Андрей Захаров - Бородатые боги
Переправляться через каменный мост пришлось при свете автомобильных фар. Лошади в темноте боялись переходить через бушующий поток воды. Как только раненые попали в руки Баюлиса, тот, разогнав желающих посмотреть на аборигенов, сделав местным необходимые перевязки, приказал грузить их в автомобиль и немедленно выехал в лагерь, оставив на всякий случай санинструктора Шевцова.
Ночь прошла спокойно, если не считать, что какой-то зверек попытался стащить вещи у одного зазевавшегося бойца.
Как только забрезжал рассвет, Бондарев уже был на смотровой площадке башни. По его приказу бойцы втащили туда миномет. С такой господствующей высоты, вся местность была как на ладони, стреляй — не хочу. Только в кого?! Пока никаких признаков чужого присутствия, кроме вчерашних костров, обнаружено не было.
Попов со своей группой вывел разведчиков прямо к спуску в долину. Ему не терпелось узнать, что же случилось с людьми Новицкого, но Антоненко охладил молодого командира.
— Не торопись, лейтенант. Помочь им пока никак не сможем, а вот на засаду напороться — запросто!
— Николай Тимофеевич! Вы видели их оружие? Копья да бронзовые ножи! Куда им против наших автоматов с пулеметами!
— Не говори «гоп», пока не перепрыгнул! — остановил «шапкозакидательство» лейтенанта Антоненко. — В этих джунглях, нас — не знающих местности, любой абориген с одним ножом, хоть и бронзовым, всех по одному перережет. Так что, будем здесь сидеть и ждать. Насколько я заметил, другого пути из долины наверх нет…
Ждать пришлось не слишком долго. Правда, разведчикам удалось немного вздремнуть, меняя друг друга на посту.
Не успел Николай забыться в коротком сне, как его осторожно тронул за плечо Аксенов.
— Командир! Идут!
Сверху они могли хорошо видеть только пару сотен метров выложенной каменными плитами со спускающимися вниз ступенями тропы. Но по поднявшимся в небо птицам можно было определить какое-то движение в лесу.
— По местам! Без команды не стрелять! И не шуметь! Замерли все!
Еще немного ожидания и на тропу вышли люди. Сначала появилось четверо с копьями и небольшими круглыми щитами в руках. Они шли по краям тропы, осматриваясь по сторонам. Но в действиях незнакомцев какой-либо тревоги заметно не было. За ними, верхом на лошадях выехали двое казаков, мирно беседуя между собой. Далее открылась картина еще больше удивившая всех затаившихся наверху. Рядом с Новицким на лошади восседал пожилой воин с белыми длинными волосами. Сразу было заметно, что в седле он сидит первый раз в жизни, неуклюже и покачиваясь невпопад с движением животного. Несмотря на это, седой воин старался выглядеть представительно, как вождь. Его лошадь в повод неторопливо вел молодой казак. За этой парой лошадей шла вторая, где на одной сидел бородатый казак, а на другой — такой же бородатый, но чужой, в цветастых одеждах и высокой плоской шапке. Прямо как шаман из сибирской глубинки. Лошадь шамана также вел один из молодых терцев. Следом за ними на тропе появились и другие казаки. Процессию замыкала вооруженная копьями, щитами и луками большая группа пеших воинов.
Бегло осмотрев людей Новицкого, Николай немного успокоился. Все попаданцы имели спокойный и даже доброжелательный вид, каждый был при своем оружии, но желания воспользоваться им не наблюдалось. Пересчитав «своих», Антоненко убедился, что Новицкий привел назад живыми и здоровыми всех. Вот только Будаев был немного помятым и растерянным, но со своей снайперкой висевшей на груди.
Как только первые воины достигли ступеней ведущих вверх, то замерли на месте. Дождавшись, когда к ним подъедет первая четверка всадников, воины встали на одно колено и наклонили головы. Казаки помогли сойти с лошадей незнакомцам. Один из них, в цветастых одеждах, подойдя к каменным ступеням, начал громко и гортанно выкрикивать что-то наподобие песни. Затем, достав из своей сумки, поджег какое-то вещество. В такт песни, незнакомец начал медленно кружиться и махать руками, исполняя свой незамысловатый танец. От его разноцветной одежды и круговых движений зарябило в глазах. Постепенно шаман окутывался небольшим дымом, потихоньку охватывающим и находящихся рядом с ним людей. Так продолжалось довольно долго.
Глядя на его манипуляции, Николай непроизвольно впал в оцепенение. Что уж было говорить о находящихся внизу людях.
С небольшим усилием Антоненко отвел глаза в сторону и встряхнул головой.
«Что за наваждение?!» — Николай сплюнул. — «Сгинь нечистая! Чур меня! Птьфу!».
Оглядевшись по сторонам, он заметил, что некоторые из его бойцов повторили действия командира, а казаки даже и перекрестились.
— Так. Хватит. Пора этот сеанс гипноза заканчивать. Местный «Кашпировский», мать его так! — негромко выругался Антоненко. — Аксенов и Роговой с пулеметом, за мной. Остальным — держать «чужих» на мушке!
Когда трое попаданцев появились на ступенях тропы, шаман уже заканчивал свой танец с дымом. Подняв голову, он вдруг сам впал в ступор. И было от чего. Прямо на него с вершины спускались три светловолосых и голубоглазых двухметровых гиганта, словно вернувшиеся из старинной легенды белые боги. Лицо каждого обрамляла небольшая бородка, а в руках боги держали металлические палки, которые как он уже понял, изрыгали огонь и гром.
— Виракочи! Уаминка Виракочи! — вдруг резко выкрикнул шаман и пал ниц перед Антоненко. Следом за ним встали на колени и все аборигены. Только Новицкий с казаками остались на ногах.
— Ротмистр, что за чертовщину вы тут развели? — смеясь, поздоровался Николай.
— Это не чертовщина, господин подполковник. Это местный люд нас с вами за богов принимает и приветствует. — пояснил Новицкий. — Советую вам для начала взять зеленую веточку и подарить ее вождю. В знак нашей дружбы. А то они могут и ножом по горлу…
— А что так-то, неприветливо? Вроде бы кланяются до земли…
— Да к нам-то они пока хорошо относятся, а вот бурята нашего вчера чуть не прирезали. Уж очень он похож на их врагов.
— Я смотрю вы с ними уже задружили. Поделитесь опытом?
— Опыта еще пока маловато. Так, подарил один их своих кинжалов вождю и все.
— Это не мало. В нашем времени, за такое хорошее оружие, дикари многое могли отдать. Ну, давайте, знакомьте нас! — попросил Николай.
Новицкий указал на вождя:
— Вот. Честь имею представить. Это вождь. Его имя Синчи Пума. Местный народ называется — уаминка. А тот шаман, это их главный жрец — Иллайюк.
Услыхав свои имена, вождь и жрец встали.
— Николай! — протянул вождю руку Антоненко.
Хотя сам вождь был немаленького роста, но этому «чужому» виракоча он едва доставал до плеча.
За то время, что Синчи Пума провел с виракочами, он немного освоился и уже понял, что данный жест означает приветствие у детей богов. Он также понял, что это не боги, а люди. Но таких людей он раньше не встречал в своей жизни. Об этом они всю ночь проговорили с Иллайюком.
Когда вчера на тропе следили за чужими, он очень удивился, как быстро те поняли, что за ними идет наблюдение. Поняли и первыми пошли на открытую встречу, предложив мир. Это было оценено. Значит чужие — не враги. Небольшую суматоху вызвало появление на тропе «посвященных» человека очень похожего на поселенцев-пуриков живущих в подчиненных Синчи Пума поселках инков, расположенных вдоль дороги Сапа Инки. Но как он оказался здесь, где можно находиться только уаминка?! Его нашли посланные в обход воины. Но виракочи не дали убить врага. Хотя уаминка и вошли в империю «Единственного», но инки все равно считались врагами. Никто не может находиться на землях свободолюбивого народа без его на то доброй воли!
Нынешняя ситуация вынужденная, пока уаминка не наберутся сил, чтобы сбросит с себя это тяжкое бремя.
От произведенного виракочами грома, у воинов случился шок, с которым те все же быстро справились, видя, что никому из них не причинено вреда. Но еще больший шок и приступ ужаса вызвало, когда на них из леса выскочили громадные существа высотой в два человека на четырех ногах! Как не смелы были уаминка, но такого страха никто из них не смог выдержать и воины бросились в разные стороны, только бы подальше от изрыгающих страшные звуки чудовищ! Одно из них выскочило прямо на Синчи Пума и хотело его убить. Но, виракоча по имени Миха-ил что-то крикнул и чудовище, поднявшись еще выше на двух задних ногах, махнув длинным хвостом, отскочило в сторону. Только вождь и жрец из уаминка тогда остались на тропе, замерев в оцепенении. Миха-ил подошел к ним, похлопал обоих по плечам, пожал руки и, указав на взъерошенного темноволосого небольшого росточка человека с круглым как у поселенца-пурика лицом, запретил его трогать. Придя в себя, и Синчи Пума, и Иллайюк поняли, что этот человек принадлежит виракочам, поэтому убивать его не стоит.
