Дмитрий Данилов - Гвардеец – Дороги Европы
– Потому что тогда я действительно пил, а на этот раз сливал всё в отхожее место, – признался гренадер. – Зайду туда, суну два пальца в рот, выверну всё и айда обратно за стол.
– И как – неужто не хмелел?
– Хмелел, конечно. Токмо на меня хмель не сразу действует. Ежели успею по-быстренькому слить – почитай, будто водичку пил.
– Ну, ты и феномен, Михайлов, – восхитился я. – Не в первый раз, наверное, проделывал?
– Так точно, не впервые. Правда, наших сложнее подбить на эндакую штуку, а поляки – что малые дети. Сразу повелись.
– И не жалко винища было? – спросил Чижиков.
– А чёж ево жалеть, когда для дела надобно. Ну, господин сержант, много ли я заработал? – хвастливо поинтересовался Михайлов.
– Много, – сказал я, закончив считать деньги. – Здесь тридцать пять дукатов. Нам хватит.
Глава 9
– Вот что, братцы-кролики, как только откроются лавки, идём покупать новую одежду. Хватит на всю Европу позориться, – объявил я к всеобщему удовольствию. – Видок у нас как у бомжей.
Парни давно привыкли к моей манере вставлять непонятные словечки и таинственных 'бомжей' проглотили без проблем. Не удивлюсь, если спустя неделю-другую сам услышу из их уст этот термин. Как я уже отметил: моё заявление было принято гренадерами на 'ура'.
Последние события превратили наш гардероб в нечто неописуемое, должно быть знаменитые парижские клошары в сравнении с нами выглядели едва ли не франтами. Ладно в Польше до нас никому не было дела, к оборванцам местные относились терпимо. По дорогам шлялись фрукты одетые не лучше нашего, но, попробуй зацепи – выяснится, что помимо горячего нрава и острой сабли, каждый ещё и имеет родословную начинающуюся чуть ли не с самого Адама. Трогать таких – себе дороже. Не заметишь, как голова в кустах окажется.
Но мы-то собирались нагрянуть в Восточную Пруссию, а там другие порядки, ничем не напоминающие безалаберную Речь Посполитую. Если что-то не так, благонамеренные обыватели сразу потащат в полицейский участок, причём из самых лучших побуждений.
А уж в полиции нам точно делать нечего. Поговорка 'без бумажки ты букашка' для нас актуальна как никогда. Можно бить себя пяткой в грудь и доказывать, что ты дворянин самых голубых кровей, однако без документов старания пропадут впустую. Всё равно не поверят, а проверять или, как говорили в моём времени – 'пробивать по архивам', никто не станет.
Сами пруссаки – народ вышколенный и выдрессированный не хуже собаки Павлова. Все рефлексы, начиная от пускания слюней и заканчивая поведением в общественном месте, выработаны десятилетиями суровой палочной дисциплины. Метод, может и не очень педагогичный, зато эффективный. Пускай в кармане вошь на аркане, но внешний вид должен поддерживаться на уровне. Так что встречать и провожать нас будут по одёжке, и если наряд окажется подходящим, глядишь, обойдёмся и без 'аусвайсов'.
Мы отправились в торговые ряды за готовым 'немецким' платьем. Местность была неровная, приходилось то взбираться на холмы, то спускаться в низины. Прошлись по улочкам, сохранившим средневековое обаяние. Вообще у меня сложилось такое впечатление, что Вильно будто застыл между Востоком и Западом. С одной стороны чувствуется архитектурное влияние Западной Европы, с другой – нет-нет, но покажется домик, который идеально вписался бы в патриархальную Москву времён Алексея Михайловича. Кроме того, хватало и бардака, характерного для еврейских местечек: как ни крути, а половина нынешних литовских 'мегаполисов' начиналась с жилищ, наскоро сколоченных Рабиновичами и их верными Сарами.
Нужная лавка отыскалась среди мелких магазинчиков, забитых всякой всячиной: южными фруктами, пряностями, благовониями, табаком и прочими не всегда нужными или полезными вещами. Спокойно пройти мимо витрин не удалось: заядлые курильщики Чижиков и Михайлов не преминули набить кисеты и купить по глиняной трубке с длинным чубуком, взамен 'реквизированных' поляками из отряда пана Потоцкого во время плена.
Оказавшись на воздухе, гренадеры с наслаждением затянулись и стали выпускать кольца дыма. Я едва не расхохотался – приятели походили на котов, добравшихся до валерьянки. Разумеется, предупреждать их на манер Минздрава было бессмысленно, вряд ли жизненный путь гренадеров окажется столь долгим, что они успеют накопить в организмах хотя бы капельку того никотина, что способен валить с ног легендарную лошадь.
Дверь распахнулась, переливчато зазвенели колокольчики, предупреждая продавцов о появлении визитёров, и мы всей гурьбой ввалились в лавку.
Увидев пятерых мордоворотов поперёк себя шире, приказчик поначалу пришёл в тихий ужас: ему нечего было нам предложить. Выставленная на продажу одежда оказалась мала даже Михайлову, а он в нашем отряде был самым низкорослым. Возникло чувство, будто я нахожусь в 'Детском мире' – нарядные камзольчики и бархатные штанишки упорно не желали на нас налезать.
– Вот что любезный, – сказал я приказчику, – времени у нас мало, рыскать по всему городу некогда, поэтому делай что хочешь, но одежду для нас разыщи.
– А как насчёт…. – начал говорить приказчик
Я сразу понял, что именно его гложет, и быстро разрешил дальнейшие вопросы.
– Денег? Деньги у нас есть, – я потряс перед его глазами туго набитым кошельком. – Можешь не волноваться, не обидим. Упускать выгодных клиентов приказчику не хотелось.
Он оставил вместо себя мальчишку, попросил 'ясновельможных панов' обождать и в сопровождении слуги куда-то убежал. Вернулись они только через полчаса, нагруженные тюками, будто вьючные верблюды.
– Думаю, я смогу угодить панам, – хвастливо объявил приказчик, развязывая узлы.
– Посмотрим, – сказал я.
Началась примерка. Я остановил выбор на тёмной рубашке без манжет, плотной и очень удобной суконной куртке чёрного цвета, снабжённой особыми завязками. С их помощью можно было регулировать размер одежды – делать в зависимости от погоды обтягивающей или свободной, последнее позволяло надевать больше нательного белья. Немаловажная деталь с учётом нашего климата. Как ни крути, а холодных дней у нас даже летом в избытке.
Не уверен, что наряд по последнему писку моды, но для меня самым главным критерием была практичность. По этой причине я сразу отвергнул короткие штаны, с которыми носили шерстяные чулки, хоть приказчик и разливался соловьём, расхваливая качество товара. Я до сих пор не мог избавиться от мысли, что этот элемент гардероба всё же стоило оставить женщинам вместе с париками и пудрой.
Приказчик разыскал для меня кавалерийские брюки с уплотнёнными вставками. Закончилась экипировка шерстяным плащом, треуголкой и сапогами. Надеюсь, в таком наряде я не очень смахивал на Зорро. Кстати, знаменитый французский фильм, посвящённый этому герою, в котором играл Ален Делон (я смотрел его раз двадцать), мне нравится куда больше голливудской версии с Антонио Бандерасом и Кэтрин Зета-Джонс.
Карл облачился в похожие одеяния, только цвет выбрал светло-серый, который как нельзя лучше подходил его ладной фигуре. Остальные гренадеры долго не возились, схватили первые попавшиеся тряпки и, обнаружив, что можно обойтись без перешивания, сразу переоделись.
Приказчик сначала заломил баснословную сумму, но, встретив в лице Чижикова и Михайлова достойных оппонентов, был вынужден снизить цену.
В новом костюме я ощутил себя другим человеком. Что ни говори, приятно избавиться от грязных и вонючих лохмотьев. Нет, оно конечно верно, что не одежда красит человека, но поверьте, в моих тряпках впору было только милостыню собирать.
– В баньке бы сейчас попариться, – мечтательно произнёс Михайлов.
– Хорошо бы, да некогда, – с сожалением сказал я.
Да, русская баня была бы сейчас в самый раз. Нет ничего лучше после долгих трудов и дальней дороги. Я ведь и раньше любил её, родимую, а очутившись в веке осьмнадцатом, стал просто маньяком. Посудите сами – разве не блаженство: посидеть в парилочке, плеснуть на раскалённые камни ковшик с разведенным квасом или пивом, набрать полные лёгкие хлебного духа, растянуться на сколоченной из дуба полочке, похлестаться распаренным берёзовым веником, а потом нырнуть в речку и выскочить оттуда как пробка. Смывается не только грязь, но и боль в душе и усталость в теле.
Но если без бани какое-то время мы ещё могли обойтись, то вот без оружия как без воды – и туды не очень, и сюды – сплошной дискомфорт. Что поделать – время такое!
Это у нас, простых людей, в двадцатом веке, отобрали право на защиту себя, заранее поставив в проигрышные условия, когда ты знаешь, что родная милиция не очень-то тебя бережёт, и приедет по вызову, когда будет поздно. А всякие подонки, понимают, что будучи хоть трижды Брюсом Ли, рядовой гражданин не сможет справиться с их шайкой-лейкой, и наглеют.
