Книга 5. Империя на марше (СИ) - Тамбовский Сергей

- Давай, она вне себя от счастья будет.

- Договорились, старт от гаража в семь утра. А сейчас и домой пора бы… да, Славику про Семёныча ни слова, а то мало ли что.

- Слушай, мы с ним всего два дня ездим, а он мне уже надоел, будто мы с ним десять лет женаты – может отстегнём его завтра от нашего поезда насовсем?

- Хорошо, я подумаю на этот счёт… завтра подумаю, на сегодня событий, требующих размышлений, у нас и так достаточно.

-------

Утром всё прошло без происшествий и без эксцессов, ну не считая того, что Инна таки с нами не поехала, сказала, что лучше завтрак приготовит. Володю в огромных каплевидных очках и кепке-аэродроме никто на перроне не узнал. Косились некоторые на камеру, но без фанатизма, мало ли кого и чего в наше время снимают. Когда отъезжали от Московского вокзала, Володя заметил:

- А дороги у вас как будто бы получше стали, поровнее…

- Ну так я здесь целых полгода коммунальным хозяйством заведовал, - с гордостью ответил ему я, - это ты ещё не видел новые линии скоростных трамваем, две запустили, ещё одна в работе.

- А чего ж в отставку-то ушёл?

- Ушёл? Ушли, я бы сказал, новый курс партии и правительства, знаешь ли, выборы сейчас не приветствуются, - поправил я его и тут же сменил тему, – травы больше не будет, бабка-знахарка померла, но у меня есть кое-что получше для тебя.

- Это радует, - задумчиво отвечал он, - не то, что бабка померла, конечно, а то, что взамен что-то будет… я кстати про неё новую песню недавно написал. Не про траву конечно, а про бабку…

- А почему у тебя ухо такое синее? – спросил он, разглядев меня сбоку.

- Вчера поспорили с одним… с группой товарищей насчёт наиболее целесообразного использования подсобных помещений…

- И что в результате диспута решили?

- Товарищи осознали глубокую необоснованность своих предложений и согласились, что в дальнейшем сотрудничество будет более конструктивным. А если попроще, то мы им наваляли с три короба, с той стороны распухшими ушами дело не обошлось.

- Понятно, - коротко ответил Володя.

- А я кстати выполняю своё обещание, - вспомнил вдруг я.

- Что за обещание?

- Мы тогда по стадиону наперегонки гонялись, помнишь, и я проиграл…

- Вспомнил, - сказал, оглядываясь по сторонам, Семёныч, - но это за половину обещания разве что сойдёт – не фильм во-первых, а сериал, и ты там не главный.

- Уговорил, пусть хоть за половину проканает… как жизнь-то молодая, рассказал бы нам, бедным провинциалам.

- Жизнь кипит, у Говорухина я закончил сниматься, теперь вот новая роль в театре обломилась…

- Что за роль? Опять Шекспир?

- Не, попроще, по роману Можаева «Живой», слышал про такое? Его вообще-то на Таганке уже пытались поставить лет десять назад, но не прошло, а сейчас вот что-то сдвинулось. У меня там не главная роль, её Золотухин играет, но яркая и характерная, и что самое главное – отрицательная.

- Что, давно не играл плохих парней? Ну сейчас мы тебе это устроим, - ухмыльнулся я, - держи сценарий… это не догма, как говорят классики, а руководство к действию, можно отступать и импровизировать в силу желания и способностей.

- Да ты что, в моих способностях что ли сомневаешься? – сделал он вид, что разгневался.

- К концу дня видно будет, - в тон ему ответил я, а он погрузился в изучение материала.

Изучать там особенно нечего было, всё на одной страничке из школьной тетради уместилось, поэтому через пять минут Володя хмыкнул и подвёл итоги:

- Занятно… я такого ещё не встречал… надо попробовать.

- И ещё я обещал Лиозновой тебя на киностудию привести – ты уж уважь женщину, она тебя ждёт-не дождётся.

- Ты будешь смеяться, но я в пробах к её Штирлицу принимал участие.

- И на кого же пробы были? На Мюллера или на Айсмана?

- На Холтоффа… не прошёл, да и не очень жалею об этом. С десяток новых песен написал, могу исполнить на киностудии.

- Это было бы просто отлично… о, а мы собственно приехали, выходим по одному, - сказал я, заруливая в арку с проспекта Кирова.

- Здесь вот обычно у вас бабка такая хмурая сидела, - сказал Семёныч, показывая на скамейку перед подъездом.

- Вышла вся бабка, в психушке она сейчас, - буркнул я, не раскрывая подробностей… ну не начинать же день с описания её сексуальных перверсий. – Пойдём чаю попьём что ли для начала.

Оператор от чая не отказался с тоже нами поднялся. Дверь открыла Инна и тут же включила свою опцию «девчонка без тормозов» - налетела на Володю, как ураган на Сахалине, тот даже немного опешил, но быстро взял себя в руки.

- Последний раз я тебя видел под ручку с этим американским режиссёром, как его… со Спилбергом, а теперь ты значит здесь обретаешься? – спросил он.

- Да ну его, Спилберга, - весело ответила Инна, - наши мужчины нисколько не хуже американских. Садитесь чай пить, пока не остыло.

------

Вечером, когда я потащил Высоцкого к крыльцу киностудии через разливанные автозаводские болота, он на ходу отметил:

- Ну ты жук, Сергуня…

- В смысле? – не понял я, - майский что ли жук? Или божья коровка?

- В переносном смысле жук… развёл меня по полной программе – я такого ещё ни разу не играл.

- Всё когда-нибудь бывает в первый раз, - философски заметил я.

- Не всё, - мигом отреагировал он, - кое-что даже и в первый раз не случается.

- Тоже верно, - ответил я, - а мы уже пришли, вытирай подошвы вон о ту планку и пошли уже к Лиозновой, заждалась она нас.

В коридорах студии по-прежему было тихо, темно и пустынно, люди встретились всего один раз, закончилось видимо что-то в одной комнате и оттуда вывалилось человек пять, Семёныча при этом никто не узнал, им видимо не до этого было. А вот и нужная дверь, туки-туки, заходите, не заперто.

- Ба, Владимир Семёныч, - поднялась со своего кресла Лиознова, - давненько мы с тобой не встречались.

- Татьяна Михайловна, наше вам почтение…

- Мы же на ты кажется были, - грустно заметила Лиознова.

- Ну значит моё тебе почтение, - поправился он.

- Это совсем другое дело, садись, рассказывай, может чай-кофе или что покрепче?

- Кофе можно, а с покрепче я уже полгода как завязал, спасибо вот Сергуне и его волшебным настойкам.

- Мне он тоже мешочек с травой дал, неделю уже пью, совсем другим человеком себя почувствовала.

Тут они оба пристально посмотрели на меня.

- Да я в курсе, в курсе, - быстро отреагировал я, - постараюсь как-то исправить положение с травами… вот на следующей неделе и постараюсь. Но мы собственно не за этим зашли…

- Последние материалы к сериалу не успели посмотреть?

- Вот только что закончила, пойдёмте-ка в монтажную, вместе пробежимся.

И мы пошли в монтажную, это надо было на этаж вниз спуститься, внутри сидели два сумрачных сотрудника в синих халатах, оба мужики и оба, судя по всему, недавно заложили за воротник.

- Тэээк, - с порога объявила Лиознова, учуяв запашок портвейна, - я кому сказала, чтоб на работе ни-ни?

- Ну так, Татьяна Михайловна, повод же такой, что невозможно удержаться, - жалобно ответил тот, что сидел слева, - у Сергеича (и он ткнул пальцем в правого) сын родился.

- Что, в самом деле родился? – строго спросила Лиознова, - как хоть назвали-то?

- Лёшкой, - не менее жалобно протянул Сергеич.

- Хорошо, на этот раз прощаю, но следующий будет для вас последним… для обоих. Прокрутите еще раз сегодняшние съёмки по «Дому», - скомандовала она.

Монтажёры мигом выполнили приказ, на маленьком экране пошли отснятые сегодня кадры.

- Вот эта придумка с получением зарплаты мне понравилась… - сразу прокомментировала она сцену получения мною одного рубля, - сам придумал?

- Так точно, тщ режиссёр, - отрапортовал я, - а точнее спёр у наших американских друзей – начальник Крайслера примерно такую же зарплату весь прошлый год получал.

- И вот это скандал очень в тему, - продолжила она, когда на экран выползла похмельная физиономия гражданина Бунькова и его дражайшей супруги, оба они на очень высоких тонах требовали от меня, чтоб я немедленно пересчитал завышенные, по их мнению, суммы, набежавшие на электросчетчике. На полтора рубля больше, чем должно быть. Не будем, сука, мы тебе за это платить, пока счётчик не починишь, урод. И так далее.