Империя. Лязг грядущего - Владимир Викторович Бабкин
Я некультурно сплюнул в воды Дарданелл.
Что-то я действительно раскис. Какой-то отходняк пошел. Столько времени и сил было потрачено на подготовку и проведение Всемирной выставки, сколько лет и денег ушло на подготовку курортов и прочих казино с развлекаловками, все эти киностудии, парки и всё остальное…
А теперь стою здесь у парапета. Маша, умничка моя, не лезет мне в душу с расспросами или, тем более, с со своими советами. Взвалила на себя всё и вся, все тяготы по организации и радушному приёму высокопоставленных гостей, буквально из кожи вон лезет, чтобы всё прошло без сучка и задоринки, а я…
— Хандришь?
Виктор облокотился на парапет и не спеша закурил.
Молчу.
Лишь пожимаю плечами.
Тесть кивает.
— Опустошение?
Делаю неопределенный жест.
— Не знаю. Устал как-то.
Сочувственное:
— Может тебе с женой на курорт съездить?
Я обвожу взглядом великолепие набережной и вдруг невольно прыскаю от смеха. Виктор смеется вместе со мной, на наш хохот оборачиваются, но нам всё едино, лишь Маша благодарно смотрит на отца…
* * *ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. НОВЫЙ ИЛИОН. 3 мая 1921 года.
Я грустен и циничен по своей сути. Я давно не верю в возвышенные слова, лозунги и прочие идеалы. Возможно оно и к лучшему. Возможно, я этому буду учить и своих детей.
Да.
Вчера Виктору удалось одной меткой фразой вывести меня из паралича хандры, но я лишь цинично мобилизовался, а отнюдь не стал абсурдным романтиком. Что ж, мы ещё повоюем. Хотя и без романтизма.
Мы стояли у парапета набережной Святого Георгия — лучшей и самой фешенебельной улицы Нового Илиона. Вечерело. За нашей спиной сверкали огнями магазины, рестораны, всякого рода казино и прочие аттракционы. Чуть дальше вдоль моря раскинулся огромный аквапарк, а за ним светились корпуса множества корпусов и павильонов киностудий, которые (не без моей помощи) облюбовали этот южный город, предвосхитив собой создание Голливуда. Что ж, как сказал один видный мексиканец: «Главнейшим из искусств для нас является искусство кино». Впрочем, с Лениным я соглашусь лишь отчасти, поскольку важнейшим из искусств я считаю Министерство информации.
Мы смотрели на вечерние огни в море. Движение судов через Дарданеллы было очень оживленным и мимо нас то и дело проплывал какой-нибудь транспорт, обходя стоящий на якоре линкор «Императрица Мария».
Маша дипломатично осталась развлекать Августейших гостей, предоставив мне возможность пообщаться с детьми без лишнего присутствия. Они, конечно, Машу нисколько не смущались, но всё же разговор носил несколько личный и деликатный характер, касавшийся моих старших отпрысков.
Впрочем, с одобрения жены и с согласия тестя, я взял с собой и принцессу Джанну, которая предпочитала, чтобы её именовали просто Ивой. Разговор, определенным образом, касался и её судьбы, так что…
Нет, я вовсе не бодр и совсем не весел, но я должен им сказать то, о чём думаю. То, что они должны услышать. Возможно, они могли бы это услышать от меня и потом, но я не хочу победных реляций и шапкозакидательства. Быть правителем — это отвратительная работа. И они должны быть готовы к ней.
— Империя. Всё, что вы видите вокруг себя — это успешная Империя. Которая пришла на смену одряхлевшей империи осман. Вы все видели вчера султана Мехмеда V. Согласитесь, жалкое зрелище. Его держава выродилась, у неё исчез внутренний огонь. Результат — закономерен. Но предопределен ли был успех России? Нет. Держава наша стояла на краю пропасти и лишь чудо, лишь Божественное Провидение, спасли Россию и даровали ей Победу.
Ива заметила:
— Дядя Миша, но ведь только благодаря вам всё и изменилось.
Умная девочка. Далеко пойдет.
— Это лишь доказательство того, что очень и очень многое зависит от личности правителя. Да, есть законы экономики и законы истории. Да, массы движут развитие. Одни народы приходят на смену другим. Жизнь устроена так, что на смену молодости, на смену взлётам и энергии, приходит усталость, которая постепенно сменяется дряхлостью и немочью, как это случилось с Османской империей или той же Австро-Венгрией. Тысячелетний род Габсбургов, некогда один из самых могущественнейших в Европе, одряхлел и Автро-Венгрия пала. Многочисленные Рюрики потеряли трон после многих веков правления, а те же самые Романовы, как вы прекрасно знаете, это вовсе не те Романовы, которые были изначально, и я имею очень отдаленное отношение к Царю Михаилу Первому. Да, я русский, но в моих жилах течет половина немецкой крови и половина датской. Даже Мишка с Гошей имеют лишь половину русской крови, а ты, Ива, наполовину итальянка, а наполовину черногорка.
Девочка хмыкнула.
— Объективно говоря, я и итальянка лишь условно. Да, мой прадед сумел объединить страну и фактически создал Италию, как государство. Но до этого Савойский Дом был сам по себе и правил в множестве держав и княжеств. Сама же Италия до сих пор разъединена и говорит на настолько разных наречиях, что северяне не понимают южан.
Киваю.
— Да, это проблема многих современных держав. В той же Германии жители Пруссии с трудом понимают баварцев, а во Франции до сих пор сильны региональные наречия. Впрочем, и в России это наблюдается часто, с учетом гигантской территории Империи. Но я не об этом хотел сказать. Так вот, Династия перерождалась несколько раз потому что приходила в упадок. К сожалению, Династия Романовых выродилась, а за ней погас огонь и всего нашего дворянства.
Я замолчал, изучая их реакцию.
Молчат.
Молчу и я.
Как же я устал.
Огонь гаснет и во мне самом. Маша делает всё, чтобы его вновь разжечь, но пока я не зажигаюсь. Никак.
Я механически делаю свою работу, даю ценные указания, но я устал. Четыре года нечеловеческого надрыва не прошли даром. Когда у меня был отпуск? Никогда. Мне тут только ядерного чемоданчика не хватает для полноты картины.
Да.
Но я должен им сказать.
Может и зря.
— Что такое дворянство? Это, по факту, служилое сословие, которому выделены имения на прокорм, в обмен на службу государству. Но и верховная власть — это Служение. В Святом Писании сказано, что всякая власть от Бога. Да, это правда. Но не всякая власть устоит, уповая лишь на Бога. Глубочайшая ошибка успокоено уповать на Всевышнего и верить в какое-то предначертание. Как говорится, Бог помогает лишь тому, кто сам себе помогает. Глупо верить в то, что ты всегда будешь Помазанником Божьим. Это
