Татьяна Апраксина - Послание к коринфянам
- Буду теперь начинать утро с баллистической экспертизы.
- И вам подделают данные экспертизы, - говорит врио Сфорца. - Вы лучше подумайте, где его могли подменить.
- Не представляю, если честно. Я соблюдаю все правила, вы же знаете. Пистолет держу либо при себе, либо в сейфе.
- Значит, придется проверить все сейфы. Если дело с ними обстоит так же, как с компьютерной безопасностью...
Все это можно наладить, настроить и оптимизировать. Не то чтобы Максима вдохновляла перспектива потратить несколько месяцев на разработку и внедрение проекта повышения уровня безопасности помещений - дело скучное, хоть и полезное. Но тут, в новом отлично спроектированном здании, можно устроить хоть сверхсекретный объект, рядом с которым военная микробиологическая лаборатория покажется песочницей в детском саду. Все можно. Были бы время, средства и руки. Но господин Сфорца, поставленный лицом к лицу с необходимостью таких действий, крайне огорчится.
Для него филиал - дом. Дома не получают допуск для входа на кухню, не выписывают пропуск в кладовку и не ставят пароль на шкафы с посудой. А сейф в раздевалке - просто чтобы малолетние оболтусы из службы быта не утащили пистолет пострелять по банкам в парке. Это ощущение безопасности и уюта заразительно, потихоньку въедается даже в тех, кто не имеет на него права. Габриэла сидела спиной к двери...
- Ладно. Ставим в список. Что дальше?
Дальше - лучше. Камеры в комнате отдыха были включены - и выключили их за полчаса до убийства, под самый конец дневной смены. Компьютер госпожи Росси никто не трогал. Список ее действий отслежен. Последние полтора часа перед убийством и еще полчаса после того машина... вела звукозапись, потому что госпожа Росси надиктовывала заметки, в основном, касавшиеся качества записи и анализа происходящего - с перерывами, естественно. В момент убийства запись была включена - и, естественно, ее никто не отключал. Файл сохранился. Файл этот обеспечивает полное алиби господину Васкесу - поскольку шаги убийцы резко отличаются по всем звуковым параметрам.
Алиби можно и несколько расширить. Отпечатки появились на пистолете после убийства. Юноша схватился за оружие от страха перед убийцей, из любопытства или спонтанно под влиянием паники. Обычное дело. Потом опомнился и положил, где лежало. Забавно, очень забавно. Убийца не знал про звукозапись или не принял ее во внимание? Такие промахи могут совершать и профессионалы. Со всеми случается. Или - судя по заранее подготовленной операции эвакуации - ему вообще все равно? С трупа взятки гладки. Но как можно рассчитывать, что я не узнаю фрагмент собственной разработки?
- У меня не сходится...
- У меня тоже. Давайте поговорим об этом несколько позже. Что еще?
А больше и ничего. Список данных по погибшему, из которого еще вычленять и вычленять.
К тому же там эксперты еще не закончили, это минимум на сутки, хотя следили и вели запись. Но, если все идет по плану, то реанимобиль - совершенно настоящий, принадлежащий госпиталю Флориды, - уже высадил своего пассажира в самой близкой к аэропорту точке на линии переезд-госпиталь. А полицейская машина - совершенно нелегальная, вот господин Аболс огорчится - уже снабдила морг весьма похожим трупом из неопознанных жертв похожей аварии.
А я, только уловив аромат плагиата, уже отправил по следам всех, кого нужно. Право слово, интересно, до какого предела они рискнут следовать моему плану, когда я же их и ловлю.
Может быть удастся прихватить какие-то концы. Что с ними делать - второй вопрос.
- Все.
- Хорошо. Идите отдыхать.
Распоряжение, спорить с которым нет ни малейшего желания. Сколько времени на отдых - неведомо, но на душ, переодевание и запихивание фруктов в соковыжималку должно хватить. Слава труду и здоровому образу жизни. 2:40. Самое время для сока и душа.
Четыре утра, две кружки сока с гуараной спустя, "скорая" найдена, полицейская машина пока нет, покойник улетел в Сан-Андреас. Это другая страна и уже не наша зона, но кое-что можно сделать и там. Господин Сфорца проснулся и зовет делать отчет. Голос у него странный - злой, хриплый и почему-то далекий, будто он не из здания, а с орбиты Юпитера разговаривает, с соответственной задержкой, каковую преодолевает усилием воли.
Вид... ох. Или "ядрена кочерга", как выражается родня. Что-то такое, в общем. Метафорическое. Господин Сфорца, вероятно, часа два провел в морозильной камере. И все было бы нехорошо, но понятно, печально, но естественно, если бы такой была реакция на потерю. Так нет же. Все вчерашнее как кололось внутри, нераспутанным куском колючей проволоки, так и осталось. И смертная ледяная обида на все живое добавилась.
Катастрофа.
Кто ж это его так? "Обычные подозреваемые" понемногу втягиваются в кабинет... Госпожа Фиц-Джеральд, раз. Господин де Сандовал, два. Мистер Флюэллен... три - и если бы это была кардиограмма, красовался бы на ней зубец. И Васкес - четыре. Но этот-то как успел, он же при мне был?
В таком состоянии нельзя, нет смысла работать. Нам сейчас решать очень сложные задачи и распутывать чьи-то хитроумные выверты. А главный наш, извольте видеть, пребывает в... Пребывает. Точка. И ведь никто никуда не денется, и без него вода должным образом освятится. Мы бы могли уже работать на пару с мистером Флюэлленом. Зачем тут это явление свежеподнятого трупа?
- Посторонних лиц я прошу покинуть помещение, - выдает явление вместо "доброе утро".
Так. А теперь я, кажется, знаю, кого и за что следует благодарить. Это мы пытаемся если не вытолкнуть близких людей с передовой, то хотя бы установить дистанцию. Безнадежно. Не поможет. Никогда не помогало. А уж в этой компании...
Начальник аналитического отдела встает, аккуратно задвигает стул на место, кивает остальным и движется к выходу.
Очень хочется присоединиться к демаршу, но еще больше хочется досмотреть, чем кончится спектакль. Жаль, жаль, что у господина скорпиона нет глаз на спине - взгляд, которым его провожают, многое ему объяснил бы. В том числе насчет стратегии и тактики приватных бесед с феодалами.
Дама изумленно хлопает глазами, потом упирает кулак в талию. Даме крайне пошло бы коромысло в руках - хорошее женское оружие, удобное для воспитания женихов. Дома до сих пор так воду носят, да и распоясавшихся кавалеров остужают. Второй теоретически посторонний по привычке протыкает рогом на лбу воздух перед собой. Смотрит, как будто глазам своим не верит. Думает, что тут делать - дверью хлопать, шутить или еще что-нибудь? И никак не может придумать.
И только флорестийский морской поросенок точно знает, что. Демонстративно сворачивается на диване, утыкает нос в сгиб локтя и с выразительным вздохом закрывает глаза. Дескать, когда закончите дурью маяться - разбудите, а то у меня ослабленный организм, мне режим нужно соблюдать. Ночь на дворе, вообще-то.
- Вы, - растерянно говорит Сфорца, - подозреваемые по делу...
- Вы тоже, господин директор. - А это уже моя ария. - А я - главный подозреваемый. И, представьте себе, я начал готовить это преступление еще в университете.
- Подробнее, - навостряет уши начальство. - Чистосердечное признание...
Мы уже шутим. Вяло, на автомате, но все-таки.
- Не могу, господин Сфорца, все подробности знал покинувший это помещение по вашему рас...
- Максим, перестаньте валять дурака. Догоните это... эту... этого, - жест, изображающий нечто кусачее и ползающее, - и объясните ему...
Что вы хотели выставить из помещения вовсе не нас, людей, способных более или менее постоять за себя - а троих других. Это не нужно объяснять. Он понял.
- Пять минут.
Господина кусачего-ползающего вряд ли придется догонять долго.
Не далее приемной, где наше вредное ископаемое премило спорит с ночным дежурным секретариата о том, сколько существует способов сложить какой-то пасьянс. Ходячая энциклопедия. И объяснить ему... и что я ему могу объяснить, и почему у него должно находиться место для чужих высоких чувств, когда у него слишком много своих? Стоять рядом трудно. Что тут скажешь - если бы мне по раскладу пришлось сдать тех, кто остался там, в кабинете, то к людям, по милости которых я все еще вынужден дышать, я бы относился без симпатии. А у нашего аналитика ситуация еще почище. Странный человек Сфорца - то ли не видит, но как тут можно не видеть, то ли нарочно издевается, но если нарочно, так на что тогда обижается...
Объяснять ничего не нужно.
- Уже прошло? - спрашивает. - Быстро. Можем идти?
- Как вы добились... этого эффекта?
Бывший провинциал Флоресты останавливается под дверью кабинета.
- Сначала положил под стеной, потом не стал утешать. Не уверен, что это было правильным решением.
- Не знаю, - говорит Максим. Он и вправду не знает. Дурацкий вялотекущий конфликт, тлеющий третий месяц. Одному от другого что-то нужно, но он, кажется, сам не понимает, что и зачем... другой, похоже, вообще не в состоянии этот запрос увидеть. Средь бела дня с огнем и лупой. Невзирая на пламенеющий 72 кегль прямо по лбу Сфорца. - Смотря чего вы хотите.
