Икан Гультрэ - Птице нужно небо. Часть I и II (СИ)
— Я могу помочь с ранеными.
— С ранеными? — угрюмый лекарь в темном костюме поджал губы, — хорошо бы там хоть кто-нибудь живой остался.
Тем не менее, живые были. Я чувствовала их под обломками — дар, который принесла с собой еще из той жизни. Следующие несколько часов превратились для меня в нескончаемый ад: прислушаться (или даже принюхаться), наметить точку, аккуратно разобрать завал, спуститься к едва дышащему, освободить, с кем-нибудь в паре переложить на носилки, вытащить на поверхность. Удивительно, какое количество людей может вмещать в себя скромных размеров городская гостиница… Первая помощь. Переломы, черепно-мозговые травмы, ожоги, краш-синдром, удушье. Кровь и боль, от которой с трудом удавалось абстрагироваться, чтобы не рыдать, а делать свое дело. И бесконечная усталость. Кто-то, щедро наделенный магическим даром, все это время поддерживал источник света над местом взрыва.
Наконец я в последний раз обследовала руины и объявила свой приговор:
— Живых там больше нет, — и села прямо где стояла — силы кончились.
Кто-то подхватил меня, сдернул с места — мне уже было все равно, я хотела одного — спать.
Глава 12
Проснулась я около полудня — мгновенно, как от толчка. Подскочила на постели, села и с недоумением оглядела комнату, в которой оказалась: кушетка, письменный стол, несколько разнокалиберных стульев, рукомойник в углу, гладкие стены без украшений. Жилым это помещение точно не было. Я сползла с кушетки, поплескала в лицо воды из рукомойника, прополоскала рот, но больше ничего не успела: отворилась дверь, и в комнату заглянул вчерашний лекарь. Сейчас он выглядел уже не так мрачно, как накануне, но запавшие глаза выдавали накопившуюся усталость. Вряд ли он успел поспать нынешней ночью.
— Уже не спишь? Прекрасно! А то я как раз хотел предложить свой кабинет господам следователям для работы.
— О, а мне как раз есть что им сказать, раз уж они здесь, — откликнулась я.
Доктор посомневался мгновение, потом оглянулся себе за спину:
— Заходите, господа.
Следователей было трое. Двоих из них я, кажется видела ночью у гостиницы, и видок у них был не лучше, чем у лекаря.
Сыщики расселись на стульях и предложили мне тоже занять место.
— Как тебя зовут? — последовал первый вопрос.
— Лари.
— Что ты хочешь нам рассказать?
— Я полагаю, что мне известно, как выглядит тот, кто устроил взрыв.
И я рассказала о том, что видела накануне в гостинице и около нее.
— Кто твои родители или опекун, Лари? — синеглазый сыщик красив и обаятелен, но мне не нравится его жесткий взгляд, хотя он пытается придерживаться мягких интонаций, беседуя, как он думал, с ребенком.
— Зачем вам? — напрягаюсь я.
— Для просмотра твоих воспоминаний нужно разрешение взрослого.
— Не нужен просмотр, я могу просто передать то, что видел, — я заметила, как удивленно подняли брови двое из присутствующих.
Синеглазый следователь хмыкнул с некоторой долей недоверия, но спорить не стал:
— Давай тогда мне.
Я уселась напротив него, взяла за руки, чтобы проще было установить контакт, и принялась транслировать свое кино: ужин в трактире, странная напряженная беседа по соседству, амулет, отчетливо — лицо рыжеватого полуэльфа с максимальным приближением, его манипуляции с амулетом в переулке рядом с гостиницей.
Следователь шумно выдохнул и ругнулся:
— Сейлиар, демоны его дери! — двое других переглянулись. — Лест, Ричер, быстро в отдел, вы знаете, что делать.
Коллеги синеглазого беззвучно испарились, а тот смерил меня взглядом, словно раздумывая, стоит ли говорить то, что собирался.
— Ладно, — решился, — сейчас я побеседую с пострадавшими, которые в состоянии говорить, а ты подожди, я с тобой еще не закончил.
Я выскользнула из кабинета, довольная отсрочкой. Явно ведь маг, и его мне нехитрым маскарадом провести не удалось. Равно как и доктора, который ожидал меня в коридорчике под дверью.
На смену мне в кабинет вошел один из вчерашних наемников, отделавшийся ожогами и переломом руки, а я присела рядом с лекарем. Некоторое время мы сидели молча, я ждала, что лекарь заговорит первым, и, что греха таить, надеялась, что заговорит на важную для меня тему. Наконец доктор нарушил молчание:
— Я заметил, тебе не чуждо целительское дело, и ты уже кое-что умеешь.
— Не слишком много, к сожалению, но вправить перелом, обработать рану и… пожалуй, диагностировать некоторые заболевания и оказать первую помощь в экстренных случаях. Еще я эмпат, чувствую состояние пациента и… — я не была уверена, что об этом стоит говорить. — могу некоторое время удерживать умирающего на грани, пока не подоспела помощь.
Доктор моргнул удивленно:
— Не ожидал. Редкий дар.
— Господин лекарь, — решилась я на просьбу, — а можно было бы мне поработать в лечебнице?
— Ну ты же понимаешь, что никто не доверит подростку без образования лечение пациентов.
— Еще бы! Но я могу выполнять любую работу: уход за больными, уборка, ночные дежурства, просто всякое «подай-принеси».
— Об этом стоит подумать. Разберешься со следователями — приходи ко мне, я тебя познакомлю с магистром Ставиром, персонал в лечебницу можно набирать только с его одобрения. Будешь меня искать — спроси ведущего целителя Вестрама, Рьена Вестрама, — этими словами лекарь поднялся со стула и скрылся за углом коридорчика.
Я осталась одна.
Через какое-то время из кабинета вышел наемник, за ним — следователь. Синеглазый вновь окинул меня внимательным взглядом и прошествовал мимо. Вернулся он через четверть часа и махнул мне рукой — заходи, мол.
Зашла. На этот раз следователь разместился за столом, а мне указал на стул напротив.
— Ну а теперь, девочка, тебе придется рассказать, кто ты есть и от кого прячешься под личиной мальчишки.
— Скажете тоже… личина. Просто одежда.
— И волосы стриженые, — дополнил следователь.
— Я обязательно должна рассказать о себе?
— Обязательно, — следователь был намерен настоять на своем.
— Ну что ж… — вздохнула. — Я считаюсь невестой герцога Алейского и сбежала из его владений, чтобы избежать участи худшей, чем смерть.
— С каких это пор замужество считается чем-то столь ужасным? — скептически скривил губы синеглазый.
— А вот с таких… Вы позволите показать? — я протянула руки.
Следователь кивнул, и выложил на стол свои. Я накрыла его ладони своими и принялась за показ картинок: первая моя беседа с герцогом, образы, которые он мне транслировал, и слова, которые говорил, мои собственные ощущения — парализующий страх в присутствии жениха — и страницы книг перед глазами — о ритуалах «правильных» и извращенных.
После чего я откинулась на спинку стула и на вытянутой ладони продемонстрировала струйку пламени, свидетельствующую о моем даре.
— Но… это незаконно! С таким уровнем — храмовый щит?! — опешил следователь.
— Теперь вы понимаете, что я жертва преступления? И едва не стала жертвой преступления еще худшего?
— Да. Я сожалею… Я не знаю, что могу сделать. Храмовую защиту убрать невозможно, раз она уже наложена. Помолвка нерасторжима. Даже король не может избавить вас от этого брака своей волей. Только если семь лет…
— Я знаю, я читала… Правда, есть у меня надежда, что… герцог уверен в моей смерти. Но я все равно не представляю, что делать дальше.
Следователь задумался. Видно было, что он пытается принять трудное решение. Наконец, он разродился:
— Я предлагаю тебе приют в моем доме и мою поддержку. Есть у меня идея, как можно устроить твое ближайшее будущее.
Теперь пришел мой черед раздумывать. Трудно отказаться от предлагаемой помощи, да и… человек протягивает мне руку. Видно, что ему это далось не просто — он молод, я для него наверняка обуза и лишние хлопоты. И коли уж я хочу его помощь принять, я должна перед ним открыться. И если он будет знать, кто я на самом деле такая, но все равно изъявит готовность заботиться обо мне, то эту встречу можно считать еще одним даром судьбы — или Тарса — и принять помощь без всяких сомнений.
Я подняла глаза на следователя:
— Вы знаете, я бы хотела показать вам еще кое-что… о себе. И если ваше предложение останется после этого в силе, то я приму вашу помощь. Если нет, то я надеюсь, что вы… просто не сделаете хуже…
Синеглазый поколебался, но выложил руки на стол, и я снова накрыла его ладони своими. Третья серия сегодняшнего кино: кадры из моей прежней жизни — работа, развлечения спорт… смерть… Потом пробуждение в новом теле, вопросы и ответы.
— Как тебя зовут на самом деле? — вид у следователя совершенно обалдевший, но он пытается держать себя в руках.
— Лари. Лариса Май.
