Совок-4 - Вадим Агарев
— Знаешь, что, друг мой Владимир, передумал я! — окончательно удостоверившись в своей гениальности, честно ответил я лейтенанту Нагаеву, — Если б ты только знал, какие они козлы эти москвичи! Особенно этот, который так аморально девок жарит! Не буду я этому кобелю ничего оставлять на память! Я лучше девушкам подарки сделаю!
Любовь и голод правят миром
— Ты знаешь, а ведь он и правда сдулся! — Эльвира смотрела на меня с нескрываемым уважением. Уже второй раз за сутки.
— А когда я его на понт взяла по поводу гаража и фляги с бандитской кассой, он и вовсе поплыл, как первоход! — моя подруга считала произошедшее большой победой. Как же мало ей надо для счастья..
— Вот видишь, душа моя, а ты сомневалась вчера! Пошли в койку, я тебе что-то покажу! — настроение у меня к вечеру приподнялось. И я чувствовал, что одним настроением моё естество не ограничится.
— Да ну тебя, Корнеев! — Эльвира вырвала руку, — Я с тобой разговариваю о том, что меня интересует, а ты… Что ты за человек такой, когда ты наконец, повзрослеешь! Ведешь себя, как прыщавый подросток, лишь бы в койку затащить! Строишь из себя этакого знатного еб#на, постельными умениями своими без конца похваляешься!
Наверное, у барышни это на почве беременности! Или это она сама так своего нереализованного либидо стесняется. Надо что-то делать.
— Любимая, напомни мне, когда это я бахвалился, что я знатный #бун? Что б ты знала, душа моя, я импотент от рождения! С тех самых пор, как меня в родовом зале головой об кафельный пол уронили! — я добавил на свое лицо изрядную долю грусти, соответствующей печальному монологу, — Я тебя, Эля, уважаю не только как женщину божественной красоты, но и, как женщину очень умную! Поэтому и не скрываю от тебя ничего! Даже вот этого своего постыдного недуга!
Какое-то время Эльвира Юрьевна, оторопев, смотрела на меня, как на Леонида Ильича Брежнева. Со всеми орденами, но без трусов. И вдруг внезапно появившегося на ее кухне. Потом она возмущенно вскочила.
— Корнеев, скотина! Ты, чего, опять меня решил дурой выставить?! Какой ты нахер импотент, если ты вчера… И тогда, раньше! Ты чего мне тут несёшь?!
Хотел, как лучше, но вот, получилось всё еще хуже, чем было. А трахаться от этого хочется не меньше! Н-да!..
— Импотент, любимая, импотент! Но иногда, душа моя, да, праздники в моей жизни случаются. Вот, как ты, например! И тогда пасмурное небо мгновенно становится звёздным и солнечным одновременно. И штаны мои топорщатся сразу пыром! Как сиськи у десятиклассницы во время месячных. Ведь ты, любимая, как Елена Станиславовна Боуэр, вся такая воздушная, к поцелуям зовущая!
— Какая еще Елена Станиславовна? — попыталась вынырнуть из транса Эльвира.
Но шансов очнуться у нее уже не было никаких. Из кухни мы уже давно переместились на кровать.
Глава 7
Утром почти семейная идиллия повторилась. С той лишь приятной разницей, что моя квартирная хозяйка была веселее себя вчерашней.
— Эх, Корнеев, а всё же жаль, что ты со своим появлением на свет так припозднился! — Эльвира с неизменным аппетитом поглощала яичницу с беконом, — Будь ты постарше, может, и получилось бы у нас с тобой что-нибудь!
Сегодня на столе было побогаче. Список приготовленных и просто нарезанных продуктов был существенно расширен. Вчера я зашел в приветливый гастроном и Сезам с белками, жирами и углеводами, снова мне открылся. Распушив упаковку двадцатипятирублевок, я от души затарился дефицитными харчами. Впрочем, и не дефицитными затарился тоже. Отдельный сверток в холодильнике лежал для Еникеева. Необходимость в колобухе для Толяна созрела во время нашего вчерашнего разговора с Нагаевым. Толика мне придется рекрутировать и сегодня. Вова должен его предупредить.
— Душа моя, скорее это не я опоздал, а это ты поторопилась! — подковырнул я подружку, которая для меня и при нынешних своих годах, все равно была малолеткой.
Едва не заляпавшись венгерским маринованным помидором, Эльвира согласно кивнула.
— Да, Корнеев, тут ты прав, твой возраст был бы для меня предпочтительней! — и даже не успев нахмуриться, подцепила вилкой кружок финского сервелата. — Ты у меня поживи еще, я хоть нормально позавтракаю-поужинаю все это время! — практичная мадам Клюйко не считала нужным скрывать своего меркантилизма относительно моей персоны, — Одно только плохо, не высыпаюсь я с тобой, Сережа! — неодобрительно посмотрела на меня жрица следствия. Но что-то в ее взгляде мне показалось неискренним.
— Вы, многоуважаемая Эльвира Юрьевна, лукавить изволите! — тактично пресек я огульный навет, — А кто меня после вечернего первого нашего соития принуждал к дальнейшей интимной близости? И кто до трёх часов ночи мне спать не давал? — напомнил я о ее ночных притязаниях на мое сиротское лейтенантское тело.
— Скотина ты, Корнеев! — хрустя маринованным огурчиком, не унималась Клюйко, — Вместо того, чтобы осознать свою вину перед женщиной и раскаяться, ты стрелки переводишь и оправдываешься, как школьник!
Забыв о наколотом на вилку надкусанном огурце, Эльвира остановилась взглядом на моем лице.
— А ведь ты, Сережа, теперь, как порядочный человек, на мне жениться обязан! — и все таки надкусив от венгерских даров, она улыбнулась. Или ухмыльнулась.
— Да не бойся ты, Сереженька, не трепещи! Не потащу я тебя в ЗАГС! А то скажут, еще, что связалась взрослая тетка с младенцем! Да из партии выпрут за то, что комсомольца развратила! — Эльвира после почти бессонной ночи была на удивленье бодра и довольна жизнью. И куражилась она надо мной, хоть и беззлобно, но с явным удовольствием.
— Я, Эльвира Юрьевна, жениться никогда не отказываюсь! — состроил я постное лицо, — Вот только вы имейте в виду, что происхожу я из семьи староверов, а потому держать я вас буду в строгости! И каждую субботу после бани пороть вас стану! Вожжами! Ума добавлять вам буду и покорности!
— Ну-ну, — хмыкнула невеста-арендодатель, — Это мы еще посмотрим..
Бросать вызов обществу и службе наружного наблюдения, если таковая была где-то поблизости, мы не стали. И потому вышли на улицу не под ручку. А даже наоборот, порознь и с большим временным интервалом.
С пакетом под мышкой
