Александр Рудазов - Арифмоман. В небесах
Даже странно, что Эйхгорну самому не пришло это в голову.
– Я новичок в этом городе… – произнес Эйхгорн. – Здесь есть библиотеки?
– В Ибудуне-то?.. О да, здесь есть очень неплохие. И мудрецов здесь живет немало… хотя будет ли нескромным сказать, что с первейшим из них ты разговариваешь уже сейчас?
– Понятия не имею, – честно ответил Эйхгорн.
– Но ты же пришел именно ко мне! – рассердился Ках-Ур.
– Только потому, что больше я ни о ком не слышал.
– Вот видишь. Больше ты ни о ком не слышал, – улыбнулся в бороду гном. – А обо мне слышал. Это означает что?.. Это означает, что я самый известный. По крайней мере, в этом городе. А насчет библиотек… здесь они отвратительные, если честно.
– Но ты же только что сказал…
– Я им польстил. На самом деле они тут ужасные. Если не считать библиотеки халифа, конечно, но в нее кого попало не пускают. Если хочешь действительно припасть к источнику знаний, отправляйся в одну из крупнейших мировых библиотек.
– Диктуй адрес, – включил диктофон Эйхгорн. – Записываю.
– Дай-ка подумать… Если тебя интересует волшебство – тебе в Мистерию, в библиотеку Клеверного Ансамбля. Если интересуешься богословием – в Астучию, в священную библиотеку Пандениса. Самые полные исторические летописи хранятся в монастыре Ши, у монахов-летописцев. Они ведут свои хроники уже десять тысяч лет. Лично мне особо симпатичен Обсерваторный остров – мировая столица астрономии и астрологии. Императорская библиотека Грандтауна также весьма незаурядна. Немало древней мудрости накопили и эльфы Тирнаглиаля. Но если примешь мой совет – рекомендую отправиться в Озирию, страну ученых и философов. Говорят, в великом Библиограде есть все книги, какие только существуют.
– Все до единой?.. – недоверчиво переспросил Эйхгорн. – Даже волшебные?
– Кроме волшебных, понятно, – поправился астроном. – Их же нельзя копировать.
– Но кроме них – все-все?.. Это правда?
– Скорее всего, нет. Слишком уж маловероятно. Но слухи на пустом месте не рождаются – библиотека Озирии и в самом деле крупнейшая в мире. Если не найдешь какую-то информацию там – скорее всего, не найдешь нигде.
Эйхгорн вспомнил о так и не купленной Озирской энциклопедии. Да, эта страна действительно заслуживает посещения. Он и без того держал ее в планах, но теперь она выдвинулась на первое место.
Еще несколько часов Эйхгорн беседовал о всяком со звездочетом. Тот понемногу становился разговорчивее – возможно, из-за фнухха, который поглощал в огромных количествах. Грибами от гнома пахло все сильнее.
Сам Эйхгорн на угощение не налегал. На ужин у Ках-Ура оказались все те же неразгрызаемые леденцы, а также вязкая и очень густая тюря. Эйхгорн съел несколько ложек и отодвинул тарелку. Желудком он с детства обладал луженым, и вкус еды редко его заботил, но эта похлебка мало отличалась от жидкой грязи.
По мере того, как смеркалось и на небе появлялись звезды, Ках-Ур все меньше внимания уделял гостю и все больше – телескопу. Правда время от времени он спохватывался и приглашал Эйхгорна тоже посмотреть. Тому приходилось скрючиваться в три погибели – стул и окуляр были настроены на гномский рост.
– Видишь вон ту яркую звезду? – спрашивал Ках-Ур. – Это Яадох, вторая луна. Она так мала и так далека, что многие обыватели даже не подозревают о ее существовании.
– Так у этой планеты два спутника?..
– Три. Есть еще и Пагеттиана, но ее сейчас не видно, она взойдет только через два часа.
Эйхгорн присмотрелся к Яадоху. В телескоп тот был отлично различим, имел светло-коричневый цвет и щеголял множеством кратеров. На основной луне (которая на парифатском языке, конечно, называлась как-то иначе, но подсознание Эйхгорна слышало родное слово «Луна») кратеры отсутствовали. Матовая серебристо-белая поверхность. И судя по дымчатому контуру – с атмосферой.
Уже только это ярко свидетельствовало, что вокруг никакая не Земля. Но Эйхгорн провалился в червоточину аккурат к новолунию, а когда луна наконец объявилась во всем блеске, он и без нее понимал, что это совершенно другая планета.
Вечер выдался ненастный. С моря плыли тучи, все сильнее становился ветер. Начиналась гроза. Очень похожая на ту, что две недели назад погубила самолет Эйхгорна.
Ках-Ура это ужасно обрадовало – он достал пачку пожелтевших бумаг и принялся скрупулезно зарисовывать молнии. Под каждой делал пометки, указывая, с какой стороны та пришла и куда ударила.
– С северо-запада бьют – это хорошо, – потер морщинистые ладошки гном. – Северо-западные – самые неблагоприятные. Много бед сулят.
– Каких бед? – не понял Эйхгорн.
– Разных. Зависит от места попадания. Вот если в землю ударит – это к неурожаю. А если, скажем, в крепостную стену – это враг нападет.
Взгляд Эйхгорна стал снулым. Он всегда становился таковым, когда кто-то демонстрировал глупость или просто порол чушь.
– Наверное, ты сейчас считаешь меня дураком, – хитро посмотрел на него Ках-Ур. – Думаешь, я не знаю, что молнии – это просто воздушные электроразряды, которые бьют случайным образом и ровным счетом ничего не предсказывают? Ну кроме того, что если молния ударит тебе в башку – то это почти наверняка к смерти.
– Тогда зачем? – осведомился Эйхгорн.
– Затем, что мне за это платят! – фыркнул Ках-Ур. – Мне нужно на что-то жить! Нужно что-то есть! Думаешь, вот эта обсерватория свалилась мне с неба? Никого не интересуют орбиты планет и форма молний, зато всех очень интересует, что они пророчат!
Эйхгорн кивнул. В точности так он и предполагал.
– Я уже три луны, как перестал принимать частные заказы, – проворчал Ках-Ур. – Но великий халиф по-прежнему требует толкования небесных явлений – а ему так просто не откажешь. Жду уже не дождусь, когда сбудется мое последнее предсказание.
– Твое последнее предсказание… твоя смерть, верно? – вспомнил Эйхгорн. – Ты предсказал, что умрешь в день Бирюзового Крокодила?
– Ага, – легкомысленно ответил Ках-Ур. – Этого года. Уже совсем скоро. Хороший такой гороскоп получился, подробный…
– Не понимаю.
Ках-Ур повертел головой, словно опасаясь, что его могут подслушать. Потом он поманил Эйхгорна пальцем и вполголоса спросил:
– Хочешь секрет, чужестранец? Я на самом деле вообще ничего не смыслю в астрологии. Полный профан. Некоторые вроде бы действительно в этом разбираются и кое-какие их предсказания я даже не могу объяснить… но не я. Я всю жизнь делал просто общие предсказания, которые можно истолковать как угодно. Пророчил беду или радость… всегда же бывают какие-то беды или радости?..
– Зачем? – снова спросил Эйхгорн.
– Да все затем же. Чтобы было, чем пропитаться. Чтобы получить хлебную должность при халифе. Чтобы купить себе вот этот телескоп… ты знаешь, сколько он стоит? И для всего этого мне нужно было звание в Астрологической гильдии и известность. Так что еще юнцом я составил собственный гороскоп – преподробный!.. – и в точности назвал дату собственной смерти. Ткнул пальцем наугад, в общем-то… хотя запас времени оставил себе порядочный. Признаться, я даже не думал, что действительно проживу так долго.
– Но предсказание не сбудется, – задумчиво молвил Эйхгорн.
– Почему это? – обиделся Ках-Ур. – Сбудется, разумеется. В день Бирюзового Крокодила я запнусь ногой о скамейку, вывалюсь из окна башни и разобьюсь насмерть.
– Откуда ты так точно зна… о, – догадался Эйхгорн.
– Правильно, – ухмыльнулся Ках-Ур. – Наша судьба в наших руках. И мой гороскоп благополучно сойдется, уверяю тебя.
– Но… но зачем?! – поразился Эйхгорн.
– Чтобы не прослыть пустословом, – строго произнес Ках-Ур. – Ты представляешь, что скажут обо мне коллеги, если окажется, что я ошибся? Представляешь, какой грязью будет замарано мое имя?
– И что, смерть предпочтительнее?
– А разве есть ученый, что сделал бы иной выбор? – удивился Ках-Ур.
Эйхгорн не стал спорить.
Глава 38
Прошло еще пять дней. Эйхгорн наконец-то забрал у оптика новые очки и починил старые. Позеркалил королю Парибула, сообщив, что увольняется. Надо сказать, того это совершенно не обрадовало. Он долго и громко возмущался, а в конце пообещал, что теперь Эйхгорн не найдет работу ни в одном королевстве.
Особенно короля разгневало то, что он останется без самогона.
А еще Эйхгорн нашел покупателя на Фисташку. Причем тот заплатил даже больше себестоимости. Совсем чуть-чуть, всего на два денгара, но тем не менее, Эйхгорн неожиданно получил прибыль.
Сама Фисташка переходом в другие руки осталась более чем довольна. Покупатель оказался настоящим мужчиной ее мечты – знатный, богатый и щедрый. Эксцентричный сибарит, занимающий какую-то синекуру при дворе халифа и большую часть времени просто прожигающий жизнь. Жениться он не планировал, детей терпеть не мог, и кроме Фисташки у него было уже три… горничных.
