкома. Там один из потерпевших – сын секретаря Григоровича. Понял?
– Да, – сказал Савчук, забирая тоненькую папку.
Он подобных «указивок» не любил, впрочем, как другие судьи. Нет, конечно, мог не согласиться. Но тогда с работой нужно попрощаться: на новый срок не изберут, даже выдвигать не станут.[5] Это в лучшем случае. При особом отношении отстранят от дел еще и раньше. И куда потом ему идти? В адвокаты? Там коллегия решает, принять или нет, ну а председателю, конечно, позвонят… Повезет – устроишься юрисконсультантом на заводе, станешь там листать бумажки, получая скромную зарплату. Только если вдруг в горкоме на него обидятся всерьез, то и должность юрисконсультанта бывшему судье не светит. Слесарь или токарь. Но когда тебе за 40, поменять профессию совсем не тянет.
Наверное, чтобы он не передумал, заседателей по делу подобрали соответствующих: Тимофея Карповича с Таисией Григорьевной. Два пенсионера. Первый – старый большевик, начетчик, сталинист, хулиганов люто ненавидит, постоянно требуя для них лишения свободы. И Таисия Григорьевна, в прошлом школьная учительница, постоянно ему вторит. Наверное, натерпелась от своих учеников. С ними если и захочешь никого не оправдаешь. Скажут: «Посадить!» – и выполняй.[6] Надо же было этому Коровке повстречаться с сыном Григоровича…
Мрачные мысли Савчука прервала заглянувшая в кабинет секретарь.
– Станислав Адамович! – выпалила с порога. – Там, там…
– Что? – насторожился судья.
– Полный зал народу, – наконец собралась секретарь. – Мест всем не хватило, многие стоят в проходе.
«Это вдруг с чего? – впал Савчук в недоумение. – Подсудимый – сирота, близких родственников не имеет. После армии не работал. Не должно быть у него знакомых много, да еще решивших поддержать его в суде. Странно, очень странно…»
– Пусть стоят, – сказал секретарю. – Если им так хочется. Отправляйся в зал, мы скоро начинаем.
Бросив взгляд на часы, он набрал на телефоне номер дежурного Советского РОВД.
– Из районного суда вас беспокоят, – сообщил поднявшему трубку офицеру. – Я судья, Савчук Станислав Адамович. Через пять минут начнется заседание, а у нас набился полный зал желающих его послушать. Многие толпятся в коридоре. Попросил бы вас прислать наряд – присмотреть, чтоб не случилось беспорядков. Вышлете? Спасибо!
Положив обратно трубку, он взглянул на заседателей, примостившихся на стульях у стены.
– Что ж, товарищи, пора нам начинать…
[1] А.А. Аграновский – популярный советский журналист, очерки которого в СССР зачитывали до дыр. Старший брат не менее знаменитого В.А. Аграновского, работавшего в газете «Комсомольская правда».
[2] Лев Николаевич Толкунов возглавлял в то время редакцию «Известий».
[3] Н.С. Хрущев. Он действительно проводил такую кадровую политику. Для примера. Главным редактором главной партийной газеты БССР «Советская Белоруссия» в 60-е стал А.К. Зинин, которому на момент назначения на эту должность было 28 лет. Редактором, к слову, он был замечательным.
[4] БелТА – Белорусское телеграфное агентство. Во времена СССР и в настоящее время – ведущий информационный ресурс Беларуси.
[5] Судьи основного звена советской судебной системы – районного (городского) народного суда избирались населением. Но формально. Фактически же судей назначали. Народных заседателей избирали на собраниях трудовых коллективов и ветеранских организаций. Среди них было много пенсионеров.
[6] Приговор в советском районном (городском) суде выносился большинством голосов трех судей, участвующих в процессе: председателя, профессионального судьи, и двух народных заседателей. Права у всех были одинаковыми, так что, если заседатели настоят на своем мнении, судье придется выполнить их волю. Хотя ситуация, прямо скажем, редкая. Не случайно зэки называли заседателей «кивалами» – от слова «кивать», соглашаться.
Глава 5
5.
Появление в деле Когана встревожило Пинчука. Хотя Мурин уверял, что адвокат ведет себя индифферентно, следствию препятствий не чинит, капитан с ним не согласился. Этот хитрый сионист[1] обманул неопытного следователя, не раскрыв перед лейтенантом заготовленные им козыри, на суде же он их выложит непременно. И тогда… Капитан не сомневался: в суд и прокуратуру позвонили из горкома партии, дав им нужное «цэу»[2], только Коган – битый волк и прекрасно это знает. И, раз взялся защищать Коровку, значит, козырь держит в рукаве. Репутация у адвоката соответствующая, дело если не развалит, то наказания для подсудимого добьется минимального. Капитану как-то рассказали: раз в Москве судили расхитителя. Там размер украденного был таков, что виновному грозило лет 15 с конфискацией имущества. Родственники подсудимого обошли московских знаменитых адвокатов. Те просили 10 тысяч за защиту, гарантируя виновному 10 лет колонии – с конфискацией, естественно. Родственников это не устроило, кто-то посоветовал им Когана. Тот за дело взялся, запросив за помощь полторы тысячи рублей и командировочные. В результате расхититель получил два года общего режима и без конфискации. Если для Коровки адвокат добьется условного наказания, это может быть устроит Григоровича, но никак не Пинчука. Все его старания пойдут насмарку, ведь квартира остается фигуранту. Потому Пинчук решил прийти на заседание суда, чтобы вовремя вмешаться, если вдруг потребуется. Например, дать
