Александр Маркьянов - Бремя империи 2
Первый лейтенант Лири с тревогой вгляделся по тьму, поднес к глазам бинокль и ночным каналом, подрегулировал четкость изображения. Он знал, что именно он идет захватывать, до специальной операции с ним занимались физики – ядерщики, его водили на экскурсии на атомные станции, показывали что там и как – чтобы он мог ориентироваться на захваченном объекте. Сейчас больше всего на свете он боялся, что одна из ракет отклонилась от цели и поразила либо один из энергоблоков либо здание управления. Если это так – то отсюда надо сматываться и как можно быстрее – тепловой взрыв в реакторе ничуть не безопаснее ядерного. С облегчением, Лири понял, что ракеты легли как надо и гражданские объекты на станции не повреждены.
Из тьмы на дорогу вышло, шатаясь, что-то. Когда-то это что-то было человеком, сейчас его человеком было назвать сложно. Видимо, один из тех, кому посчастливилось выжить в аду, устроенном Томагавками. Водитель машины прибавил скорость, чтобы сбить выжившего, но лейтенант Лири высунул в окно руку с пистолетом и дважды выстрелил. Обе пули попали точно в цель, человека отбросило в кювет.
– Первый всем! Действуем по основному плану!
Атомная станция была выстроена так, что в случае прорыва противника во внутренний периметр станции захватить ее проблем не составляло. Более того – серьезной внутренней охраны тоже не было, вся охрана была сосредоточена на внешнем периметре. Это было ошибкой русских – они слишком полагались на армейскую охрану и не предусмотрели возможность прорыва внешнего периметра охраны.
Первый грузовик затормозил у основного корпуса, где находились все системы управления, второй и третий встали чуть дальше, четвертый и пятый проехали к энергоблокам – там все предстояло заминировать. Хотя первый лейтенант Лири был еще в своем уме, собирался вернуться домой и вообще – совершенно не собирался устраивать атомный апокалипсис где бы то ни было – все равно ключевые точки станции следовало заминировать. Если предъявляешь кому-то ультиматум – он должен быть подкреплен чем-то весомым. Блефовать в такой игре нельзя.
Глядя на то, как быстро и грамотно его люди занимают позиции, перекрывая все возможные сектора огня, лейтенант порадовался. Длительные тренировки по захвату макета объекта – правда до личного состава не доводили, что это за объект – давали о себе знать, все действия отличались четкостью, своевременностью и профессионализмом.
Лейтенант подошел к двери, закрывавшей вход на объект, достал из одного из карманов разгрузки карточку доступа, прокатал ее на терминале. Терминал не отреагировал – вообще никак, ни положительно, ни отрицательно и дверь тоже не открылась. Оно и понятно – система среагировала на нападение и отменила все коды доступа. Что ж, это тоже было предусмотрело…
– Гас, выполняй!
Гас, штатный сапер группы быстро прикрепил по периметру двери – она запиралась в четырех точках и простым вырезанием замка проблему было не решить – толстую колбаску взрывного устройства "Блэйд", воткнул миниатюрный, похожий на батарейку для часов взрыватель.
– Всем отойти!
Ухнуло – совсем не так, как ожидаешь при взрыве. "Блэйд" представляет собой… наиболее понятное сравнение – это что-то типа шланга из очень прочной резины, разрезанного пополам и в углублении набитого взрывчаткой. Вся сила взрыва идет внутрь, прорезая даже броню. Вот и сейчас – хлопок был совсем небольшой, просто контур двери на миллисекунду вспыхнул ярким светом и погас, оставляя вишневую, темнеющую окалину и острый запах взрывчатки. Вырезанная по периметру дверь сама провалилась внутрь – и один из штурмовиков бросил в темный проем небольшой черный цилиндр.
– Fire in the hole!*
Полыхнуло, на мгновение проем затопило мертвенно-белым светом. Мало ли кто ждет там, с другой стороны проема. Сейчас если и ждет – то минут на десять, он недееспособен.
– Вперед!
Холл, облицованный не обычной плиткой, а шикарным мрамором, довольно большой и просторный. Три хромированные "вертушки" с кардридерами системы допуска, будки охранников по обе стороны. Дежурная смена на станции составляла всего тридцать человек, большую часть работы по управлению реактором брала на себя автоматика и люди тут нужны были только для того, чтобы контролировать исправность автоматических систем и ремонтировать оборудование. Так же в смене состояло десять сотрудников гражданской службы безопасности – считалось, что больше не надо, основные задачи по охране возлагались на армию
В холе был только один человек, сейчас он, отброшенный разрывом и оглушенный гранатой-вспышкой, пытался подняться с пола. Сразу две очереди ворвавшихся первыми в помещение морских диверсантов скрестились на нем, отбрасывая назад на мраморный пол, выбивая кровавую капель.
Второго и третьего нашли и застрелили почти сразу – они прятались чуть дальше, взрывом их оглушило меньше. Один даже успел выстрелить по темным фигурам, пистолетная пуля ударила в капитана Стивенса но бронежилет не пробила. Ответная очередь пробила и дверь за которой скрывался стрелок и самого стрелка.
Командовать смысла не было – каждый и так знал свой маневр. Часть бойцов пошла вниз, зачищать помещения первого этажа и прежде всего – блокировать дежурную комнату охраны. Двое остались в холле вместе с "шейхом" – шейх был одной из ключевых фигур в игре, он должен был сделать заявление для российского правительства. Шесть бойцов во главе с командиром бросились вверх. Их целью был главный операционный зал на втором этаже – мозг станции.
Искендерун, воздушное пространство
Сам по себе Искендерун расположен необычно. Сама природа в этих местах необычна. Отступая от берега моря на пять-десять километров здесь проходит горный хребет. Горные гряды резко обрываются к морю – и вот в промежутке между горами и морем и была построена и АЭС и новый Искендерун – небольшой, но современный город атомщиков. В сказах прорубили взрывами два прохода – по одному пустили четырехполосную дорогу, по другой – несколько громадных трубопроводов с опреснительной станции, по которым вода днем и ночью под огромным давлением подавалась вглубь материка, в систему водоснабжения и в опреснительную систему. Сначала воды этой боялись – мол, радиоактивная – но потом привыкли. Да и радиоактивности там никакой не было, просто электроэнергия, вырабатываемая АЭС, подается на огромные испарительные установки, где из морской воды выпаривается соль. Никакой радиоактивности тут нет и быть не может…
Больше трех десятков вертолетов – и больших транспортно-боевых, и десантно-штурмовых "Ястребов" и штурмовых типа "Оборотень" после получения приказа отделились от основной "стаи" и ушли ниже и правее – до Искендеруна было всего километров шестьдесят. Первый батальон первого разведывательного полка шестьдесят шестой ДШД – скорее всего самый подготовленный батальон десантников – горных стрелков. В армии РИ отдельных подразделений "горных егерей" как к примеру в германской армии не было, существовали десантные подразделения, обученные действиям в горах. Ну, а от обычного альпинизма до альпинизма городского – один шаг. В итоге, первый батальон прошел, помимо прочего полный курс антитеррористической борьбы в особом учебном центре в ближнем Подмосковье, в Балашихе. Таким образом, в отсутствии бойцов КСО лучшего подразделения для ликвидации захвативших атомную станцию террористов найти было сложно. Вот только точной информации о захвате пока не было.
Стая вертолетов подходила со стороны горного хребта, а он хорошо экранирует звуки. У самой верхней точки хребта вертолеты зависли.
– Оборотням один и два – разведать обстановку и доложить!
– "Оборотень один" выполняю!
– "Оборотень два" понял!
Две уродливые, двухместные тяжело бронированные стрекозы отделились от общего строя и ринулись вперед. Остальные вертолеты продолжали висеть на высоте метров двадцать над каменистым склоном, в ожидании результатов разведки…
Первым за острый гребень горы нырнул "Оборотень один", он шел по показаниям приборов на небольшой высоте, соблюдая скрытность. Следом, правее и чуть выше за склон перевалился его ведомый "Оборотень-два". Вообще тут больше бы помог маленький разведывательный "Воробей" – он вообще переделан из гражданского, а у гражданских машин более жесткие ограничения по шумности. Но "Воробья" не было – он не мог дозаправляться в воздухе, не мог лететь с той же скоростью, что и армейские вертолеты – поэтому в стае такого вертолета не было. И выполнять работу разведчиков пришлось штурмовым "Оборотням".
Только одного взгляда на то, что творилось внизу – разрушенные укрепления по периметру, догорающие развалины казарм, развороченные ангары с техникой – хватило, чтобы понять – произошла чрезвычайная ситуация.
– "Барс-один" я "Оборотень-один". Наблюдаю значительные разрушения на объекте, несколько зданий разрушены и горят, периметр прорван. Персонал станции, спасателей не наблюдаю, как поняли, прием?
