Колхоз. Назад в СССР 3 - Павел Барчук
— Чего? Кто издевается? Все, как положено. Ну, Вы, тогда, Матвей Егорыч, затевайте разговор. Сами знаете. У вас — товар,у нас — купец……
Я не выдержал и пообещал братцу, если он сейчас не заткнется, придушу его. И по хрену, что при таком количестве свидетелей.
Просто и без того нервы на пределе. Обычный поход в кино, а меня тут в женихи уже записали. В общем и целом, против брака, как явления, ничего не имею против, но точно не сейчас, точно не в Ленкиной компании.
Мы подошли к воротам, у которых на лавочке сидело семейство, и застыли напротив. Ситуация, тупее не придумаешь.
— Здравствуйте… — Поприветствовал хозяев культурно. Хотя, имелось огромное желание развернуться на сто восемьдесят градусов и рвануть в другую сторону.
— Здравствуй, Георгий. — Теть Ира, как ее назвал братец, чинно кивнула головой.
Все. Дальше разговор потерял динамику. Стоим и смотрим. Мы — на них. Они — на нас. От меня явно чего-то ждут, а я хрен пойму, чего.
— Ленка-то дома? — Переросток решил взять инициативу в свои руки. Видимо, попасть на фильм ему очень хотелось, а пока мы возле Ленкиного двора глаза друг на друга лупим, все уже разойдутся из клуба по домам.
— Так, конечно. Собирается… Ленка! — Тетка гаркнула со всей дури.
Будто Ленка не за воротами, а где-то километров за десять от нас. С ближайшего дерева ошалевших птиц, как ветром сдуло. Ожила даже бабуля. Она резко подняла голову, которой до этого момента клонилась вперед, на грудь, а затем испуганно оглянулась. Ничего опасного на заметила, всхрапнула и снова ушла в нирвану.
— Пироги вот, свежие. Угощайтесь. — Теть Ира жестом фокусника сдернула полотенце. В тарелке и правда были пирожки. Лежали аккуратной горкой. — С крендалем. Ленка сама собирала.
— Кого собирала? Пироги? — У меня вырвалось против воли.
Вообще, если честно, был настрой ни с кем, ни о чем не говорить. Взять Рыжую и бежать быстрее в клуб, подальше от ее двора. Пока меня на самом деле здесь не захомутали. А потом, после фильма, поговорить с ней откровенно. Так, мол, и так, недопоняли друг друга. Мне это простительно, потому что местных обычаев не знаю. Девка она хорошая, но к серьезным отношениям не готов. Короче, придумал речь в лучших традициях, когда надо отмазаться от какой-нибудь приставучий особы. В прошлой жизни было проще. Я в такую ситуацию и не попал бы. Здесь же, в деревне, куда не плюнь, свои правила.
— Зачем? Нет. Пироги она пекла сама. И крендаль собирала сама. — Уточнила Ленкина мать.
— Андрюха… — Зашипел я братцу, стоявшему рядом. При этом старался сохранить на лице улыбку. Типа, все хорошо. Просто срочный вопрос возник. Личного, так сказать, характера, — Что, млять, за крендаль? Что это вообще такое? Это можно есть?
— Можно. Дикая смородина. Забыл? Мамка пекла такие. Вкусные с крендалем выходят пироги, пальчики оближешь, — Тихо ответил братец, а сам шагнул к Ленкиной матери и в наглую хапнул у нее из рук посуду.
Та явно не ожидала такой прыти от Переростка. Она, походу, планировала вручить семейное достояние в виде пирогов лично мне. Поэтому минуты две они просто тупо боролись за жратву. Андрюха тянул тарелку на себя, а Ленкина мать на себя.
— Да отдай ты уже! Хватит цирк устраивать. — Тихо ругнулся Ленкин отец.
Судя по всему, он не был сторонником происходящего, а инициатива встречать "жениха" принадлежала Ленкиной матери.
Андрюха в итоге получил все-таки эти дурацкие пироги. Вернулся к нам с дедом Мотей, довольный, до оду́ри. Ясное дело, ему лишь бы пожрать. Продаст за кусок пирога, хрен задумается. Бычок, блин, Переросток.
Так как вся Ленкина родня смотрела на меня внимательно, пристально, и даже в очередной раз проснувшаяся бабка, пришлось взять один пирожок. На нервах, я сунул его в рот весь, целиком и принялся тщательно пережёвывать.
Оказалось, реально вкусно.
— Ну, все, Жорик, — С серьезным лицом вдруг заявил братец, активно работая при этом челюстью.— Теперь точно не отвертишься. Пироги с крендалем — это традиция. Раз взял и ешь, значит согласен жениться.
Я подавился, отвечаю. Мне этот дебильный пирог встал поперек горла. Пока пытался прокашляться, дед Мотя несколько раз ударил по спине, при этом шепотом успокаивая прямо в ухо.
— Не ссы, Жорик, издевается он. Шуткует. Ничего это не значит. Сожрал, да и ладно. Людям приятное сделал.
— Не думал, что когда-то это скажу, но чтоб я без вас делал, Матвей Егорыч… — Ответил деду Моте, а потом кинул братцу выразительный взгляд. Отыграюсь за такие приколы Переростку.
— Так когда он придет-то? — Громко выдала вдруг бабка, сидевшая рядом с Ленкиным отцом. Она неожиданно резко подняла голову и принялась изучать всех присутствующих.
— Да кто, мама? — Ленкина мать смотрела на меня счастливым взглядом, прижимая руки к своей весьма объемной груди.
На ее лице блуждала лёгкая улыбка, а воображение уже рисовало, как дочь ходит по Московской квартире Милославских.
— Так Ленкин ухажер? — Бабуля, походу, снова заснула на несколько минут, пока мы тут проверяли Ленкины кулинарные способности, а потому выпала из реальности, потеряв нить событий.
— Да вот же он, мама, — Теть Ира недовольно покосилась на старушку. Та бессовестным образом портила всю красоту воображаемого будущего своими тупыми вопросами.
— Да где, вот? Это ж Андрюха. Витькин сын. Брешеть он, что из Москвы.
— Да рядом, мама. Вы смотрите лучше.
— Ты, Ирка, того? Совсем ополоумела? Рядом — Матвей. Он если кому в ухажеры и годиться, то только мне. А Зинка где? Померла? — Бабка, прищурившись разглядывала то братца, то деда Мотю.
— Да тьфу на Вас, мама, что ж Вы Стефановну раньше времени… Вон, между Андреем и Матвеем Егорычем.
— Ааааа… — Бабка наконец заметила меня. — Да какой-то… хиленький. Поприличней, что ли, не было?
Я подавился пирожком еще раз. Только успел второй засунуть в рот. Они реально были очень вкусные. Матвей Егорыч снова со всей дури шлепнул меня между лопаток, а потом повернулся спиной к хозяевам дома, чтоб они не слышали и выдал серьезным тоном.
— Андрюха, надо Ленку брать да уходить. Боюсь, потерям мы Жорика такими темпами.
К счастью, Рыжая как раз в этот момент выскочила на улицу. К
