Андрей Круз - На пороге Тьмы

Грузовик с генератором объехал их слева, остановился, два бойца замерли у «максима», тоже с подсветкой, еще четверо спрыгнули, настороженно оглядываясь и начали быстро устанавливать легкие треноги с лампами. Затарахтел генератор, вспыхнул свет, осветив все подступы к нашей стоянке.

— И что, оно на свет не лезет? — задал я очередной наивный вопрос.

— Свет им уже похрен, ну, разве что неудобство малое, — ответил Паша. — Просто мы их заметим, если кинутся.

— А я думал, что «фонарщики» только светом воюют.

— Светом профилактику делают, Тьму не пускают. А если прорвало, то уже простыми средствами. Так что, уважаемый, будь готов к ведению огня, понял?

— Как скажешь, — сказал я, глуша двигатель и перетаскивая карабин из-за спины.

Растерянным выглядел один я, остальные действовали четко, как будто дирижер всеми командовал. Две машины образовали настоящее укрепление, уставив в стороны стволы пулеметов, три пары автоматчиков выстроились перед ними. Я обратил внимание, что у каждого под стволом было по довольно серьезному фонарю, скорее даже мини-прожектору, кабель от которого тянулся за спину, в ранец каждому.

— Паш, а че у них за кабели от фонарей?

— Батарейки у нас паршивые, кустарщина, садятся быстро, так народ большие носит, в рюкзаках, аккумуляторы настоящие, чтобы надолго хватало и луч сильный.

— Паш, а «пионеры» эти самые точно здесь? Чего им по городу не разбежаться?

— Если утра дождутся, то разбегутся точно, а поначалу твари чаще всего у места входа крутятся, — ответил он, продолжая осматриваться по сторонам. — Но вот поблизости засаду устроить уже могут вполне. Увидишь что темное и двигающееся, и не со стороны кинотеатра — стреляй сразу, людей в это время на улицах нет и быть не может. Одни патрули, но они на машинах и со светом. От «Победы» кто-то из наших подойти может, так что сперва разгляди.

— Понял, — кивнул я, преисполнившись серьезности момента.

Пары «стрелков-фонарщиков» двинулись в сторону кинотеатра. В головной топал Федя Мальцев. Власов, как я заметил, с ними не пошел, стоял в «опеле» возле пулеметчика.

— Паш, а мне такой фонарь не нужен?

— А хрен его знает, потом у Сереги Власова спросишь. Нужен, наверное. Мне вот фары пока хватает, я на прикрытии, вперед не рвусь.

Он ухватил фару-искатель за маленькую круглую рукоятку на корпусе, пошевелил из стороны в сторону.

С грохотом распахнулись большие входные двери в кинотеатр, группа вошла внутрь. Сразу же еще два бойца потащили в ту сторону треноги с фонарями, за которыми разматывались с катушек линии кабелей. Установили их сразу же за дверями, осветив вестибюль. Меня окликнул Власов:

— Бирюков, слезай с коня, двигай к тем двоим, что с фонарями, поможешь, случись чего.

— Есть, — сказал я, поняв, что отсидеться в тылу не получится.

Первый фонарь освещал небольшой зал, где были окошки билетных касс. Из этих самых окошек тоже светило, и в одном я увидел испуганное лицо средних лет мужика. Он, видать, и был местным сторожем, помещение у него вполне безопасное — в окошко человек не протиснется, да и оно в решетки взято.

Дальше был зал посерьезней, длинный, мощности установленных фонарей хватало, чтобы осветить его примерно до середины, дальше уже начиналась настоящая мешанина теней, в которой было уже ничего не разглядеть. Один из бойцов у фонарей обернулся ко мне, сказал:

— От осветительной прожектор сюда еще притащи, будь другом, а то не хватает. Хотя нет, стой за меня, я сам.

Я встал на его место прямо за фонарем, рассудив, что он прав, а то хрен его знает, где этот прожектор брать и куда тащить. Вообще меня несколько удивляла такая манера обучения нового сотрудника. Понятно, что лучший способ научить плавать — бросить в воду, но это при условии, ч то утонет сам, а не потопит кого-то еще. Если я склонен к панике, например, то могу открыть пальбу куда не надо, и попасть по своим. Или это из-за того, что меня водилой взяли, и воевать я вроде и не должен? А Власов решил меня обкатать немного, а заодно и присмотреться. Место тут все же не на острие главного удара, попроще.

Боевая группа стояла у дверей в зал, явно чего-то ожидая, словно сигнала какого-то. Вернулся отошедший «осветитель» с прожектором на треноге, установил его. Мощный луч света осветил зал ожидания до самого конца, где был буфет, судя по всеми, тени метнулись в стороны. Боевики засуетились, двери в зал распахнулись и их группа быстро и бесшумно вошла внутрь. Было тихо.

— Точно ведь в подвал лезть придется, — вздохнул один из осветителей, молодой парень с модной бородкой «готи». — А не хочется…

— Точно, подвал здесь хоть куда, на все здание, — кивнул второй. — А на хрена кинотеатру такой подвал? Что они там хранить будут, коробки с фильмами?

— Старое здание, сначала для чего-то другого его строили, — сказал я, оглядевшись по сторонам. — Подвал в наследство остался.

— Может быть.

— Кстати, а тут электричества почему нет? — спросил я. — Они кино как показывают, свечку в проектор вставляют?

Мужики переглянулись, тот что постарше ответил:

— Этот, — ствол его карабина указал на окошко билетной, — этот сказал, что генератор позавчера на ремонт увезли, кино два дня не крутили. И фонарь, с которым подвал обходили, у них тоже от генератора. Вот и зассали в подвал лезть.

— А вызвать фонарщиков их жаба задавила? — хмыкнул молодой.

— Это деньги платить надо, — пожал плечами старший.

— Деньги? — удивился я. — У нас тут чего, платная операция?

— Не, мы на халяву работаем. Платное тогда, когда ты сам можешь сделать, а не делаешь, вызываешь. От других, важных работ отвлекаешь и все такое. Тогда плати.

— А наверху что? Туда эти самые «пионеры» убежать не могли?

— Там люди живут, решетки, и тревоги никто не поднимал. Вахта на месте сидит, докладывает, что та никто не пробегал. В наши дома так просто не прорвешься.

Это точно, я уже по общаге своей убедился. Заходишь через накопитель, вестибюль решеткой отделен, которую с темнотой запирают. На случай тревоги можно еще каждый этаж отдельно заблокировать. Не пошалишь особо.

Мирная беседа оборвалась резко, из зала затрещали автоматные очереди, раздался чей-то длинный и пронзительный визг, явно нечеловеческий, от которого меня, непривычного, мороз по коже продрал. Кто-то закричал командуя, затем грохнула граната, судя по несильному взрыву — германская «толкушка». Потом стрельба затихла, снова вспыхнула — и снова заткнулась.

— Хана киношке, все разнесут, — сказал молодой, подняв приклад к плечу и настороженно оглядываясь.

— Похоже на то, — согласился с ним старший, после чего обернулся ко мне: — Новый, смотри в вестибюль, если какая тварь выскочит, то это уже наша работа.

Чтобы не перекрывать сектора, я опустился на одно колено, взяв карабин на изготовку, напряженно вглядываясь в зал. Спросил, не выдержав:

— А из наших сюда никто выскочить не может?

— Не должны, — с неким оттенком сомнения сказал старший. — Знают, что пальнуть можем.

— А в подвал вход где?

— За сценой, прямо в зале, — указал оружием старший, — Было бы все как у людей, было бы проще, а тут не пойми как построено.

— Да точно это не кинотеатром было, вот и получилась такая фигня, — сказал я. — Подвал-то для всего дома, а первый этаж под киношку потом выделили. Ну вход и переехал куда не надо.

— Эй, мужики! — послышался из кинозала голос Федьки. — Слышите?

— Чего? — насторожился старший.

— Мы в подвал полезли. Двух «пионеров» мы грохнули, но еще несколько вниз ушло, дверь открыта почему-то! Так что вы там повнимательней, ага?

— В зале кто остается?

— Некого оставлять, иначе в подвале не справимся. Выход оттуда только перекроем, и на противоходе вдругорядь зачистим, ага?

— Ясно, — ответил старший осветитель, помрачнев.

Затем он обернулся к выглядывающему из окошка билетной сторожу и спросил злобно:

— Какого хрена дверь не заперта, а?

— Да запирал я, на засов! — обиженно заголосил тот. — Там засов в конский хер толщиной, никак они оттуда выбраться не могли!

— А выбрались как? — с ехидством уточнил осветитель.

— Да откуда я знаю! Я перед заступлением специально дверь проверял, все на месте было, и засов, и замок!

Молодой толкнул слегка старшего, сказал:

— Чуешь, Федулыч? Опять такая же фигня. Что у первой группы месяц назад, когда на вещевом складе, что на Крылова, задняя дверь открытой оказалась, какую уже лет десять никто не открывал, что у Тимохи, помнишь?

— Точно, что-то новенькое… — подумав, ответил старший. — Двери сами открываться стали, если сторож нам не врет. А не брешешь, харя? — крикнул он сторожу.

— Да пошел ты! В жизни не врал. — закричал из окошка оскорбленный хранитель кинотеатра.